Я внимательно слушал. Мой мозг быстро высветил ту сцену в банке, когда Анджела Торнсен прошептала мне: «Ты еще пожалеешь об этом. Клянусь Богом – пожалеешь». Неужели это она дала Хенку пять тысяч долларов, чтобы изуродовать лицо Сюзи?

– Мистер Уоллес, вы свели счеты с Хенком Смедли. Я свел счеты с моим человеком. – Валински сделал паузу, и в его серо-голубых глазах появился металлический блеск. – Этого человека уже нет в живых. Я руковожу организацией, члены которой умеют бесшумно выполнять такую работу. Что касается Смедли, он больше на меня не работает. Если вы захотите, он тоже исчезнет. Это доставит вам удовольствие?

– Вы хотите сказать, что вам только стоит пошевелить пальцем – и Хенк будет мертв?

– Вы облекли это, мистер Уоллес, в очень грубую форму, но, в общем, это так. Итак, вы этого хотите?

– Пусть живет.

– Вы не злопамятны, мистер Уоллес. Если бы кто-нибудь проделал такое с моей девушкой, я бы этого не простил.

– Пусть живет, – повторил я, – но жизнь его превратится в сплошное несчастье.

– Не сомневаюсь, – кивнул он.

Вошла Сандра с кофейником и чашками на подносе, поставила все это на стол, разлила кофе по чашкам и удалилась. Ее присутствие действовало так возбуждающе, что мне стоило большого труда не повернуться в своем кресле и не проводить ее глазами.

Валински наблюдал за мной.

– Очень полезная девушка, – заметил он со своей добродушной улыбкой. – Когда-то со мной работал ее отец. Он умер, и я взял ее секретаршей. Она совершенно незаменима.

Я промолчал. Он медленно потягивал кофе, я к своему не притронулся.

– Теперь, мистер Уоллес, давайте подведем итоги. Я надеюсь, вы удовлетворены. Во всяком случае, мне бы этого хотелось. Судьбу Смедли я передаю в ваши руки. Далее, я понимаю, что, разрушив клуб Смедли, вы сумели быстро отомстить. Однако, если в таком тихом городе, как этот, начнут взрываться бомбы, это начнет отпугивать богатых туристов и бизнесменов, приезжающих сюда. Я не хочу больше бомб. Мой бизнес связан с богатыми. Если они решат, что здесь бывают взрывы, они будут ездить в другое место, а это пагубно отразится на моем бизнесе. Вы человек разумный и понимаете, что я имею в виду. Хочу предостеречь вас от возможных неприятностей. Прошу вас впредь обходиться без скандальных дел. – Он улыбнулся. Во мне вдруг возникло отвращение к его широкой, доброжелательной улыбке. Это была улыбка гремучей змеи. – Вы, по-видимому, знаете, что я представляю организацию, действующую во всех уголках мира, и поэтому советую не устраивать больше неприятностей в этом городе. Если вы не отступитесь, вы будете сожалеть об этом. Вы поняли меня?

Я поднялся.

– Я понял вас, мистер Валински. – Повернувшись, я пересек балкон и вышел в гостиную. Сандра, ждавшая меня там, направилась к двери. Она немного помедлила, положив руку на дверную ручку, и в этот момент наши взгляды встретились.

Ни одну женщину нельзя было сравнить с ней, но все-таки я никогда не смог бы полюбить ее так, как любил Сюзи. Сандра ни на кого не была похожа. В ее зеленых глазах горел вызов: опасный, зачаровывающий взгляд. Ее обольстительная чувственность, ее тело, холодная самоуверенность – все было доведено до совершенства.

Она открыла дверь, и, когда я проходил мимо, до меня донесся ее шепот:

– Сегодня вечером. В одиннадцать часов в ресторане «Три краба».

В первый момент я не поверил своим ушам и резко повернулся, но лишь уперся носом в захлопнувшуюся дверь.

Домой я вернулся чуть позднее 18 часов. Билл сидел за письменным столом и изучал досье Торнсенов. Он неохотно оторвался от него, подошел ко мне и уселся в кресло. Я разлил по стаканам виски и подробно передал ему содержание разговора с Валински.

– Похоже на то, Билл, что это была кровная месть, не имеющая отношения к мафии, и сделали это Хенк и Мински за пять тысяч долларов. Мински зарылся так, что его сейчас не найти. Теперь что касается Хенка…

– Да, Хенка, – кивнул Билл.

– Мы отправимся к нему и постараемся узнать, кто поручил ему это дело с кислотой. Я думаю, что это могла быть Анджела Торнсен, но хочу знать наверняка. Если он расколется и мое предположение подтвердится, мы займемся Анджелой.

– Ты думаешь, мы сможем заставить эту обезьяну говорить?

– А для чего существует паяльная лампа?

Билл усмехнулся:

– Конечно, прекрасная мысль. Если нужно будет, мы его немного поджарим. Это должно заставить его заговорить. – Он на минуту задумался, допивая виски. – А какое впечатление произвел на тебя Валински?

– Опасен, словно ядовитая змея. С таким не шутят.

Затем я рассказал Биллу о Сандре. Он слушал с широко открытыми глазами.

– И ты решил с ней встретиться? – спросил он.

– А почему бы и нет? Ты что-нибудь знаешь о ресторане «Три краба»?

Билл прекрасно был осведомлен обо всех ресторанах и клубах города.

– Расположен на побережье. Хороший. Из дорогих. Находится рядом с заведением Солли Джоэла. Ты ведь знаешь, где это?

– Конечно. Ну хорошо, Билл. Постарайся раздобыть паяльную лампу, а я позвоню Хенку.

– У дворника наверняка она есть. – И с этими словами Билл вышел.

А я полез в кладовку, достал две пары наручников, вынул из ящика револьвер 38-го калибра, проверил, заряжен ли он, и положил в карман. Нашел в телефонной книге номер Хенка. Не менее десяти или двенадцати гудков раздалось, прежде чем он снял трубку и рявкнул:

– Кто это?

– Мистер Смедли? – Я вложил в свой голос всю жесткость и грубость, на какую только был способен. – Это из полицейского управления.

– Наконец-то. Так что? Вам удалось найти этого поганца, который бросил бомбу?

– Об этом мы и хотим с вами поговорить. Нам нужно задать вам несколько вопросов. Мы пришлем к вам двух детективов, хорошо?

– Ладно, только побыстрей. Через час мне надо будет уйти. – И он повесил трубку.

Вернулся Билл с паяльной лампой:

– Нет проблем. Лампа новая и прекрасно работает.

– Отлично. Тогда пошли.

– Послушай, Дирк. Я хочу сам заняться этой обезьяной. Можешь ты уступить это мне?

Мы добрались до Сигров-роуд за десять минут и поднялись на последний этаж.

– Дай-ка я, – сказал Билл.

Я отошел в сторону и прислонился к стене с револьвером в руке, а Билл нажал на кнопку звонка.

Через несколько минут дверь распахнулась. В проеме стоял Хенк. На нем были плотно облегающие джинсы, верхняя часть тела оголена. В то время как он уставился на Билла, я рассматривал его крепко сложенное тело с мускулатурой профессионального боксера.

– Так, значит, копы – это вы, – прорычал Хенк. – Вы опять путаетесь под ногами. А ну убирайтесь, пока я не стер вас в порошок.

Билл что-то тихо ответил, чего Хенк не расслышал. И тут он сделал именно то, чего ждал Билл: наклонился вперед, приблизив свое лицо к Биллу. Это была прекрасная мишень. Кулак Билла с надетым на пальцы кастетом с чавкающим звуком врезался в открытую челюсть Хенка так, что даже я вздрогнул.

Глаза Хенка закатились, и он рухнул, как срубленное дерево.

– Слабак, – презрительно протянул Билл.

Мы вместе оттащили тяжелое тело в гостиную. Там мне потребовалось несколько секунд, чтобы, заломив ему руки за спину, защелкнуть на запястьях наручники. Потом я надел наручники и на лодыжки.

Билл запер входную дверь, и мы осмотрелись. Гостиная когда-то была хорошо, с комфортом обставлена, но теперь в ней царило запустение. Не выпуская из рук оружия, я осмотрел две спальни, маленькую кухню, в которой был полный хаос, ванную и туалет, тоже запущенные. В квартире никого не было.

– Ладно, Билл, не будем терять время на этого подонка. Плесни ему в лицо немного воды, чтобы он пришел в себя.

Билл пошел на кухню, нашел ведро, наполовину наполнил его водой и выплеснул ее на лицо находившегося без сознания Хенка. Затем, накачав паяльную лампу, он быстро зажег ее. Желто-голубое пламя с шипением вырвалось из отверстий.

Хенк пошевелился, открыл глаза, мотнул головой, застонал и вновь закрыл их. Я ткнул его ногой под ребра, когда он, стеная, попытался сесть, и заставил его опять распластаться на мокром ковре.