Я тогда побоялась заговорить с ним о нашем спонтанном поцелуе, а он делал вид, будто ничего не произошло.

Из этого выходило, что Лайт действительно солгал мне, и на самом деле Рюдзаки испытывает ко мне лишь дружеские чувства. Это осознание принесло мне одновременно печаль и облегчение. Теперь явно не стоило отвлекаться на личные переживания, благо, для тревоги с лихвой хватало и других причин. Но от этого решения не было менее больно.

Я резко распахнула дверь, вздёрнув подбородок и слегка улыбнувшись.

Детектив стоял на пороге, склонив голову и глядя на меня исподлобья.

— Доброе утро, — спокойно сказал он.

— Доброе, — скрывая волнение, ответила я. — Проходи.

Рюдзаки направился в комнату, рассматривая царивший в ней хаос, и непринуждённо уселся на мою кровать, задумчиво приложив палец к верхней губе. Рюк, висевший над его головой, довольно улыбался.

— Что здесь случилось? — удивлённо спросил детектив.

— Порядок навожу, — брякнула я, и Рюк истерически хихикнул. — Кофе будешь?

— Хм… Не откажусь, но сначала, я хочу взглянуть на Тетрадь Амане Мисы, — прямо ответил Рюдзаки.

Бог смерти усмехнулся в предвкушении.

Я кивнула.

— Сейчас. — Открыв тайник в полу и достав Тетрадь, я протянула её Рюдзаки. — Возьми.

Но тот не шевелился, глядя на меня во все глаза. Я вопросительно вскинула брови.

— Рюдзаки?

Он молчал, продолжая разглядывать меня со странным выражением.

— Что такое? — занервничала я, и он моргнул.

— Ничего. Давай сюда, — с этими словами Рюдзаки выхватил из моей руки Тетрадь. Рюк резко подлетел к нему, грозно оскалившись.

— Наконец-то мы с тобой встретились, Лоулайт! — страшным тоном сказал он.

Рюдзаки наградил его мрачным взглядом, даже не изменившись в лице.

— Ты — бог смерти, который дал Тетрадь Ягами Лайту? — тихо спросил он.

— Да, это я, — немного разочарованно протянул тот. — Меня зовут Рюк…

Детектив перевёл взгляд на меня, сохраняя завидное спокойствие. А он отлично держится. Помнится, в свою первую встречу с Уррием Рюдзаки едва умом не тронулся от ужаса, и мне пришлось его успокаивать. Сейчас же он был абсолютно спокоен.

— Где сейчас Рем? — спросил Рюдзаки.

— Она вернулась в мир богов смерти. Но! — встрепенулась я. — Если Мисе Амане будет угрожать опасность, Рем может убить нас, чтобы защитить её!

— Я знаю это. Не беспокойся, ей ничего не грозит. Я заключил Амане под стражу, чтобы Ягами не мог передать ей свою Тетрадь, потому что ты сейчас не сможешь помогать ему, — сказал Рюдзаки, держа Тетрадь.

— Но…

— Миса сейчас живёт в своём доме, но находится под постоянным наблюдением. Ей предоставлены все необходимые удобства, кроме свободы. Я приказал Моги находиться с ней рядом сутками — в таком случае Лайт не сможет больше передать ей свою Тетрадь.

— О… — выдавила я.

— Давно хотел сказать тебе, — внезапно обратился бог смерти к детективу, — что я восхищаюсь твоим умом, L.

Мы с Рюдзаки во все глаза уставились на Рюка.

— Ваша игра с Лайтом очень интересная, и я хотел бы, чтобы она продолжалась как можно дольше, — продолжил тот.

— Поэтому ты не сказал Лайту, как меня зовут? — спросил Рюдзаки.

— Верно, — Рюк оскалился.

— Что?! — обалдела я. — Да тебе наплевать, умрёт Рюдзаки или нет! Не смей врать ему, Рюк!

— Но я говорю правду, — ответил бог смерти. — Если бы я желал смерти тебе или этому парню, то не стал бы тянуть время и давно сказал Лайту ваши имена.

Я растерялась. Неужели Рюк и правда на нашей стороне?

— Думаю, он действительно не врёт. Это хорошо, — сказал Рюдзаки и взглянул на меня. — Прости, ты обещала мне кофе…

— А, да! — я подскочила и устремилась на кухню, вздыхая с облегчением.

Значит, у Лайта снова связаны руки. Он не сможет связаться ни со мной, ни с Мисой. Всё, что ему сейчас остаётся, это следить за Рюдзаки, помогая ему в расследовании похищения Такимуры. Думаю, Ягами занервничал, когда преступникам стало известно о Тетради, и, несомненно, он захочет избавиться от них, а для этого ему нужно быть в курсе происходящего. Но как теперь Рюдзаки поймать Киру? Быть может, он нашел доказательства?

Детектив прошёл следом и уселся на стул, поджав ноги. Он молча осматривал мою кухню задумчивым взглядом, вертя в пальцах ложку. Я, ничего не говоря, поставила перед ним чашку с кофе и пару конфет, найденных в холодильнике, а затем села напротив, сцепив ладони в кулак.

— Спасибо, — поблагодарил Рюдзаки с доброй улыбкой и я снова кивнула.

Между нами воцарилось неловкое молчание, прерываемое сопением Рюка. Рюдзаки, пребывая в задумчивости, жевал конфету, а я разглядывала свои руки, не представляя, с чего начать разговор. По опыту я знала, что Рюдзаки обычно сам начинал всё рассказывать и не любил, когда его заваливали вопросами, а я, со своей стороны, хотела сейчас знать только одно. Любит ли он меня на самом деле?

Поэтому мне лучше действительно держать язык за зубами. Но, Боже, как бы я хотела сейчас просто обнять его… Я так соскучилась по нему, пока он отсутствовал…

Рюдзаки сделал глоток кофе, облизнул губы, а затем снова начал вертеть в руках ложку. Я молча следила за ним, забарабанив пальцами по столу. Рюк чесал в затылке, наблюдая за нами и явно не понимая, почему мы сидим, словно воды в рот набрали.

— Не думал я, что так всё выйдет, — внезапно сказал Рюдзаки, опустив голову.

— Что? — спросила я.

— До разоблачения Лайта оставалось совсем немного, когда похитили Такимуру. Мне нужно было только доказать группе расследования, что правило о тринадцати днях — ложное.

— Как?

Рюдзаки виновато взглянул на меня.

— Я мог воспользоваться этой Тетрадью для казни очередного преступника… официальной казни…

Я нахмурилась.

— Но такой способ меня не устраивает, он слишком примитивен, — Рюдзаки завертел ложку в пальцах с удвоенной скоростью, — тем более, если я найду доказательство вины Амане Мисы, то навлеку на себя опасность в виде бога смерти Рем… Ты сказала мне, что она готова пожертвовать собой, чтобы защитить Мису.

— Она очень к ней привязалась, — сказала я. — Я думаю, Рем способна пожертвовать собой, чтобы убить того, кто станет угрозой для её любимицы. Она не такая, как Уррий или Рюк. Поверь, её стоит опасаться.

— Думаю, в этом и заключался план Ягами Лайта, — задумчиво произнёс Рюдзаки. — Он хотел убрать не только меня, но и Рем, потому что она угрожала ему смертью… Признаться, я восхищён его замыслом, он действительно достоин уважения.

Рюдзаки замолчал, запихивая в рот конфету. Я в шоке смотрела на него.

— Ты им восхищаешься?! Восхищаешься Кирой?

— Я испытываю к Кире и его поступкам довольно много чувств, помимо ненависти и желания отправить его на казнь.

Я выпрямилась, не веря своим ушам. Рюдзаки издал смешок.

— Наверное, ты удивишься, если я скажу, что до сих пор надеюсь, что Лайт раскается в своих преступлениях.

— Ты серьёзно? — спросила я.

— Я верю в то, что Лайт ещё может образумиться. Я уверен, где-то в глубине души он хочет этого. Наверное, это наивно и глупо с моей стороны так думать…

— Да, ты прав. Это наивно и жутко глупо, — сказала я. — Рюдзаки, Лайт мечтает убить тебя и занять твоё место. Он сам сказал мне об этом.

— Мне это известно…

Рюдзаки вздохнул.

— Ещё в детстве я понял одну важную вещь, — спокойно сказал он. — В преступлении самое главное — это понять мотив и цель преступника. Я всегда изумлялся тому, как много мотивов существует для убийства человека — от самых невежественных и глупых до самых драматичных и серьёзных… Но люди, которые совершают убийства, страдают от своих действий, и где-то в глубине души многие из них испытывают раскаяние.

Я во все глаза смотрела на Рюдзаки.

— Узнав мотив Киры, я перестал испытывать к нему свою привычную ненависть. В начале расследования я считал его мерзавцем с извращённым чувством справедливости, который решил изменить мир, возомнив себя богом. Познакомившись с Кирой и немного узнав его, я понял, что всё намного сложнее. Кира хоть и объявил себя символом справедливости, но на самом деле он давно не верит ни в правосудие, ни в справедливость, и это очень грустно…