— Привет, Отец Джон слушает.

— Привет, это Энни.

— Энни, как приятно слышать твой голос. Как у тебя дела и как продвигаются приготовления к свадьбе? Мое лучшее облачение отправили в химчистку специально для этого случая.

— Честно говоря, не слишком хорошо, Джон. Я действительно не знаю, с чего начать.

— Что ж, я предлагаю начать с самого начала, потому что готов выделять для тебя хоть весь день.

Энни сморгнула слезы и начала рассказывать ему обо всем, что произошло за последние несколько недель, ничего не упуская. Она знала, что он никому не расскажет об Уилле или о чем-то еще, что происходит.

— О господи, Энни, бедняжка ты моя. Как ты справляешься? Хочешь я приеду?

— Физически мне уже лучше, но в остальном... намного хуже. Я бы с удовольствием повидалась с вами, Джон, если у вас нет более неотложных дел.

— Ты имеешь в виду, кроме того, что усадить миссис Бексли и мисс Смитсон и стукнуть их лбами друг о друга! Я ждал предлога, чтобы уйти и отложить эту встречу. Приятно знать, что старик действительно время от времени прислушивается к моим молитвам. На самом деле, ты могла бы отплатить тем же, как только все уладится, прийти и выступить посредником между ними двумя. Кто бы мог подумать, что выпечка торта может превратиться в такую смертельную битву умов?

— Сделаю для вас все, что угодно. Я сейчас в доме Тома и Лили. Им нужен был кто-то, чтобы быть связующим звеном, хотя я не очень много знаю. Я полагаюсь на Джейка, который сообщает мне последние новости, но знаю, что полиция делает все, что в их силах.

— Я скоро буду. Ты хочешь нормальную одежду или полное облачение?

— Нормальная будет хорошо, я не хочу пугать Тома.

— Положись на меня.

Линия отключилась, и Энни вспомнила, как впервые встретила его. Она любовалась прекрасными розами в саду перед пресвитерией и думала, что он садовник раз одет в шорты и выцветшую футболку с рисунком рок-н-ролльной группы. Они работали вместе, чтобы избавиться от человека-тени, который завладел душой девятилетней Софи, и вдвоем им удалось навсегда изгнать его в тень. По крайней мере, Энни надеялась, что это навсегда. Теперь ей нужна была его помощь, чтобы отправить Бетси Бейкер на другую сторону, потому что, судя по всему, она очень привязана к этой стороне и не очень счастлива.

Энни заставила себя встать со стула и вернуться к завтраку, задаваясь вопросом, кормила ли эта сука Амелия Уилла и заботилась ли о нем. Перед ее глазами промелькнуло видение его, одинокого в сыром темном подвале, и она почувствовала, как у нее екнуло сердце. Закрыв глаза, чтобы сосредоточиться, она смогла разглядеть знакомую фигуру Уилла на кровати, но было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо еще. Ледяная крошечная рука скользнула в ее руку, нарушив концентрацию. Энни посмотрела вниз, увидела Софи и улыбнулась.

— Уилл в порядке, Энни. Мужчина, который помогал женщине похитить его, испугался и хочет отпустить его.

— Спасибо, Софи, но как ты это узнала?

— Потому что я нашептывала ему это на ухо, снова и снова, и он согласился со мной.

— Ты просто чудо. Я тебя люблю, Софи.

— Так что не переживай за Уилла. Он вернётся домой, очень скоро, но я действительно боюсь за тебя, Энни. Я думаю, ты в большей опасности, чем Уилл.

Энни почувствовала, как холодный осколок страха проник в основание ее позвоночника, и она не была уверена, хочет ли услышать то, что Софи собиралась ей сказать.

— Почему?

Софи жестом попросила ее наклониться, чтобы она могла прошептать ей на ухо. Энни так и сделала, и вздрогнула, когда холодные губы маленькой девочки прижались к ее уху, но не отстранилась.

— Та женщина — ужасная. Она пугает меня, и она постоянно следит за тобой.

— Ты имеешь в виду Бетси Бейкер?

Софи кивнула.

— Она злая, очень злая. Я думаю, она сделает что-нибудь действительно плохое, если ты от нее не избавишься.

— Ты знаешь почему она так помешана на мне... почему я ей так не нравлюсь?

— Потому что твой прадед был дальним родственником человека по имени Джосс. Ваш коттедж принадлежал Джоссу, и он был там, когда другие мужчины сделали с ней что-то ужасное.

Энни кивнула. Все это имело гораздо больше смысла. Была причина, по которой она так влюбилась в Яблоневый коттедж. Энни должна была оказаться там. Может быть, ей суждено раз и навсегда покончить с Бетси Бейкер.

— Спасибо, Софи.

Энни огляделась в поисках своей призрачной подруги, но та исчезла так же быстро, как и появилась.

Она посмотрела на старинные часы в холле. Прошло двадцать минут с тех пор, как она разговаривала с Джейком. Она наделась что, к тому времени, как поест и вымоет миску, они подъедут к входной двери.

***

Меган всегда вставала раньше Генри. Он спросил ее, почему она никогда не остается в постели, и ее ответ поразил его. Она сказала, что жизнь слишком коротка, чтобы валяться в постели и спать.

— Зачем танцевать в темноте, когда можно бегать на солнце?

В какой-то степени он был с ней согласен, но в данный момент нет ничего, ради чего стоило бы выпрыгивать из постели. Ни работы, ни планов на день, ничего, кроме них двоих.

Он прошел в столовую на кухне и сел за маленький столик. На нем были разложены две ежедневные газеты, и обе их фотографии заполняли первые страницы. Заголовок: «Где самый опасный серийный убийца Великобритании и его медсестра?» Итак, полиция проверила камеры видеонаблюдения и поняла, что Меган была добровольной соучастницей его побега.

Он задавался вопросом, что она почувствует, увидев свое лицо, расклеенное по всей стране, как сейчас в газетах. Ее светлые волосы с розовой прядью выделялись на фотографиях. Слава богу, у нее хватило предусмотрительности покрасить их в коричневый цвет, иначе трейлерный парк окружила бы вооруженная полиция с автоматами, готовая штурмовать его в течение нескольких минут.

Генри было интересно, где Меган. Может быть, она передумала и пошла к ближайшей телефонной будке, чтобы позвонить в полицию и сдать его. Он встал и включил газ, наполняя чайник. С таким же успехом он мог бы максимально использовать свою свободу. Не то чтобы он мог куда-то пойти. Ему больше некуда идти, и, если она заявится с полицией, тогда он разберется с этим. Нет смысла беспокоиться сейчас.

Он открыл ящик со столовыми приборами и достал самый острый нож. Он будет держать его при себе на случай, если ему понадобится им воспользоваться. Больше он ничего не мог сделать. Остальное от него не зависело. Он сможет уйти только после наступления темноты, не то чтобы он часто выходил из дома. Меган, та да, была вполне счастлива побегать вокруг.

Чайник засвистел, и он вылил кипяток на пакетик чая, затем сунул два ломтика хлеба в тостер. Ему нравилось, что Меган рядом, но он предпочитал свою собственную компанию. Беседовать с ней могло быть довольно непросто. Если она чувствовала себя счастливой, то обсуждала последние сплетни из мыльных опер, но, если была подавлена, все, о чем она хотела поговорить, — это смерть и убийство людей.

Подобные мысли посещали Генри до того, как он убил в первый раз. Ну, не до такой степени, как у Меган — она была совершенно одержима идеей убить кого-то.

Прошлой ночью она сказала, что хочет убивать женщин, похожих на хулиганок, которые превратили ее жизнь в ад в школе. Женщин с длинными волосами, не имело значения, какого цвета, лишь бы они были действительно длинными, и они любили их, а под любовью она подразумевала, что они ничего не делали, кроме как ухаживали с ними.

Она хотела похитить их, отвести куда-нибудь в подвал или пустую комнату в заброшенном доме и связать. Ей хотелось взять пару острых ножниц и отрезать их длинные волосы, пока они не соберутся в кучу на полу. Генри слушал это, совершенно очарованный ее желанием схватить человека, а затем отнять у него все, что определяло его. Она собиралась заткнуть им рот кляпом и не была уверена, как она убьет, но, изучив различные методы, она очень хотела попробовать их удавить. Меган думала, что сможет справиться с этим сама, если у нее будут нужные инструменты.