Но разве это главное?

Как родители узнали? От кого? Неужели их предупредил Димка? Или… Я уставился на Макса, который вдруг засуетился и стал срочно прощаться.

— И ты, Бро! — выдохнул я, просто убитый очередным предательством.

Я был измотан. Ссора с родителями, многочасовой перелёт, накопившаяся усталость, а тут ещё и это. Сил на возмущение не осталось.

— Прости, друг, прости! Так получилось. Случайно. Прости. Я не хотел. Сорвалось. Мой рот, проклятый рот!

Макс похлопал себя ладонью по губам, сорвался с места и побежал к двери-вертушке. На полпути остановился, обернулся и помахал мне рукой.

— Дима, останови его, немедленно! — крикнул я.

Охранник сорвался с места и помчался на перехват.

— Оставь парня в покое, — отец положил мне руку на плечо. — Он и вправду не виноват. Ты не отвечал на звонки, вот он и набрал номер виллы. А дальше…

— Попал на допрос мамы?

— Ну, ты и сам все знаешь, — пожал плечами отец.

Я действительно знал, что Бей всегда тушевался, если его пытала моя мать. Ничего не изменилось. Его трусливая и осторожная натура и в этот раз спасовала перед трудностями.

Я достал телефон, посмотрел на журнал звонков. Несколько пропущенных именно от Макса. Я вздохнул: сам виноват. Нашёл кого просить о помощи!

Дима вернулся с пустыми руками. Бей уже успел сесть в машину, только мелькнули габаритные огни, когда на дорогу выскочил охранник.

— Поехали, — сказал мама, до сих пор молчавшая. — Сынок, давай сначала ты отдохнёшь, потом уже решим, что дальше делать.

Я посмотрел на неё, уже открыл рот, чтобы ответить и… захлопнул его обратно. Мама права: я сейчас не боец. И что случилось с руками? Может быть, где-то пережат нерв? Это предположение пугало, я загнал его подольше в сознание.

В машине я задремал и проснулся, потому что Дима меня тряс за плечо.

— Что? Приехали?

— Да, Антон Николаевич.

Он ловко подхватил меня на руки и вынес из машины. Резкий холод ударил в лицо. После жаркого Израиля, русская осень показалась настоящей зимой.

Я задрожал, и тут же мне на плечи накинули тёплый плед. Я с благодарностью оглянулся: мама. Она шла рядом с коляской и заботливо поправляла покрывало. Неужели прихватила с собой?

— Где мы?

— Ты не узнаешь место? — улыбнулась мама. — Паша любезно предложил нам остановиться в доме его родителей.

Опять Блонди!

— Я не хочу здесь жить.

— Не упрямься, Антон! — это уже папа. — Мы все перенервничали, устали. Ты вообще полетел без тёплых вещей. Ну, как можно было так сорваться?

— Коля, не начинай, — остановила его мама.

Охрана нас уже ждала. В доме было тепло, приятно пахло мятой и ещё чем-то знакомым. Я невольно огляделся: в холле на столе лежали мешочки, похожие на ароматизированные саше.

Мне выделили комнату Пашки. Здесь все осталось так, как я помнил из детства. Дима и отец помогли мне умыться и переодеться и положили в кровать. Мама принесла липовый чай и настояла, чтобы я выпил. Пришлось подчиниться.

Видимо, чай был с добавками. Не успел я положить голову на подушку, как отключился. Проснулся уже, когда в комнате было темно.

Первый порыв — вскочить и броситься бежать, прошёл сразу, как появился: этого я сделать не мог. Я ухватился за край кровати левой рукой и попытался сесть. Получилось лишь немного подтянуть тело вверх.

Так дело не пойдёт. Я пошарил ладонью по широкой кровати: где-то должен лежать телефон. На простыне было пусто.

Черт! Опять меня изолировали? Хотелось выть от отчаяния и злости!

— Дима! Ты где? — крикнул я и прислушался.

Тишина. За дверью не раздалось ни шороха.

Я сжал пальцы левой руки, мне почти это удалось. Ура! Значит, она перестала работать от усталости, а не потому, что я пережал нерв долгим и неподвижным сидением в самолете.

Теперь я упёрся двумя руками и сдвинул тело с места.

Эта работа потребовала много усилий. Я отдышался. Глаза привыкли к полумраку, и я с облегчением увидел телефон, который лежал на тумбочке с другой стороны кровати.

Первая паника прошла. Лицо заливал пот, но я не мог его вытереть: боялся оторвать пальцы, чтобы снова не упасть.

Осторожно я повернулся на бок и, отталкиваясь руками, пополз. Казалось бы, расстояние всего полтора метра, но мне оно показалось километром.

Вжик — тело скользнуло по простыне. Передышка. Вжик — новый рывок. Передышка.

Наконец я подвинулся настолько близко, что мог дотянуться до мобильника пальцами. Я ухватил его за уголок, но неудачно: телефон скользнул дальше. Пришлось делать ещё рывок.

Новая попытка закончилась неудачей: вместо того, чтобы схватить телефон, я столкнул его на пол. Отчаяние захлестнуло сознание.

— Бля! Бля! — рычал я от злости на свою неуклюжесть, на беспомощное тело, на родителей и охранника, которые не слышат, как я их зову.

Наконец приступ пошёл на спад. Я глубоко вздохнул, успокаиваясь, и огляделся. На вилле все было приспособлено для того, чтобы я мог с простыми операциями справляться сам, а тут… придётся попотеть.

Я сцепил зубы, ухватился рукой за край тумбочки, потряс немного, проверяя ее устойчивость, и резко оттолкнулся. Сел сразу.

— Черт! Получилось!

Удача вдохновила на новые подвиги. Теперь я не понимал, почему отказывался от занятий, не хотел укреплять мышцы рук, и злился на себя, а злость придавала мне сил.

Я поработал пальцами левой руки, которые опять занемели, потом подсунул их под правую ногу, взял ее в кольцо ладоней и приподнял. Тяжелая, зараза! Дыхание мгновенно сбилось, нога упала на простыню.

Тогда я решил действовать по-другому. Обхватил ногу, но поднимать не стал, а просто толкнул ее вниз. Операция удалась: пятка скользнула по кровати и вдруг исчезла внизу. Обрадованный, я повторил то же самое со второй ногой. Это было намного легче.

Теперь я сидел на краю и, если бы ноги работали, мог бы даже поболтать ими в воздухе. Однако и в таком положении я не мог достать телефон.

Я прикинул расстояние от кровати до местоположения этого вредителя и стал тихонько спускаться на пол. Для этого мне нужно было перевернуться на живот и, держась на руках, просто сползти вниз.

Я не хотел грохнуться и сломать себе ещё что-нибудь. Нет. Сейчас меня вела невиданная цель: я хотел увидеть Риту, а для этого нужно было позвать на помощь.

Задуманное с трудом, но удалось. Я слышал, как гулко стукнулись колени о ковёр, но боли не почувствовал.

Ура! Я на месте. Теперь подтянуться на руках и… вперёд.

Ползти оказалось невероятно трудно. Каждое движение давалось с трудом. Ноги тянулись по ковру, как хвост рыбины, оказавшейся на суше. Добытый с такими потугами телефон казался самой драгоценной вещью на свете. Я набрал номер Димы.

— Дим, ты где?

— О, вы уже проснулись, Антон Николаевич.

— Давно, и уже охрип, вызывая тебя.

— Простите, я в комнате охраны. Не слышал.

— А родители?

— Они уехали по делам. Думали, вы ещё долго не проснетесь.

— Бегом ко мне! Живо!

Охранник появился буквально через минуту. Он ворвался в комнату и остолбенел, не увидев меня на кровати.

— Я здесь, балбес! — беззлобно пробурчал я. — Пришлось самому телефон добывать. Как ты догадался положить его так далеко от меня?

Дима подскочил ко мне, поднял и усадил на кровать. Ноги выглядели плачевно. Красные полосы тянулись по бёдрам от коленок до паха.

— Это что такое? — ужаснулся Димка.

— Я учился ползать, представляешь! — засмеялся я. — Не бери в голову, пройдёт. Помоги мне привести себя в порядок и одеться.

— Зачем?

— Не притворяйся глупым. Мы уезжаем.

— Но вы не взяли с собой тёплую одежду.

— Видишь, шкаф? — я ткнул пальцем в стену напротив. — Там Пашкины вещи. Тащи что-нибудь.

Наконец я был готов и немного нервничал. Мне предстояла такая долгожданная, но в то же время страшная встреча. Нет, я прекрасно понимал, что Рита сразу не бросится ко мне в объятья. Она вряд ли знает, в каком я состоянии. Нам предстоит долгий путь выяснения отношений и разгребания того дерьма, которое накопилось за пять лет нашего расставания.