Воздух сотряс тонкий скрип. Автобус как большая черепаха подплыл к автобусной остановке. И мотор затих. На больших стёклах отразился местный колорит и известные достопримечательности. Водитель Демьян, используя панель, открыл дверки. И те плавно отскочили в сторону. Он же чутко глянул в зеркало заднего вида. Глаза округлил. И сейчас напоминал бешеного гонщика, который проехал сто километров за полчаса. Очки тёмные отдали блеском. Он слегка улыбнулся. Словно сделал что-то невозможное. Пассажиры живо потянулись к выходу. Леонтий поднялся на ноги. И встал за бабушкой Афанасией Бурило. Та упитанная не в меру. Рост невысокий. Лицо грубое, загорелое. Глаза тёмные, как уголь. Платок синий на голове плотно повязан. Она всё время что – то жевала во рту. Как будто жвачку. Но, казалось, это просто привычка такая. Она тридцать девять лет работала уборщицей в конторе рыбзавода «красная бухта». И как – то по молодости там занималась любовью в кабинете. Ею тогда овладел рыбак Пашка. Тот десять лет назад сгинул в водоканале. Он полез в воду пьяным. И глупо утоп. Его нашли через неделю слегка опухшим. Она даже не знала, что с ним стряслось. Бабушка слегка выжила из ума. Но ещё соображала неплохо. Её недавно исполнилось восемьдесят три года. На ней имелась сиреневая кофта и платье бордовое. На ногах бело-розовые кроссовки. В руках чемодан и авоська. Афанасия живо вышла из автобуса. И быстро пошла через дорогу, намеченным маршрутом.
Повеял тонкий ветерок. И тот слегка бодрил. Леонтий выпорхнул из жаркого салона автобуса. И тут же глубоко вздохнул. Он быстро оказался один одинёшенек на площадке. Глаза округлил. За плечами держал сумку-рюкзак. И вид имел как у жеребца, который забрёл не на свою ферму. И тот чуть не заржал просто так. Но всё же сдержался. Леонтий чутко осмотрелся. Он бегло глянул на водителя автобуса Демьяна. Тот вышел из кабины. И решил проверить на месте ли колёса. Он закурил сигару. И та прилично задымилась. И даже Леонтий ощутил аромат крепкого табака. Он недоумевал. И сейчас уже походил на зайца, который убежал от волка. Но теперь не знал, где находится. Он заглотил слюнку. И глаза округлил. И чутко присмотрелся на местные красоты.
– Это реально не круто, – подумал он.
Небо бирюзовое сияло. Игрались тонкие лучи дневного светила. Веял лёгкий ветерок. Дорога грунтовая, широкая тянулась далеко. И где-то там круто обрывалась. По краям виднелись отлогие скаты. Вдоль дороги стояли деревянные избы и сараи. И те огораживали захудалые заборчики. На тех кое-где висела всякая утварь. Воздух гулко сотряс крик местного, горластого петуха. И тот вновь подал своё боевой клич. И взял паузу. По дороге живо пронёсся УАЗ. За ним промелькнул пёс Валька. Тот игривый сукин сын. Шерсть гладкая, рыжая. Морда как у волка. Глаза янтарные. Он бегает быстро. Хвост пистолетом. Он слегка завыл. На губе висели слюни. И он не упускал из виду автомобиль, в котором восседал его нерадивый хозяин Борька Родинкин. Тот любит пригубить вина и водки. И, как правило, всегда мешает выпивку. А потом срывается. И он машет кулаками. Но сам и получает больше всех. Он дикий тип. И уже три раза улетал на своём УАЗе в кювет. Он родился в рубашке. Гул живо угас. И вновь дорога опустела. И пыль осела на грунт. Вдали виднелись широкие поля и перелески. Круг опоясывал тёмный лес. Леонтий слегка развернулся, стоя на месте. Он округлил глаза. И чуть оправил очки на лице. Тонкие лучи игрались красиво. И в глазах слегка рябило. Мысли путались. «Вот же блин…Куда я попал? Тут везде глушь какая-то…Вижу дорогу, дома типа изб деревянных…И мне в одной из таких изб жить…И ходить в туалет на очко…Это нормально…Прямо романтика…Можно, и в кусты сходить и в поле…И лопухом вытирать зад…Это круто…Хотя это не круто…Но романтика…Дикая романтика…Привет село…Я приехал…Вот же блин…Нафига я согласился на эту фигню…И мне тут проходить практику около месяца…Что за фигня? Может, прямо сейчас свалить отсюда…Дам денег этому водиле…И он меня доставит домой…Хотя я не выдержу ещё триста километров…Скорее всего я блевану…Лучше здесь переночевать…Хотя мне жутко немного…Надо идти в редакцию…Меня там, наверное, заждались…Вот же блин…Куда я попал? Я сам согласился…Что теперь? Надо идти…Может, мне ещё тут понравится…Блин это не мои мысли…Это мой голос внутренний решил показать свою волю…Но надо идти…Вот же блин…Просто это не круто…», – подумал он. Леонтий глубоко вздохнул. И тут же вновь чутко осмотрелся. И приценился. Он слегка пожал плечами. Дышал ровно. Ветерок слегка волновал волосы. Пульс несколько участился в разы. Леонтий сошёл с площадки. И важно зашагал вдоль дороги.
Глава вторая
Небо бирюзовое отливалось чудным сиянием. Плавно тянулись белые облака. Дали необъятные и дикие завораживали. Веял тонкий ветерок. И тот манил за собой. Воздух сотряс тихий крик петуха. И тот затих. Где – то рядом затарахтел самодельный трактор. И тот угас. Лай бродячего и громкого пса Тошки дополнил всю замечательную композицию. Прямо оркестр. Леонтий Каталкин дышал легко. Он живо миновал пару кварталов. И остановился возле невысокого, белокаменного здания в два этажа. Крыша крутая, покрыта блестящим железом. Нержавейка отдавала блеском. Окна высокие, но узкие. Рамы пластиковые. Но не везде. Стёкла ловили солнечные блики. Вдох украшало небольшое крыльцо. И вывеска имелась справой стороны. На ней находилось наименование учреждения: «Редакция газеты Бубен». На площадке стоял белый автомобиль «Лада» девятой модели. Кузов обшарпанный. Резина лысая. Но салон идеальный. На руле розовый кожух. И болванчик на панели гламурный в виде статуэтки мисс Вселенная. Леонтий выдохнул, держа за плечами свой рюкзак. Глаза округлил. И бегло осмотрел улицу. Дорога тянулась далеко. По краям стояли небольшие дома за захудалыми заборами. Здесь же находились и попадались богатые бунгало. На обочине неподалёку стоял трактор МТЗ. И телега крепилась. В ней лежали сухие дрова прямо с горкой. Водитель Веня Рыткин находился в кабине. Он восседал на кожаном сидении. В руках держал бутылку водки и три луковки зелёного свежего порея. В таре стеклянной ещё булькало на дне. Веня небольшой, жилистый. Лицо как морда у гуся. Глаза навыкате, цвета томно-синего. Он сейчас дремал. Голову чуть запрокинул. И сопел чутко, как сурок. Он умело продавал всё, что плохо лежит. Чуть в стороне у небольшого продуктового магазина «Калач» на пустыре лежал пёс Тимка. Он среднего размера. Шерсть бурая. Морда массивная. Язык розовый на губе. Глаза янтарные. Он лениво поглядывал по сторонам. И чутко принюхался, оценивая умело посетителей магазина. Из того вышла упитанная женщина Клава Докина. Тело плюс-сайз. Грудь седьмого размера. Её украшало большое, жёлтое платье. Клава держала в обеих руках по большой авоське. И важно пошла вперёд. Лицо багряное, щекастое. И прямо как морда у дикого суслика. На голове платок бронзового цвета. Пёс Тимка слегка фыркнул. И отвёл нос в сторону. Казалось, он узнал женщину. И та не внушала у него доверия.
Дали диковатые завораживали. Повеял тонкий ветерок. Леонтий Каталкин вновь бегло осмотрелся. Лицо порозовело. Глаза прищурил. И чутко посмотрел на вывеску. Он сейчас напоминал ослика из мультика, который пришёл в гости к Вини Пуху. Мысли путались. «Вот она редакция…И что-то мне как-то не по себе…Может, не заходить туда…Просто свалить…Что я там забыл? Но мне не поставят оценку за практику…Я не хочу, чтобы меня из-за этого выгнали из универа. Значит, придётся повкалывать через не хочу…Вот же блин…Выглядит тут как – то всё не круто…Кто ездит на этой тачке…Я думаю, что какая-то девушка…На этой девятке…Скорее всего, девушка…На панели лежит помада. Руль розовый…И в салоне чисто…Значит, девушка…А на заднем сидении…Там что трусики лежат…Вот же блин…Там реально лежат красные трусики в кружево…Вот это да…Наверное, она недавно вернулась с пляжа…И там у неё было много секса…А может, она красотка офигенная…И у неё пока не удалось ни с кем зажечь…Она работает здесь…И я теперь здесь…Блин вот это да…Всё не так плохо…Но мечтать не вредно. Надо идти в здание…И идти к редактору в кабинет…Я знаю, что редактор женщина…Её зовут Азалия Борисовна Кукина…Сейчас ещё только десять утра…Мой первый день практики…Вот же блин…Меня ждут…Но сначала я покажу своему приятелю это здание…Он оценит…Думаю, что Авдей уже не дрыхнет…Хотя он спит до обеда…А то и больше…Сейчас я ему сделаю видео звонок…», – подумал он. Леонтий живо достал из кармана джинсовых штанов свой дорогой смартфон в кожаном кожухе. И тут же набрал на панели номер. И тут же включил скайп. На широком экране появилась сонная физиономия Авдея Леоновича Герасимова. Он невысокий, неказистый. Лицо медное. Глаза узкие, тёмные. Волосы томно – бурые. И чуб модный имеется. Лоб широкий. Нос как лампочка Ильича. Ноздри широкие. Губы полные, алые. Подбородок округлый. Лик прямо как мордочка у заумного ослика. Он сын богатых родителей. Те бизнесмены. Они держат торговый ряд у причала в туристической Мекке. И получают баснословную прибыль. Они торгуют сувенирами и украшениями. А также продают картины и бижутерию. Авдей пользуется их большим кошельком. Он ездит на бордовом, гоночном болиде. Он надевается модно. И умело пантуется. Но с девушками ему не везёт. Он приставал к Вале Дыниной. Но та его отшала. И прямо сказала, что, мол, хоть ты и богатый…Но мне ты не нравишься…Ты рожей не вышел…Я хочу чистой любви…Уж извини Авдей…Но отвали от меня…Мне не нужна любовь за деньги…Авдей только сплюнул. Он учится на филологическом факультете в педагогическом вузе на третьем курсе. И дружит со своим приятелем. Они обосновались в одной комнате общежития. И сейчас он находился за городом. И гостил у родителей на большой вилле, где есть и сад, и мангал, и бассейн, и квадроцикл. Он взял в руки смой дорогой оранжевый смартфон. И чутко глянул на лицо приятеля. И зевнул широко. И оголил свои неровные, белые зубы.
