Я и не подозревала, что эта женщина настолько жестока. Может, смерть отца ее так усугубила? Хотя мне всегда казалось, что, кроме себя, она никого не способна полюбить – что было непреклонной истинной.

Голос в наушнике напряженно молчал, будто ему рот изолентой заклеили. Но я знала, что он просто напряженно наблюдает, понимая, что помочь мне не в состоянии. Да, такая вот шутка Судьбы. Как у Гоголя: «Я тебя породил, я тебя и убью». Интересно было бы увидеть реакцию Натальи Викторовны, если б я тут невзначай превратилась в саму себя… Но такого чуда не свершится – печальный факт, как аксиома.

Я не слушала ее долгие речи неизвестно о чем, а размышляла о своей грустной участи. И тем, что смирится я просто так с ней не могла и не должна. Решив, во что бы то ни стало заболтать ее хотя бы на краткое время, я завела речь о ее семье. Чем несказанно удивила женщину – откуда я знаю про ее дочь и сына? Вот тут-то я и решила нажать на мысли о дочери. Она подошла ближе настолько, что мне удалось пнуть смятенную мать. Но от моего пинка в ногу она лишь слегка согнулась. Нельзя было терять ни доли секунды, речь шла о жизнедеятельности моего нынешнего тела, которое мне было еще нужно. Я резко встала и со всей дури треснула ее стулом, к которому была привязана. Женщина упала без сознания, а у меня появилось время на то, чтобы избавиться от пут. Почти на входе стояли рыцарские доспехи, и меч был обнажен. Правильно подстроившись, я с минимальными затратами для себя разрезала веревку, что привязывала тело к дереву. Затем занялась запястьями, но тут она начала приходить в себя. Я удивилась, что охрана все еще не прибежала. Но не успела и вылететь из палатки, как гневный голос из-за моей спины прокряхтел:

- Ловите девчонку!

Тут уже не было времени на доводы, разрывая веревку на ходу, я помчалась, куда глаза глядели – к воде. Тут же мужчины с разных сторон кинулись следом. А одному у самой кромки воды удалось схватить меня за лодыжку в прыжке в воду так, что я чуть лицом песок не пробуравила. И все же, он был тощим. Я собрала всю свою силу и потащила его за собой в воду, прекрасно зная, что там у меня больше преимуществ. Все время, дрыгая ногой, я пыталась сбросить его, но он держался крепко, как клещ энцефалитный. Я пыталась плыть ко дну, а охранник, наоборот, на поверхность. В какую-то секунду мне удалось треснуть его свободной ногой в лицо, что отрубило его на момент. Я нагнулась к ноге и попыталась расцепить его пальцы, но – вот актер! – он пришел в себя и схватил меня за руку. Черт! И все же у меня были преимущества – ведь теперь он двигал только ногами. И даже при всей своей силе не мог управлять ситуацией.

Итак, после продолжительной борьбы, при этом мы оба шли ко дну, так как никто из нас не греб, мне удалось-таки отбрыкаться от него. И он пошел на дно один. Похоже, что последние минуты его руки просто держались по инерции, потому что так долго задерживать дыхание под водой не каждый обычный человек может. Я прижалась к ближайшим скалам, прямо, как Дора в одном из эпизодов ее последних воспоминаний. Я довольно долго там просидела, с ужасом глядя на темноту, поглотившую несчастного охранника. В этот затянувшийся миг о чем я только не думала. Даже рыдала, что не по собственной воле стала убийцей.

Вода начала холодеть, я предположила, что время движется к закату. Отплыла в неизвестном направлении и всплыла, вобрав в легкие сумеречный воздух. В этой стороне пляж перетекал в мощные опасные для жизни валуны. Я выбралась на песок, ноги не сразу осознали свою должность, отчего я упала несколько раз. Кроме всего прочего, в волосах у меня был полный калапс – водоросли, смешанные с глиной и чем-то еще, плюс холодная вода, стекающая по одежде. Дрожа и стуча зубами от холода, к своему удивлению я услышала далекий голос Михаэля. Он, как истеричка, кричал в наушник, но, видимо, вода что-то там нарушила. А он говорил, что наушник водоустойчив, я, наверное, слишком долго была в воде для этого маленького прибора.

Нехотя я откликнулась на голос Умника. Выяснилось, как Наталья Викторовна догадалась обо мне – на ее столе я забыла коммуникатор. Обратную дорогу, донельзя взволнованный и не на шутку перепуганный, вундеркинд говорил мне в ухо без перерыва. Его стараниями я, все еще будучи мокрой и сильнее замерзшей, дошла до замка. У открытого хода стояла небольшая компания студентов, на которых я даже не обратила внимания. Но один ее член отсоединился и поравнялся со мной на входе.

- Что случилось? – недоумевал Тим.

Все ясно, та группа – шайка Мередит. Ну, надо же какая забота с его стороны.

- Дора? – он остановил меня за руку.

Сперва с накипающей лавой гнева и ненависти я посмотрела на его руку, сжимающую мой локоть, затем ему в лицо. Мне стало так одиноко и жалко саму себя, как никогда прежде. Помимо того, что я чуть не угробила себя в вертолете, оказалась ужасной растеряхой, и меня чуть не прищучила родная мать, сейчас я откровенно не понимаю, для чего все это было? Чтобы убедиться, что женщина, подарившая мне жизнь, последняя тварь? А любимый человек, который официально жив, пребывает за множество миль отсюда у моего еле теплого тела. И там же мой любимый кот и дорогой «братишка» Лео. Все те, кто мне дорог, не знают, что со мной приключилось. Они безуспешно разыскивают Маделин, даже не подозревая о наличии у нее сына. И все же я одна. Одна на один с этим жестоким и несправедливым, с парадоксальным названием – миром.

- Дора? – тише вопросил Тим, - что случилось?

Смотрели фильм «С меня хватит» с Дженнифер Лопес в главной роли? Хоть Тим и говорил, что Дора ходила на каратэ, я бы не рискнула использовать ее силу. Но так бы хотелось, прямо, как Джей Ло треснуть, сбежать и начать жизнь по новой.

- А ты вернись в прошлое да узнай, - язвительно оскалилась я.

Пожалуй, я была не в тех чувствах и эмоциях, чтобы разговаривать. Тим тут же отпустил мою руку – идея явно пришлась ему не по вкусу. Ну и ладно. Мы все равно с ним в ссоре.

После я приняла горячий душ, но даже он не смог согреть меня. Будто холод и лед шли изнутри. Словно та пустота, что я старательно заполняла знаниями и учебой, превратилась в кусок айсберга, источая угрозу и смерть.

Перед самым сном к нам в комнату пришел Михаэль с банкой малинового варенья. Линда была безумна рада его визиту. Никто, кроме нас с ним да Тима, не знал о том, что произошло на пляже. По неизвестной причине ко мне не пришли разбираться на счет вертолета – впрочем, здесь Умник и фокус с камерами сработал. Но и на счет Натальи Викторовны никто не требовал разборок. Это странно. Может, Тим, вернувшись, все исправил, и теперь я должна и об этом забыть. Как жаль, что у нас нет на голове такого выступа с надписями «вкл./выкл.», чтобы, когда надо включить или выключить способность запоминать, это можно было бы сделать одним нажатием кнопки.

Отправив Линду за горячим чайником, мы обсудили случившееся и уговорились никого не посвящать в наши тайны. А теперь их становилось все больше и больше. Перед самым возвращением Линды я намекнула Михаэлю, что было бы не плохо, если б он предложил Линде встречаться. Двойная выгода: соседка счастлива и не мучает меня своими пылкими взглядами, а второе – мы в любой момент можем поговорить. Хотя… последнее и раньше свободно работало, но я не стала на этом акцентировать, главное – это влюбленная Линда. Умник обещал подумать, затем мы втроем пили чай с тостами и маслом и вареньем, болтая на отвлеченные темы. А потом парень тихо и незаметно нас покинул, и мы отошли к освежающему сну. Впрочем, мои сны больше походили на кошмары с улицы Вязов.

О том, что было на пляже, никто не знал. Я уверена, что Тим возвращался и видел все своими глазами. Но мною было принято твердое решение больше не контактировать с ним. Более того, я стала превращаться в параноика – оглядывалась по сторонам, присматривалась и наблюдала за окружающими. Все ждала, что вот-вот появится Наталья Викторовна, и начнется кошмар. Заранее осматривала возможные пути побега.