- Как это? – я была в откровенном шоке, - он умер?

- Нет, просто в коме и врачи не знают, почему, - это меня немного успокоило.

С другой стороны – мое-то какое дело? Я же его ножом не резала.

- А как он?

- Нормально, на вид будто просто спит, а разбудить невозможно, - передернул плечами.

- Мне жаль, - тихо молвила я.

Спустя несколько минут мне пожелали выздоровления, торжественно вручили полтора килограмма апельсин и откланялись. Апельсины я люблю, поэтому жарко всех поблагодарила за то, что навестили. Было в этом что-то приятное. Быть может, иметь друзей это здорово, только при условии, если не рассказывать им свои самые сокровенные тайны.

В субботу я уже была в школе. В больнице сказали, что все на мне зажило, как на собаке. От пореза остался только легкий шрамик. Это было очередным феноменом после парня с неясной причиной впадения в кому. Что касается моей группы крови, то тут дела обстояли много серьезнее. В первый раз, когда у меня взяли кровь, она была первой группы. Накануне выписывания повторная сдача крови показала третью положительную. Так как медсестры, что брали у меня кровь, были разные: первая молоденькая и новенькая, а вторая старая (в смысле давно работает) и опытная. Потому поверили второй и в моей карточке так и записали. Однако перед самым моим выписыванием мне вновь проткнули палец. В этот момент я думала о том, что она должна быть третьей и никакой другой. И что вы думаете? С утра позвонил врач и известил бабулю о том, что у меня третья отрицательная. Вот я растяпа. Нужно было думать еще и о том, какой должен быть резус. В любом случае, меня выписали, а в карточке написали, что резус плавающий, что крайне редко. И только я знала, что моя группа крови пятая – несуществующая. И все же было забавно, что я сама дала указание крови, какой группы ей быть. Наверное, это впервые в моей практике. Реально ли такое?

Английский прошел относительно спокойно, если не считать препираний между Еленой Аркадьевной и Андреем. Кстати, парень в последнее время слишком часто «выступал» перед учителями, будто уподобляясь Егору. Вторым уроком должна была быть физика, но учительница заболела. Преподавательница по литературе не могла нас впихнуть вторым уроком, так как у нее самой было занятие. Ко всему прочему нам добавили еще один час экономики и поставили его четвертым в субботу.

Преподавательница, которая сообщила нам о физичке, попросила посидеть сорок пять минут тихо. Однако, зная мой класс – это было глупо. Как только женщина ушла, в кабинете начался такой шум и гам, что уши вяли. Все громко переговаривались при этом не слыша собеседника, от чего начинали кричать еще больше, и еще, и еще, и еще. В моих висках запульсировала невыносимая боль, что я аж сжала их ладонями, пытаясь при этом как-то прикрыть уши.

- Ребята, можно потише?! – в который раз криком спрашивала я.

Но все было тщетно, меня не слышали. Все сидели на своих местах, кто-то полуобернулся назад, другие перегибались через парты вперед. Казалось еще чуть-чуть и голова моя лопнет, разлетится на миллионы деталей прямо здесь. Ну, все, с меня хватит. Я сильно зажмурилась, пытаясь сконцентрироваться на чем-то ином, помимо боли. Все затихло. Я медленно убрала руки от головы. Мои одноклассники мирно сопели на своих партах. Последнее, что я услышала, как их головы ударились о столы, раскрытые учебники или руки, что были сложены перед ними.

- Так-то лучше, - спокойно оглядела дело рук своего мозга (уж извините за каламбур).

Просто спящее королевство, а я с прямой осанкой, будучи в дальнем углу от двери, словно восседала над ним. Кстати, на мне было серое с красной отделкой на горле и рукавах вязанное платье длиною в пять сантиметров над коленями, черные теплые колготки и черные угги до колен – чем не королевский наряд?

Неожиданно дверь открылась, и в класс вошел молодой человек. Он удивленно оглядел спящих школьников и наконец его взгляд уперся в тихо сидящую меня.

- Привет, - наконец произнесла я, улыбнувшись одними уголками губ.

- Это ты сделала? – он провел рукой, показывая класс, я молча сделала утвердительный кивок, - но почему?

- Ты не представляешь, как они тут шумели, - дружески усмехнулась я.

- Я вернулся вчера поздно вечером, - сообщил Марк, - звонить тебе не стал, решил сделать сюрприз.

- Ясно. Как съездил? – он все еще продолжал стоять у первых парт.

- Нормально, - медленно побрел ко мне, всматриваясь в лица спящих, - они точно спят?

- Да, - без колебаний ответила я.

- А что они видят?

- То, что было до того, как я ввела их в сон. Они продолжают галдеть, болтать и веселиться, только во сне.

- То есть они видят один и тот же сон? – решил уточнить.

- Для них это не сон, это продолжение действительности. Поверь, когда они проснутся, даже не заметят, что спали. Ну, может быть, почувствуют себя более посвежевшими, - спокойно молвила я.

- И это сделала ты одна? – он сел за парту напротив.

- Да, - невольно слегка передернула плечами.

- Выходит, твои силы растут, - задумчиво проговорил.

- Наверное, - не уверенно согласилась.

- Мы много часов провели в обсуждении твоей способности, - после минуты молчания, Марк заговорил.

- Кто «мы»? – спросила я.

- Я и Екатерина, - подумав, молвил он, - ты ведь ее помнишь?

- Конечно, - был ответ, - у меня вопрос: почему вы преподаете именно биологию? Я имею ввиду, и ты, и Екатерина.

- Это своего рода дань Профессору. Мы ведь не профессиональные медики и даже не ученые, но знать базу должны, - объяснил он.

- Понятно, - хотя это было вовсе не так, - почему вы обсуждали меня?

- Ты единственное творение Профессора с неисчезнувшей способностью после первого этапа «резкого прогресса». Кстати, а второй был?

Мне не понравилось, как он назвал меня – «творение Профессора», что за бред? Несколько минут я жевала язык, думая, отвечать или нет. В прошлой жизни второй этап я проходила, а откуда мне знать, был ли он в этой?

- Я не знаю, - честно призналась.

- Это плохо, - нахмурившись, констатировал он.

- Ты говорил Екатерине о другой реальности, которую я тебе показывала? – вдруг испугалась.

- Нет, конечно нет, - заверил молодой человек.

- Почему? – неожиданно для самой себя поинтересовалась.

- Будет лучше, если никто не будет знать о ней, кроме нас с тобой.

«И Тима», - мысленно добавила я. Марк не знал, что его брат был в этом мире, но, возможно, ему надежнее и дальше оставаться в неведении. К тому же, кто знает, где сейчас Тим бродит.

- К чему вы пришли в разговоре обо мне? – вернулась к настоящему.

- Тебя нужно изучать, - глаза Марка загорелись.

Внутри меня что-то екнуло, треснуло и оборвалось. Внешне я никак не показала волнение, происходящее во мне. Сперва он назвал меня «творение», а теперь говорит, что меня нужно изучать – издевается, что ли?

- Таких, как ты, больше нет в целом мире, - молодой человек буквально горел своими идеями, - ну, в этом мире. Не понятно, почему способность сохранилась, как она развивается и к чему в дальнейшем приведет – и это еще не все. Ты видишь, сколько перед нами загадок?

- И кто меня будет изучать? – сухо спросила я, но он даже не заметил холода в глазах.

- Мы, кто же еще? Профессор пропал, а с другими открытиями нам делиться не хочется, - он походил на истинного фанатика.

- И когда? – выдавила из себя.

- Ну, мы подумали, что Новый год тебе захочется провести с друзьями. Плюс две недели каникул, а там скажем, что ты сильно заболела малоизвестной болезнью и на какое-то время отправим в больницу. Но на самом же деле, ты будешь находиться в загородном доме Екатерины, который она за этот срок обставит как надо.

- А мое согласие нужно?

- А разве ты против? – засмеялся, будто от хорошей шутки.

Мой взгляд уперся в сторону. Боги, что случилось с Марком? Он так изменился. Неужели Екатерина промыла ему мозги? Что будет если я не соглашусь. Они наверняка соврут бабуле, что меня кладут в больницу. В конце концов, мне только шестнадцать, если моей старушке промоют мозги, то она даст разрешение на изучение якобы неизвестной болезни. И тогда все, пиши пропала. Теперь я кажется понимаю, как чувствовали себя Артем и другие, когда их на протяжение всей жизни изучали и проводили чуть ли не каждодневные обследования.