Хотя… Черт! Кажется, у нас с Димкой богатая фантазия?
— Стоп! Дим, не гони лошадей.
— Вы не знали? — тихо спросил Димка. — Может, она хочет скрыть? Или просто не успела рассказать. Вы сами подумайте, муж пропал на пять лет и вдруг объявился, как с неба на голову свалился. Я бы такому типчику не доверял.
— Я пять лет не видел Риту, даже не предполагал.
— Может, я ошибаюсь. Вы не торопитесь, проверьте.
— Дим, я утром хочу улететь в Москву, — если еще пять минут назад я сомневался в принятом решении, то теперь оно мне казалось самым правильным и нужным. — Ты со мной?
— Н-не знаю, — неуверенно ответил он. — А что босс скажет?
— Мы сейчас поедем на виллу. Я поговорю с матерью. У меня есть к ней парочка вопросов. Ты, пока я отвлекаю родителей, поищешь мой паспорт. Ещё нужны деньги. Мои карты мать заблокировала за ненадобностью.
— Я возьму свои.
— Я в долгу не останусь, поверь! Просто мне надо разобраться с этой чертовой жизнью, которая бьет ключом, да все по голове, — горько засмеялся я. — Поехали на виллу?
— Да.
Глава 22. Рита
Степан пришёл сразу, как только его позвали. Он появился в дверях с встревоженным выражением на красивом лице. Высокий, стройный мужчина, который стал мне другом, а в последние дни вызвал ещё тайные мысли о более тесном общении. И этот замечательный во всех отношениях человек, кажется, меня обманул.
Чувство неприязни к нему пересилило былую дружбу. Он приближался ко мне, а я едва сдерживалась, чтобы не сделать шаг назад.
— Ты что-то хотела? — спросил Степан и посмотрел внимательно карими глазами. И опять я поразилась: почему при взгляде на меня они сразу темнеют, будто туча набегает на солнце.
— Садись.
— Рита, некогда. Говори быстрее. В зале много народа.
— Ничего. с посетителями Анжела разберётся, — подошла к нему и дёрнула за рукав, заставляя опуститься на стул. — Степан, помнишь, я упала в обморок, и ты отвёз меня в больницу?
— Ну. Ты чего вдруг заговорила об этом? Сто лет прошло.
— Мы там встретили маму Антона, — продолжила я, не слушая его.
— Да, помню. Она нахамила в очередной раз.
— Я тебя попросила сходить и узнать, что эта леди делала в захудалой больничке.
— Да.
— И что ты узнал?
— Не помню уже! — Степан неожиданно занервничал. Он вытащил из кармана сигареты и зажигалку, прикурил. Я подняла брови, он тут же сунул окурок под струю воды. — Прости, забылся.
Пачка была тоже смята и выброшена в мусорное ведро. Тут он сообразил, что она полна сигарет, сдержанно выругался, наклонился и вытащил ее обратно.
Его действия вызывали недоумение. Моя бабушка в таких случаях говорила: «Знает кошка, чьё сало съела».
— Степа, не увиливай от ответа. Шпионом тебе никогда не быть. Что ты узнал?
— Что-то неважное. Рита, заканчивай допрос! Некогда.
Он встал, я подбежала, схватила его за руку. Злость потихоньку закипала в груди. Она ворчала, бурлила и вот-вот готова была вылиться на голову упрямому Степану.
— Куда направился? Я ещё не получила ответа. Ты знаешь, с кем я сегодня разговаривала по телефону?
— Нет.
— С Антоном.
— С кем? С этим…, — Степан захлебнулся словами, — пижоном длинноногим? Да я его…
Он сорвался с места и заметался. Выскочил в коридор, вернулся. Схватил меня за руку, потащил за собой, бросил на середине дороги. Его лицо раскраснелось, глаза стали, как горящие угли, так и готовы были испепелить меня взглядом.
— Степа! Успокойся! — я похлопала его по плечу. — Он не просто так звонил, по делу. И важному! Только вот он сказал одну вещь, о которой, сдаётся мне, знал и ты, но промолчал.
— Ты о чем? — зрачки Степана расширились.
— Антон сказал, что попал в аварию, — я сделала паузу, наблюдая за его реакцией. — А мы с тобой видели в больнице его мать, и ты, дорогой мой друг, ходил узнавать, что эта прекрасная дама там делает.
Я чувствовала, как моя злость выливается в сарказм, но не могла остановиться. Все, абсолютно все, решают за меня. Анна Анатольевна старалась держать подальше от меня своего сына, будто я прокаженная.
Анжела скрыла звонок Антона и сама пыталась от него избавиться. Степан решил не сообщать мне об аварии. Я чувствовала, что потеряла не только пять лет жизни с любимым человеком, но и доверие к своему окружению, которое действовало из лучших побуждений, конечно, но управляло мной, как марионеткой.
— Рита, ты пойми…
— Ты, Степа, говори, говори. Может, я и пойму, наконец, почему ты меня обманул?
Степан отвернулся, пожевал губами, а потом посмотрел мне прямо в глаза и пошёл в атаку:
— А как я мог сказать девушке, которая упала на улице в обморок, а потом ещё и узнала о беременности, что ее любимый только что вышел из комы и лежит парализованный по горло?
— Что? По горло…
У меня резко закружилась голова, перед глазами расплылись круги, руки повисли вдоль тела. Я сделала шаг назад и плюхнулась на диван, неподвижно глядя на Степана.
— Вот видишь! — он торжественно поднял палец. — У тебя и сейчас реакция дай бог, какая! А тогда… Не мог я, Рита сказать. Язык не повернулся. Я сам был в шоке. Представить не мог, что сын из богатой семьи окажется в такой ситуации.
— А потом? — я уже плакала навзрыд. — Потом, кто тебе мешал? Он там… один… боролся…, а я… жена… ни сном ни духом…
Слезы текли по лицу, но мне было не до них: я только зло размазывала их ладонью. Все сразу встало на свои места. Я неожиданно поняла, почему так ненавидела меня Анна Анатольевна.
Теперь я сама мать и любого готова порвать, как Тузик грелку, за своего ребёнка. Попробуйте только тронуть мою малышку, ни перед какие авторитетом не спасую!
Цепочка событий предстала перед глазами во всей неприглядности. Если бы не мое знакомство с мажором, не стремление, несмотря ни на что быть вместе, Антон был бы сейчас здоров. Рассекал бы на своём крутом автомобиле, целовался с красивыми моделями и тратил мамины деньги, не задумываясь. Но главное, он был бы здоров!
— Рита, Рита…, — Степан покрутился рядом, сел на диван, попытался меня обнять, но я дёрнула плечом, и он сбросил руку. — Не убивайся ты так! Если он звонил, значит, поправился. Ну, почти… Говорили, что у него даже речи не было. А сейчас сам позвонил. Или кто-то другой?
Я вспомнила звонок Антона. Его голос звучал тихо, немного хрипло, когда он кричал, но обычно. И слова все были понятны. Слава богу: речь восстановилась. Отчаяние сменилось надеждой. Пять лет прошло. В их семье много денег. Вся современная медицина к их ногам.
— Нет, звонил сам, это точно, — ответила я.
— Вот видишь! Я иногда спрашивал потом о здоровье Антона. Все же мы были знакомы. Но родители быстро перевели его в другую клинику, всех сотрудников уволили, дома и квартиры продали. В общем, так и потерялись контакты. А зачем он появился снова? Чего хотел? Как его дела?
— Не знаю. Он позвонил сообщить, что Анна Анатольевна опять меня разыскивает. Только не понимаю, зачем я ей нужна.
— А что тут непонятного? — усмехнулся Степан. — Сиделка, наверное, понадобилась.
— Не выдумывай, у них денег хватает, чтобы нанять профессионала, — отмахнулась я. — Меня пугает другое.
— Что?
— Вдруг она узнала о Леночке!
— Екарный бабай! Вполне может быть. Если Антон по-прежнему парализован, детей он иметь не может, а тут готовая внучка. И напрягаться не надо.
— Степа, молчи лучше! — у меня опять заныло сердце.
Нет, оно просто разрывалось на части. Новость об аварии, потом о параличе Антона, Блонди, снова появившийся на горизонте, предположение, что семье Стрельниковых нужна не я, а дочка — есть от чего сойти с ума.
— Рита, ты простишь меня? — спросил расстроенный Степан.
Но мне было не до него. Голова разламывалась от боли и пухла от мыслей.
— Степа, солгать — дело нескольких секунд, но на прощение требуется время. Не трогай меня сейчас. Я не знаю, что делать.
