Удивленный такой осторожностью, Влад покорно последовал за своими хозяйками. Дождавшись, когда Дженни нальет ему кружку ароматного напитка, он из вежливости сделал крошечный глоток и вопросительно посмотрел на нее. Вздохнув, женщина оперлась локтями на стол и, положив подбородок на ладони, тихо заговорила.

– Они называют это сохранением экологического баланса. Но это ложь. Им выгодно держать нас на грани вымирания, выжимая все соки и контролируя каждое движение. Лаборатория корпорации ежегодно выпускает в леса подрощенных детенышей различных пушных зверей, а куратор постоянно требует увеличить добычу и обработку пушнины. И мы вынуждены платить. Иначе просто скатимся к первобытному строю. В смысле к меновой торговле.

– Ничего не понимаю. Зачем выпускать на волю животных, которых можно держать в вольере до нужного размера?

– Качество меха. Плюс сокращение расходов на корма. Оказавшись на воле, животные вынуждены сами добывать себе пропитание, а жизнь на снегу, на чистом воздухе, сильно упрощает корпорации работу. Детенышей изначально держат в холоде, чтобы улучшить качество меха.

– Сомнительный постулат. Ведь животное может погибнуть от холода, ободрать шкуру о сучки, острые камни или просто попасть в зубы более крупному зверю.

– Верно. Но работники лаборатории организовывают подкормку, регулярно обновляя всю пищевую цепочку, так что голодать животным не приходится, а потеря нескольких десятков особей ничто по сравнению со стоимостью кормов, которые нужно сюда завозить. Спокойствие – единственная планета, где официально разводят пушных зверей и выделывают меха, и даже так называемые зеленые ничего с этим поделать не могут. Их сюда просто не пускают. Именно поэтому корпорация позволила всем членам лиги ссылать сюда всех неугодных. Не преступников, а именно неугодных. Это одновременно отпугивает обывателей и позволяет корпорации контролировать планету.

– А самое главное, рынок пушнины и рыбных деликатесов, – помолчав, добавил Влад.

– Именно так. И поэтому мы должны быть очень осторожны. Таможенники, полиция, даже пилоты челноков являются служащими корпорации. Они проверяют весь багаж приезжающих, и если что-то не нравится, тут же объявляют это запрещенным к ввозу.

– Удобная политика, – фыркнул Влад. – Но при желании выход найти можно.

– Как? Кто захочет помогать отверженным? – с ноткой отчаяния спросила Дженни.

– Думаю, вся ваша беда заключена в вашей изоляции от внешнего мира. Вы не можете связаться с друзьями и знакомыми на других планетах. Я прав?

– Не совсем. Связь есть. Но ретранслятор, связист и сам узел связи принадлежат корпорации, а значит, им известно каждое наше слово. Все, что мы можем сказать или попросить. Они знают всё. И даже если кто-то решится заказать друзьям какой-то предмет, корпорация сразу же внесет эту вещь в списки запрещенных.

– Значит, такие списки существуют официально?

– Конечно. И они постоянно обновляются.

– Неужели пушнина и рыба могут приносить такой доход, что ради него закрыли целую планету? – растерянно протянул Влад.

Разговаривая в день своего прилета с куратором, он блефовал, заявляя, что знает рыночные цены на меховые изделия. Стоимость такой роскоши он представлял себе очень приблизительно. И вот теперь, узнав о масштабах и размахе этого полузаконного промысла, понял, что в очередной раз влип в серьезные неприятности. Бороться с целой корпорацией, имеющей в своем арсенале и человеческие, и финансовые резервы, глупо. Это следовало серьезно обдумать.

– Эту планету закрыли после терраформирования четыре сотни лет назад, – продолжала рассказывать Дженни. – Тогдашние руководители корпорации надеялись, что смогут начать здесь разработку ценных руд и минералов, но как оказалось, ничего этого тут нет. Зато появился очень плодоносный верхний слой, с очень своеобразными, можно сказать удивительными растениями. Ведь даже зимой, во время морозов, различные деревья и кустарники продолжают расти. Любой карьер зарастал травой буквально за считанные дни. Именно тогда и было принято решение о создании здесь своеобразного заповедника, для разведения, добычи и обработки редкой пушнины и рыбных ресурсов. Ведь планета оказалась пустой. Создавать какую-либо промышленность нерентабельно. Слишком дорого и долго завозить сюда материалы. А так, при минимальных вложениях, они получают огромные прибыли. По сути, корпорация является монополистом на этом рынке. Плюс редкие породы древесины, которые добывают только здесь. В свое время со старой Терры были вывезены такие породы деревьев, как эбеновое, красное, и после генетической обработки посажены здесь.

– Ну, в этом я и не сомневаюсь, – мрачно протянул Влад.

– Так что тогда тут можно придумать?

– Даже если вас съели, у вас всегда есть два выхода, – усмехнулся в ответ разведчик. – Надо подумать. Такие дела быстро не решаются, но выход найдется. Его просто не может не быть.

– Если у тебя есть пара дивизий морской пехоты, то да. А так… – Дженни обреченно махнула рукой.

– Ладно. Приблизительно обстакановка мне ясна. Значит, будем думать, как сделать так, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу, – проворчал Влад, отставляя чашку и медленно поднимаясь на ноги.

– Как-как ты сказал? Обстакановка? – с интересом переспросила Санни.

– Забудь. Это наше, сленговое выражение, – смутился Влад. Учить девочку жаргонным выражениям разведки в его планы не входило. За годы службы он так привык общаться только с теми, кто говорил с ним на одном языке, что теперь вынужден был контролировать почти каждое свое слово. Выйдя на улицу, Влад взялся было за лопату, но вдруг настороженно замер. Он и сам не понял, с чего вдруг его инстинкты разом завопили, предупреждая об опасности, но разведчик привык доверять им. Вот и теперь, полностью положившись на чувства, он замер посреди двора, сжимая в руках лопату и внимательно всматриваясь, вслушиваясь и даже внюхиваясь в каждый сантиметр окружающего пейзажа.

Вокруг было безлюдно и удивительно тихо. Но именно эта тишина и настораживала. Отложив лопату, Влад медленно двинулся в сторону снегохода. Снегоход. Вот оно. То, что вдруг насторожило его. Уходя в дом, он слышал, как работает мотор, а сейчас над поселком воцарилась почти мертвая тишина, изредка нарушаемая далеким лаем собак. Продолжая медленно подходить к машине, разведчик сунул правую руку за спину и, словно поправляя одежду, незаметно достал узкий нож с монохромной заточкой.

В опытных руках это было страшное оружие, способное легко распороть любую индивидуальную броню. Эти ножи не выпускались заводами, но профессиональные оружейники, обслуживавшие их службу, изготавливали такое оружие по индивидуальному заказу. Начальство и служба внутренней безопасности знали об этом, но даже не пытались запрещать или как-то вмешиваться в это дело, отлично понимая, что будет только хуже. Старая поговорка разведчиков гласила: «Оружия много не бывает».

А значит, не стоит трогать лихо, пока оно тихо. Бойцы вооружались не против начальства или мирного населения, они хотели увеличить свои шансы на жизнь, в очередной раз оказавшись в неизведанном мире. Практика показывала, что это не было паранойей. Это была суровая правда жизни. Их жизни. Людей, уходивших в неизведанные леса и на неизученные планеты.

Зажав нож так, чтобы прикрыть его пальцами, Влад выбрался на дорогу и, еще раз осмотревшись, поздравил себя с успехом. На снегу, рядом с заглохшей машиной ясно отпечатались следы другого снегохода, ехавшего из поселка. Пройдя несколько метров по следам, Влад нашел место, где машина остановилась и, после короткого перерыва, снова уехала. Убедившись в справедливости своих догадок, разведчик развернулся и, едва успел сделать шаг, как рядом с их снегоходом выросла фигурка Санни.

– Ледяные боги, вот только этого не хватало, – ахнула девочка, собираясь нырнуть под капот машины.

– Стой. Не смей его трогать, – рявкнул Влад так, что у самого в ушах зазвенело.

– Эй, вы чего? – растерялась девочка. – Это же моя машина.