За его спину…

На два других тела.

Коннора.

И Кайла?

Её тело затряслось.

— Я говорил ему остановиться! — вскрикнул Генри. Слёзы покатились по его щекам. — Я говорил ему, что ситуация под контролем! Я отговорил твоего брата! Он успокоился. Но Реми… просто начал стрелять. Бам, бам! Раз в твоего брата. Другой в Коннора. А потом… потом он повернулся ко мне. — Генри перевёл взгляд на свою правую руку и казался потрясенным, увидев там пистолет. — Я взял с собой оружие. Так, на всякий случай. Боже, ты же знаешь этот город. Ночью твориться настоящее безумие, и я подумал… — его слова оборвались.

Кеннеди предприняла несколько осторожных шагов в сторону Генри и Реми.

— Он собирался застрелить меня, — слова Генри вышли безжизненными. — Я видел это в глазах Реми. Он собирался застрелить меня, как застрелил Кайла и Коннора. Потому что я свидетель. Из-за того, что я видел, что он сделал. Видел, как он хладнокровно застрелил этих двоих. Но я не был готов умереть. Я-я выстрелил и попал в него.

Грудь Реми пошевелилась? Поднялась и опала? Или она по-прежнему не двигается?

— Мне нужно проверить твоего брата! — рявкнул ей Генри. — Пожалуйста, Боже, пусть он будет жив. — Он встал на ноги. Подбежал к её брату. Присел на корточки рядом.

Она опустилась на колени рядом с Реми.

— Он сумасшедший! — выдал Генри. — Никогда не видел ничего подобного. Мужик уничтожал всех на своём пути. А я-то думал, что он должен быть хорошим парнем.

Кровь фонтаном выливалась из раны на животе Реми. Возле его виска был большой глубокий порез. Как будто его чем-то ударили.

Чем-то…

Прикладом пистолета? Потому что, когда она вошла в дом, Генри на корточках сидел рядом с Реми и держал пистолет.

Её левая рука поднялась, чтобы зажать рану на животе Реми. Кровь тут же проступила сквозь её пальцы. Он издал слабый вздох, и это был самый красивый звук, который она когда-либо слышала. Этот вздох боли означает, что Реми по-прежнему жив. Ей нужно сильнее надавить на рану. Тогда она сможет сохранить ему жизнь. Помощь идет.

— Кеннеди! Твой брат жив! — выкрикнул Генри. — Иди помоги мне! Кайл нуждается в тебе!

Она не пошевелилась.

— Реми жив. Я зажимаю его рану. Я нужна ему.

— Этот ублюдок застрелил твоего брата! Он мог бы пристрелить меня! Он не тот, кем ты его считаешь. Он не…

«Верь мне». Она осталась на месте.

— Скоро здесь будут федералы. Совсем скоро.

Генри бросился к ней.

— Твой брат умирает, а ты пытаешься спасти этот кусок дерьма, который выстрелил в него…

Она почувствовала его за спиной. Прямо за собой. В пределах радиуса поражения. Именно там, где она хотела, чтобы он оказался. Кеннеди крутанулась и воткнула нож, попав ему в живот, почти в то же самое место, что прострелили Реми.

Рот Генри приоткрылся. На его лице вспыхнул шок. Шок. Предательство. Боль.

А затем ярость. Так много ярости.

В его руке по-прежнему был пистолет. Пистолет, которым, как она подозревала, он стрелял в Реми. Пристрелил Коннора. И пристрелил Кайла. Она подозревала, что это всё сделал именно он.

— Я вырастил тебя, — прорычал он, из его рта вылетала слюна.

Её правая рука по-прежнему крепко удерживала рукоятку ножа.

Его правая рука… по-прежнему держала пистолет, который он направил на неё.

— Я вырастил тебя… а ты выбрала его?

Она сильно дернула нож, проворачивая, и Генри взвыл. Он выстрелил из пистолета, но она отскочила назад, и пуля лишь жгучим пламенем опалила её руку, оцарапав. Она перепрыгнула через тело Реми. Кеннеди видела его пистолет на полу. «Глок» находился в нескольких футах, его как будто выбили в сторону, и если она сможет просто добраться до него достаточно быстро…

— Я выстрелю… — выдохнул Генри. — Прямо в его голову… прямо сейчас. Остановись, слышишь меня?

Она замерла. Пистолет оставался так близко. Ещё два фута, и она бы дотянулась до него. Но прямо сейчас с таким же успехом он мог бы оказаться и в миллионе миль отсюда.

— Посмотри на меня!

Она крутанулась вокруг своей оси. Увидела Генри. Он стоял над Реми. Его пистолет был прижат ко лбу Реми.

— Не надо! — стала умолять Кеннеди. — Пожалуйста, не надо!

Кровь пропитала переднюю часть рубашки Генри. Он улыбнулся ей нездоровой улыбкой.

— Как ты поняла… что это я?

Очень просто. Потому что…

— Я доверяю ему.

Грубый смех.

— Но не мне? Я вырастил тебя. Защищал тебя. Снова и снова. От любой угрозы.

— Ты и был угрозой, — она должна продолжать разговаривать с ним. Он не должен выстрелить в Реми. Джошуа и Бри скоро придут. Они должны. Она просто должна продолжать удержать внимание Генри на себе, пока они не приедут. — Я не понимала этого. А должна была.

Его улыбка была леденящей. Он даже не заметил, что кровь выливается из его живота. Нож по-прежнему торчал из него.

— Что изменилось?

— Реми обещал мне, что не навредит Кайлу. Он пришел сюда, чтобы помочь Кайлу, а не для того чтобы причинить ему боль. Я доверяю ему.

Отвращение выделило его черты лица.

— Потому что ты думаешь, что любишь его.

— Я знаю это.

Его холодная улыбка растянулась.

— Твоя мать когда-то думала, что любит меня.

У неё перехватило дыхание.

— Она трахнула меня. Обещала, что мы будем вместе. Но я знал правду. Она не собиралась бросать все эти чёртовы деньги. Не по своей воле. Я имею в виду, она же не бросила ублюдка, когда бы он стал прикладываться кулаками к Кайлу. Если она не ушла тогда, то она бы ни за что не ушла со мной.

Кайл…

— Когда я сказал ей, что заберу её, что заставлю уйти со мной, она рассказала о нас твоему мудаку отцу. И тогда мне пришлось позаботиться о них обоих, верно?

Её дыхание резко покинуло легкие.

— Пожар?

Генри (человек, который был ей как отец) кивнул.

— Я не собирался просто смотреть, как она живёт с ним всю оставшуюся жизнь, — пистолет так и не отодвинулся ото лба Реми. Но…

Когда её пристальный взгляд бросился к Реми, она видела, что его ресницы затрепетали.

«Он в сознании». И она поняла, что он ищет шанс для атаки. Так что Кеннеди продолжила говорить. Удерживая внимание Генри на себе.

— Почему ты не сбежал после того, как убил их?

Генри моргнул.

— Твой дедушка попросил меня остаться. Сказал, что дети нуждаются во мне, — он пожал плечами. — А куда бы я пошёл?

Что за чертовщина.

— Но Кайл… с ним всегда были какие-то проблемы. Всегда слишком подозрительный. Я иногда задавался вопросом… а не видел ли он меня там на лодке? Он никогда ничего не рассказывал, но то, что его отправили, говоря всем, что он немного свихнулся… — смешок, — работало в мою пользу. В конце концов, кто бы поверил мальчику, у которого было расстройство?

— У Кайла не было расстройства.

— Думал, что будет, — пробормотал Генри. — Пока держал его в той яме. Приметил её несколько лет назад, понимаешь. Тогда, давным-давно, когда Вы детьми обычно отправлялись в дом на озере. Я тоже отправлялся туда. Должен сказать, мать Коннора была симпатичной… и сговорчивой в те дни.

Мать Коннора. Она… о, Боже, она умерла в автокатастрофе, когда Коннор был ещё подростком.

— Ты убил её?

Пожатие плеч.

— Я понял, что мне нравится убивать женщин. Но только тех сучек, которые заслуживали этого.

Никто не заслуживал того, что он с ними делал. И они не были сучками.

— Богатые женщины, любящие трахаться не со своими мужьями. Я давал им то, что они хотели, и в конце концов они давали мне то, что мне было нужно.

То, что ему нужно? Смерть? Власть?

— Ты болен, — она только что услышала хлопок двери машины на улице? — Я думала, ты любишь нас.

Его глаза округлились. Пистолет отодвинулся чуть в сторону от головы Реми.

— Любил! И люблю! Я всегда любил тебя! Ты моя семья. Ты стала моей! Вот почему я…