Планета Маленький Мук встречала прилетающих песчаными красными смерчами и величественными пейзажами - медно-рыжие дюны тянулись под синим небом до самого горизонта. Пассажирские лайнеры совершали посадку здесь редко, обычно это были небольшие машины, из которых выбирались исследователи и учёные, реже - местные, возвращавшиеся с молебна в Заветном каменном лесу на своей луне, которая здесь называлась Нея. Путь на Нею для муков открылся благодаря потянувшимся сюда звездолётам Объединённой Галактики, но аборигенов не смущало, что путь к богу оказался таким простым. Они, улыбаясь и обязательно здороваясь с капитанами, отважно отправлялись в дорогу. "Бог даст путь, надо только увидеть его и пойти по нему", - говорили они, забираясь в звездолёт и идя на цыпочках по удивительному гладкому пластиковому покрытию. Босые и закутанные в новые одеяла, они потом неподвижно, мумиями, сидели до самого прилёта и даже, кажется, не дышали, только иногда обменивались возгласами, похожими на птичьи.

  Грузовые звездолёты везли сюда гуманитарную помощь, которая чаще оказывалась горами хлама, ненужного там, откуда его везли. Эти горы росли сразу за космодромом: еда консервированная, еда для домашних питомцев, строительные смеси, смеси для младенцев, одежда, медикаменты... Здесь же росли горы, брошенные разорившимися предпринимателями и торговцами: холодильники, стиральные машины, игровые автоматы, торговые автоматы... Предприимчивые коммивояжёры, торговцы, аферисты и просто авантюристы давно забыли дорогу сюда. И только земные верблюды, одеяла и железная посуда прижились. Даже огненная вода не вызвала ажиотажа у местных. Вода здесь ценилась, пили её, смакуя и сберегая, поэтому красивые бутыли у продавцов зелья покупались, дарились и пылились в сплетенных из шерсти корзинах, подвешенных по бокам местных юрт кочевников.

  На Маленьком Муке Вяхирев был уже не в первый раз. Доставляли тюки одеял да горы дорогущей посуды из будто бы медицинской стали, местные такую дарили на свадьбы. "Чтобы уж был котёл так котёл - на всю жизнь", - ржал его механик Генка Минин.

  Сегодня привезли верблюдов. Верблюды - те, что стояли в стойлах по правую руку, - с перепугу, при нагрузках, когда вдруг моргнул свет, заплевали тех, что стояли по левую. Те, что стояли по левую, то ли тоже с перепугу, то ли уже оскорбившись, заплевали тех, что напротив. Весь товарный вид потеряли.

  Но солнце здешнее уже закатывалось за горизонт, а заказчик так и не объявился. Вяхирев злился, кружил вокруг машины, слушал рёв голодных верблюдов и вздыхал, настраиваясь завтра отправиться с этой орущей ордой на местный сой, что означало рынок. Тянулся он на многие километры в пустыне. Народ перемещался по сою на местных длинноногих огромных зверях - тору, похожих на кенгуру.

  "Белого только жаль на сой вести", - думал Вяхирев, глядя, как его механик, скучая, идёт по полю космодрома, закутав голову одеялом. Пыль из пустыни несло тучами, единственный робот-чистильщик сновал по полю. Остальная уборочная техника давно вышла из строя от песка.

  Белый верблюд, и даже не верблюд, а верблюжонок, оказался в партии случайно. Заявлено было двадцать взрослых особей, двугорбых, рыжих. При приёмке груза Вяхирев, увидев белого верблюжонка, спросил продавца:

  - Продаём как обычного?

  - Да! - рявкнул толстяк, вытерев платком шею. - Самому жалко. Но один сдох, а неустойка пойдёт по космическим ценам, так что пришлось Джима отправить.

  Уже в сумерках кто-то застучал по корпусу звездолёта. Вяхирев с Мининым переглянулись. Они сидели в капитанской рубке и перебирали варианты. Идти на сой с этой оравой верблюдов и продать за бесценок, или не идти и приготовиться к потерям ещё и из-за долгого перелёта назад?..

  А стук продолжался. Местные относились к звездолётам, как к своим шерстяным юртам-чукам, и принимались стучать по стенам. Юрта содрогалась от стука, и хозяин выбирался наружу. А у машины звукоизоляция хорошая, и муки быстро поняли, что стучать своей палкой лучше в люк. Вот и теперь стучали в люк. Вяхирев спустился вниз, открыл, крикнул в темноту:

  - Кто?

  Муки особой вежливостью не отличались. Им неизвестно было обращение на "вы", переняли его уже позже, и гостеприимство не было у них особенно в почёте, и поэтому Вяхирев сейчас сказал даже вежливо по местным меркам.

  Ответили быстро и коротко:

  - Проводник.

  А голос птичий, как и у всех здесь, но ломкий и мелодичный. "Девица", - про себя отметил капитан.

  - Проходи, - сказал он вслух.

  В темноте фыркнул тору, что-то заскребло по корпусу. "Привязывает, - скривился Вяхирев, - умница какая. Интересно, к чему. Сейчас пойдёт на взлёт верейский грузовоз, эта зверюга рванёт так, что уйдёт с тем, к чему была привязана, и чего мы не досчитаемся? Хорошо, если оторвёт трап, а если стойку посадочную... будем куковать здесь ещё неделю, пока Роб со своей мастерской прибудет".

  Девица быстро поднялась наверх, и они столкнулись с Вяхиревым нос к носу. Высокая, как и все муки, и красивая, что здесь вообще-то редкость. Солнце, оно будто высушивало кожу. Но за плечами девчонки топорщились крылья. Серые, самые обычные. "Наверное, метра два в размахе", - прикинул Вяхирев. Он понял, что стоит и разглядывает девчонку самым нахальным образом, но ведь такая редкость - увидеть своими глазами крылатого с Мука. Летуны жили далеко на севере. Народ из этого племени привычно переправлял грузы - сопровождал стада местных вьючных и прочих, паря в небе и приглядывая за табунами, пикируя и пронзительно вопя, пугая всё живое. Живое пугалось, и не зря. Сила у крылатых была неимоверная, поднимут за шкирку и бросят. А иногда доставляли лёгкие посылки. Девушки, правда, за эту работу брались редко.

  Прибывшая была в кожаных штанах, пончо, а на голову по самые глаза намотано одеяло. "Как они по такой жаре в одеялах этих?!" - подумал Вяхирев и махнул рукой, предлагая пройти сразу в грузовой отсек.

  Девушка умело скользнула вниз, чуть вскинув и раскрыв крылья. И замерла перед верблюдами. Пересчитывает. Повернулась, в глазах вопрос. Глаза круглые, немигающие, сейчас, казалось, округлились ещё больше. Понятно - белого увидела.

  - Так хозяин решил, - сказал на плохом местном Вяхирев, - я тут ни при чем, посмотри накладную, он там указан.

  Девчонка подняла требовательно руку. Мелькнули четыре пальца, щёлкнули. Вяхирев подал накладную, которую из-за плеча уже протягивал Минин. А кому охота везти этот табун назад? Поэтому Минин тоже с трепетом следил за переговорами. Или... Вяхирев обернулся и увидел довольную физиономию механика. Девчонкой он крылатой любуется, а не за сделку переживает! А девчонка вдруг выдала: