«Ты старый хитрый лжец», - сказал я. «Принцесса Нэнси, старик, или через десять минут ее цена упадет на десять тысяч процентов».
Он кричал. - «Ибн Хассук убьёт меня!» «С таким же успехом я мог бы убить себя».
Я пожал плечами и еще больше опустился на девушку. Она наполовину обхватила мою спину своими стройными ногами. «Берегись, старик, - сказал я.
«Хорошо, хорошо, стой! Я скажу тебе то, что ты хочешь знать, - воскликнул он. 'Оставь ее одну.'
Я отстранился, и девушка сомкнула ноги. Я встал и посмотрел на старого шейха; капельки пота на его лице не были результатом утренней жары.
«Принцесса Нэнси - это корабль», - грубо сказал он. «О, да поможет мне Аллах в грядущие дни и спасет меня от гнева Ибн Хасука».
'Корабль?' - повторил я. "Откуда взялся этот корабль?"
«Принцесса Нэнси плывет по Красному морю от Аденского залива до частной пристани Ибн Хасука недалеко от Йидды».
"Корабль рабов!" Я тихонько присвистнул сквозь зубы. Я быстро подумал. Это было идеально, простое доказательство, которое я искал. Человеческий груз - по словам других девушек, Хассука - должен был быть захвачен, но не Хассуком. Их рассказы были бы абсолютным, сокрушительным доказательством.
Я хотел знать, действительно ли старый шейх знал больше, но я услышал тихий шаг верблюдов, бегущих по песку. Я побежал ко входу в палатку и увидел, что люди Аль Нассана подошли к палатке. Я бросил последний взгляд на шейха и девушку с открытыми глазами, ухмыльнулся ему и побежал к своему верблюду, лежащему в тени оливкового дерева. Я скакал через пустыню на запад к Красному морю, когда другие бросились в лагерь, но я знал, что они будут преследовать меня через десять минут. Моему верблюду дали отдохнуть и напоили. Они устанут от погони и не скоро меня догонят. Я нарисовал карту местности перед мысленным взором и увидел, что ближайший порт на прямой линии находится прямо на западе, в маленьком городке Хали. Там я мог узнать, миновал ли его корабль «Принцесса Нэнси», направляясь на север. Когда я оглянулся, я увидел поднимающееся облако обжигающего песка, а затем маленькие, скачущие галопом черные фигурки, летящие над дюной. Все люди Нассана бросились в погоню, а старый шейх, несомненно, возглавит их.
«Торопись!' - Я крикнул на верблюда и сильно пнул его ногой. Он ускорил темп, но я осознал ошибку в своем замысле. Животное действительно отдохнуло лучше, но его дыхание было прерывистым. В конюшне Ибн Хасука его хорошо кормили и он был в форме для спокойных прогулок, но он не мог выдержать бодрого галопа, постоянной высокой скорости верблюдов жителей пустыни.
Черные пятна позади меня постепенно становились больше, и мой верблюд стал медленнее идти рысью. В этом безлюдном ландшафте, состоящем из песка и большого количества песка, негде было спрятаться. Даже дюны представляли собой лишь низкие холмы, в отличие от высоких дюн Сахары. А потом я увидел это широкое коричневое клубящееся облако на горизонте, которое быстро расширялось, посылая огненные стрелы, когда солнце освещало песчинки, несущиеся по небу.
Это была песчаная буря, миллионы песчинок нёс самум, вихрь аравийской пустыни. Я оглянулся и увидел своих преследователей, теперь уже узнаваемых фигур, обгоняющих меня с поразительной скоростью. Симум с песчаной бурей двигался на север, но я смог избежать этого, следуя своим курсом. Но дыхание верблюда становилось все более трудным, и люди Аль-Нассана скоро схватили бы меня.
Я повернул поводья и пустил галопом свое ревущее и протестующее животное на север. Когда мы приблизились, огромное облако превратилось из серебристо-коричневого в черное, и я увидел, что остальные следуют за ним. Я мог представить себе их недоверие и испуг. Прежде чем мы достигли предела надвигающейся песчаной бури, я снял рубашку и обернул ее вокруг головы, оставив открытыми только две щели, сквозь которые можно было видеть. Я пришпорил верблюда и нырнул в шторм.
Миллион колючих игл песка ударил меня, и я взвыл от боли. Я спрыгнул с верблюда, и на мгновение мы стояли, окутанные черным облаком, и нас било воющим ветром. Я дышал под рубашкой. Без рубашки мой рот был бы заполнен песком, а мое лицо было бы разорвано острыми песчинками. Я потянул верблюда, и его не надо было толкать. Он повернулся спиной к центру шторма, лег на песок и повернул длинную шею, чтобы прикрыть голову горбом.
Я лег рядом с массой мокрой от пота кожи и уткнулся лицом в бок верблюда. Если бы люди Аль-Нассана последовали за нами, они бы никогда не нашли нас в этом черном вихре песка. Но вряд ли они попали в шторм. Старый шейх не хотел бы получать от этого максимум удовольствия. Он был практичным человеком и все еще оставался с девственницей. При необходимости он всегда мог придумать какую-нибудь историю для Ибн Хассука.
Я лежал рядом с верблюдом, и пронизывающий ветер песок проникал сквозь мою одежду и рубашку, покрывавшую мою голову, где он прилипал к моему лицу. Верблюд закрыл глаза с длинными ресницами и поджал губы и смог выдержать бурю. Я лежал и потерял чувство времени, пока самум выл и гонял песок вокруг моего тела. Я стряхнул его, перешел на другое место рядом с животным и стал ждать. Время остановилось. Мир был закрыт. Не было ничего, кроме жгучего песка, пронизывающего песка, острого, как иглы, песка, который оставил на моем теле тысячу маленьких порезов. И когда казалось, что моя кожа больше не выдерживает, я услышал мягкий шепот надежды. Жжение и визг немного уменьшились, затем прекратились.
