— Что?! Камеры?! — изумился Лайт. — Ты даже на такое пошёл?!

— А то он этого не знал. Впервые вижу такого артиста, — довольно сказал Уррий.

— Да. Ты совершенно мирно спал и не был обнаружен в подозрительных действиях, — сказал Рюдзаки, на секунду скосив глаза в сторону бога смерти.

— Значит, доказательств его вины нет! Зато от Ватанабэ мы получили чистосердечное признание! — воскликнул господин Ягами.

— Э-э-э-э-э, ну не то чтобы чистосердечное… — выдавила я, понимая, как крупно я сейчас попала.

— У меня есть предложение, которое вряд ли вам понравится, — задумчиво сказал Рюдзаки, вертя в руках чашку. Он поднял глаза, оглядывая присутствующих. — Я хочу связать Лайта и посадить его в камеру.

— Что?! — на этот раз опешили мы все.

— Если он не против, то начнем прямо сейчас. Я буду следить за каждым его движением.

— Я на это не согласен! Не согласен, Рюдзаки! — повысил голос господин Ягами. — Доказательств вины моего сына не существует! А Харука призналась в том, что она — Кира, и ты сказал, что учтёшь это! Твоё решение не логично!

— Отец, всё в порядке, — попытался успокоить его Лайт. — Рюдзаки ведь говорил, что подозревает нас обоих. Если Харука и правда Кира, он это быстро выяснит.

— Она не Кира, — резко сказал Рюдзаки. — Она сказала это, чтобы выгородить тебя, Лайт. Я уверен в этом на восемьдесят девять процентов. А ты, наверняка, признаёшься, чтобы помочь ей.

Выражение лица Лайта было трудно описать словами. Я же потеряла свою челюсть на полу, во все глаза глядя на Рюдзаки.

— Так я думаю, — продолжил детектив, — я ещё не понимаю, на каких основаниях вы друг друга защищаете, ведь вы вовсе не друзья. Недавно вас едва не пришлось разнимать посреди ночи, такой шум вы устроили. Поэтому я принял решение посадить именно Лайта — если Харука и есть Кира, то убийства преступников продолжатся. Её вина будет доказана, а Лайт Ягами будет полностью оправдан.

— Ишь чего удумал, — произнес Уррий. — А если Лайт нашёл способ убивать преступников, продлевая время жизни?

— Нет, это не то, — вслух сказала я, забыв об осторожности.

Все посмотрели на меня, и я подавила желание дать себе по лбу.

— Что ты имеешь в виду, Харука? — спросил Лайт.

— Э-э-э-э-э… — протянула я.

Господи, только бы не ляпнуть снова что-нибудь не так!

— Я имею в виду, что так вы не сможете доказать мою вину. Я могу перестать убивать преступников на то время, пока Лайт будет в заключении, этим подставлю его и отправлю на казнь. А сама исчезну и снова продолжу убивать, пока не очищу мир от преступности и не стану его богиней.

У Лайта отвисла челюсть.

Я криво улыбнулась ошарашенным полицейским.

— А оно вам надо, а?

— Что ты сказала?! — взревел господин Ягами. — Рюдзаки, ты слышал, что она сказала?! Мы должны немедленно её арестовать!

Лайт же молчал, пристально на меня глядя. Похоже, он действительно клюнул на мою удочку и почти готов поверить в мою поддержку.

Детектив опустил голову так, что мне было не видно его лица.

— Чего ты молчишь?! — не сдержался Мацуда. — Что мы будем делать?!

Рюдзаки внимательно посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на остальных.

— Посадим обоих, — уверенно сказал он, вызвав всеобщий удивлённый возглас. — Лайт и Харука с этого дня будут находиться под постоянным наблюдением, пока вина одного из них не будет доказана.

— Но… — выдавил Лайт. — Как ты тогда поймёшь, кто из нас настоящий Кира?!

— Действительно… — протянул Уррий.

— Ещё не знаю, — ответил детектив, — но это дело времени. А пока — Ватари, подготовь камеры и всё необходимое.

Его помощник кивнул и вышел из комнаты.

Я смотрела на Рюдзаки и понимала, что совершенно запуталась.

— Эй, мне, что, теперь с тобой в камере сидеть?! — возмутился Уррий. — Я же умру от скуки! За что мне это?! — он горестно взвыл и устремился к потолку, а затем внезапно подлетел к Рюдзаки с диким воплем: — Детектив, не сажай Харуку в камеру! Пощади меня!

От неожиданности Рюдзаки навернулся со стула, всё-таки опрокинув на себя весь недопитый кофе, чем вызвал удивление у всей группы расследования, включая подавленного Лайта.

Я бы рассмеялась в этой ситуации, если бы только взгляд детектива не был таким холодным, когда он молча поднялся на ноги. Он намеренно избегал смотреть в мою сторону, и от этого мне было не по себе.

— Вот так вот. Помогаешь вам, людям, помогаешь… А в ответ — чёрная неблагодарность! — возмущённо сказал Уррий, понимая, что пытки заключением в камере ему не избежать.

Без особого воодушевления я зашла в специальную комнату и села на полу у кровати, сразу отметив наличие кучи жучков и камеры наблюдения на стенах. Мои руки и ноги были скованы, и двигаться было неудобно и непривычно. Подозреваю, что и Лайт сейчас находился в точно таком же положении.

Уррий ползал по стенам и жаловался мне на жизнь, а я сидела и думала над тем, как мне теперь, чёрт возьми, забрать свою Тетрадь. Пока я тут сижу, Рюдзаки может ею воспользоваться. Я могу только надеяться, что он не сделает этого, будучи увлечённым странным решением Лайта.

И что теперь будет делать Лайт? Почему он сдался? Ведь это явно не совесть его замучила.

Наверняка у него есть какой-то план. Быть может, он записал смерти преступников на месяц вперёд, или распланировал их как-то ещё, чтобы полностью отвести от себя подозрения. Правила Тетради позволяют указать любое время смерти. В таком случае, у него появится полное алиби.

— И что всё это значит? — раздался голос, и я едва не подскочила от неожиданности.

Рюдзаки снова говорил со мной через динамик, наверняка сейчас наблюдая за каждым моим жестом через камеру. Но я с ним говорить не собиралась, поэтому уткнула голову в колени, и спрятала лицо, продолжая хранить молчание.

— Харука?

Отстань, L.

Я не собираюсь с тобой говорить.

Тебе наплевать, буду я жить или умру, поэтому не пойти ли тебе куда подальше?!

— Не хочешь со мной разговаривать? — Ты просто гений. — Я обидел тебя чем-то?

От удивления я подняла голову, уставившись в камеру.

— Если так, то прости — я не знал.

Признание в духе Рюдзаки.

— Теперь ты будешь со мной разговаривать? Пожалуйста.

Твою мать, издеваешься ты, что ли?!

Я сердито качнула головой и снова уткнулась в колени.

— Чтобы ты ни задумала, Харука, тебе лучше рассказать это мне. Мне стоило немалого труда понять, к чему было твоё признание. Это было довольно рискованно, но теперь Лайт, по крайней мере, не считает тебя врагом…

От души на это надеюсь.

— Однако, твоё заключение очень сильно вредит расследованию. Я надеялся, что ты пригодишься мне в поиске доказательств вины Ягами…

Я вздохнула, продолжая прятать лицо и сверля пол задумчивым взглядом.

— Так и не будешь говорить со мной? — раздался голос, и я почти уловила в нём грустные нотки.

Динамик замолчал, и я почувствовала облегчение.

— У меня сейчас будет ломка-а-а-а, — провыл Уррий, а затем начал биться головой об потолок.

Я не обращала на него внимание, по-прежнему глядя под ноги и думая над тем, как выбраться на свободу и забрать Тетрадь. Рюдзаки оставил меня в покое, но это ненадолго. Он захочет знать, чего я добиваюсь, а я не могу больше доверять ему. Не теперь… К сожалению.

Внезапно дверь в мою камеру открылась, впуская свет и растерянного Рюдзаки.

Он прошёл в комнату, пока я на него пялилась, постоял напротив меня, а потом вдруг быстро подошёл ко мне и резко наклонился, приподняв пальцами мой подбородок.

— Должен сразу предупредить — я такого обычно не делаю, — сказал он зачем-то.

Чего не делаешь?!

Не успела я запаниковать, как почувствовала лёгкий поцелуй в уголок рта, а затем крепкое, но очень успокаивающее объятие. Прохладные губы коснулись моего уха.

— Ты мне очень нравишься, Харука, — тихо прошептал детектив.

Следом раздался грохот падения на пол шокированного бога смерти.