Они бегут
от снов по крышам.
Кто не проснулся,
тот просто сволочь.
Когда еще мы их услышим…
Все нелогично, ненаучно.
Какое дерзкое звучание.
Воспринимаю мир
позвучно.
От ноты до и до молчания.
Тренировка для поэта
Свадьба пела и плясала.
Гости пили, поздравляли.
А свидетели украдкой
Целовались. Беспорядки
начинались понемногу.
Кто-то дал кому-то в морду.
Кто-то к черту всех послал.
Кто-то без любви устал.
Матерились Музыканты
Между нот. Официанты
Суетились меж столами.
Кто с десертом, кто с салями.
Молодым хотелось в койку.
Гости были очень стойки.
Да и денежки в конвертах
Не посчитаны. На нервах
был ведущий из Столицы.
Напугали злые лица.
Изредка все замолкали.
Тосты пьяные толкали.
Про детишек и про дом.
Ну все о том же. Об одном.
Мы ж спокойно ели мясо.
Запивали водку квасом.
Все чин-чином. Как у всех.
Разве это не успех?
Свадьба разбредалась спать.
Мы остались допивать.
Мы остались доедать.
Разве можем мы позволить
всю еду разворовать.
Луна под небом золотым
Желала счастья молодым.
Самолет. Самолет. Разбег. Отрыв. Взлет.
Не хочу смотреть кино. Вместо кино окно
Устал от стюардесс, от неудобных, вечно занятых авиатуалетов,
от этой ненастоящей еды в воздухе.
Ничего личного.
Абсолютная и полная беспристрастность.
Ради чего вся это суета? Кому она нужна? Мне, тебе, ей?
Кто об этом думает, тот лишь зря тратит время.
Взлетели. Закрыли глаза. Начинается волшебство.
А где-то учат писать сказки?
Про простые такие чудеса расчудесные.
Про Волшебников добрых-добрых.
Сказки без плачущих Принцесс,
без несправедливо обиженных Драконов.
Сказки без злых мачех, без страшного, токсичного
и ужасно вонюче-противного варева
из болотных трав и ядов в чугунном котелке.
Поварихой еще там пренеприятнейшая бабуленция.
Несостоявшаяся убийца невиновных. Бррррр.
Сказки без глупых и жадных самовлюбленных Королей и Корольков,
которые раздают по полцарства каждому встречному-поперечному.
А главное – с какого такого хрена…
Без ревнивых, потных и завистливых Королев в неудобных париках и платьях.
Они не любят даже своих детей. Не будем о мужьях даже упоминать.
Мир им и светлая память. Даже живым.
Без разодетых в пух и прах прекрасных иноземных принцев.
Которые, желая завоевать сердце девушки с приданным, скачут побеждать зло на невероятно красивых белых скакунах.
Они, на самом деле, никакие и не принцы.
А лишь недобрые карлики из подземелья.
И скакуны у них заколдованные. И ножки кривые и зубы гниловаты,
а еще они под следствием за растрату казенного имущества
и женоненавистничество. Просто это видно не всем.
Но твердой руки они боятся. И никогда не победят добра.
Сказок хочется белых… Сказочно-красивых.
Без слез и ужасов.
Дойдя до конца которых, не нужно будет пять раз испугаться,
трижды начать заикаться и дважды потерять аппетит.
И двадцать два раза зареветь.
А потом ни разу сразу не заснуть. Но чтобы все без обмана.
Это же такая редкость, чтобы без обмана.
Не учат…Жаль. Выход один.
Остаться и пожить либо неучем, либо без сказок. Тот еще выбор.
Наш самолет совершил посадку в аэропорту…
Остальное неважно.
10.02.2020/21
Междометья
Я застрял где-то между снегами.
Неуверенный, брошенный,
Лишний.
Меж дорог, облаков. Меж горами.
Убежавший. Покинутый. Бывший.
Я себя ощущаю счастливым.
Меж ветров, меж дождей, меж берез.
Тихо плачут плакучие ивы.
Не навзрыд. Без истерик.
Без слез.
У каждого свое «Кино»
Я знаю, моя Книга проживет больше недели.
Я знаю, моя Книга в этом городе обречена.
Но я все свое время провожу рядом с ней.
Мне все другие дела надоели,
Мне кажется, что это мой дом,
Мне кажется, что это мой друг.
Я написал книгу. Я напишу еще.
Я знаю, мою книгу завтра может
прочесть школьник.
Я знаю, моя Книга скоро оставит меня.
Но пока она есть, я всегда рядом с ней:
Мне с ней радостно, мне с ней больно.
Мне кажется, что это мой мир.
Мне кажется, что это моя дочь.
Я написал книгу. И я напишу еще.
Память долгая моя…
Ему оставалось жить совсем чуть-чуть…
30 сентября 2004 года его расстреляют
на пустыре в нескольких сотнях метров от дома…
А я буду в Питере.
Сорвусь. Успею проводить…
Эта рана не заживает до сих пор…
И не заживет.
Прости… нам остается любить и помнить.
Сквозь боль и слезы.
Моему лучшему другу
Грише Перепилицыну.
26.07.1965 – 30.09.2004.
Покажи мне кино про хорошее.
Про гостей долгожданно-непрошенных.
Про красивых людей и дома.
Про счастье от утра дотемна.
Покажи мне кино про доброе.
Коленки об асфальт стертые.
Футбол с названием «дыр-дыр».
А еще мы боролись за мир.
Покажи кино про честное.
Мы счастливые и неизвестные.
Мы любили от слез и до драк.
Гриша, Миша, Леша и Марк.
Жили-были старик со старухой…
Сквозь стройные ряды гостей незваных,
Сквозь проституток, геев, лесбиянок.
Сквозь полицейских, нелегалов и врачей.
Промеж берлинцев, римлян, москвичей.
Средь скрежета сирен, сквозь птичий крик.
Бредут по улице моей старуха и старик.
В пакете Молоко. Творог. Морковь.
В руке рука. В глазах любовь.
Нет рядом места спешке или злости.
Домой идут. А может к внукам в гости.
И расступается, и замолкает город.
Он отдаёт им честь. Без оговорок.
Нет объяснений этой тишине.
Неведома она пока тебе и мне.
Два старика. Два сердца. Жизнь одна.
Пусть ими будет выпита до дна.
распродажа… распродажа…
ты возьми мою печаль.
ты согрей ее в ладонях.
покатай ее на пони.
пригласи ее на чай.
ты возьми мою обиду.
пусть молчит, она такая.
не старуха, а седая.
и противная для виду.
ты возьми на время дрожь.
она странная немного.
отдам всю и без залога.
только знаю – не возьмешь.
ты возьми души кусочек.
тебе мало? понимаю.
всю бери. я разрешаю.
я уверен – она хочет.
от меня остались взгляд,
сердца стук и вдохов ряд.
DURA LEX. SED LEX!
Жизнь прерывается на сон.
Сон прерывается на жизнь.
– Один?
– Один.
– Влюблен?
– Влюблен.
– Всегда?
– Всегда.
– Кто так решил?
– Я так решил.
– ОН разрешил?
– ОН разрешил.
– Тогда живи.
Сон прерывается на жизнь.
Жизнь прерывается на сон.
Закон суров, но он закон.
Такое странное свидание
Ты пьёшь со мной.
Почти свидание.
Меж нами годы расстояний.
Меж нами люди, города,
обиды, рельсы, провода.
Пустыни, облака, рассветы.
Измены, письма без ответов.
И падают в бокалы слёзы.
Все это слишком несерьезно.
