- Чего, милая? – ее мама подошла к ней и положила руки на плечи.

- С Артемом что-то не так, да еще Димкина болезнь... От папы есть вести?

- Нет, но ты помнишь, что он говорил, - проворковала женщина, - Профессор лично отслеживает состояние Димы. Чего же ты боишься, дочунь?

- Боюсь, что со мной будет что-нибудь подобное... А если его не спасут? – мерзкая девочка-выдра плакала?

- Кто это? – ее мама взяла в руку фигурку со стола.

- Наша новенькая, - презрительно молвила одноклассница.

- Зачем ты ее сделала? – удивилась женщина.

- Это не я… - фыркнула Аня, - это мои руки, - и она показала женщине свои исцарапанные ладони.

- Ты сопротивлялась? – ужаснулась та.

- Мама, ты помнишь, с чего начиналась Димкина болезнь? – женщина в вопросе подняла брови, - он не мог управлять своими способностями, - с горечью промолвила Аня.

Глаза ее мамы округлились в испуге...

Снова уже знакомый темно-серый курчавый дым. Я стояла посреди коридора, передо мной взволнованный Артем. Волосы потрепаны, он что тряс меня? Испугался транса, тоже мне лев-недоросток…

- Эй, ты жива? Эля, что с тобой? – он чуть ли не плакал от отчаянья.

Я пошатнулась. Вот уже второй раз, когда я увидела прошлое не во сне, а вот так, просто увидев предмет – камень и… Это был не просто камень. Это была моя покореженная фигурка.

- С тобой все в порядке? – он вздохнул, когда увидел, что я шевелюсь.

- Долго я…? – и как назвать то состояние, в котором я пребываю, когда вижу прошлое?

- Минуты две-три, может, даже пять, но мне показалось, что целую вечность, - он усадил меня на скамейку, охранник подозрительно на нас косился, - что это было?

- Давай спустимся в подвал, вы ведь в подвале репетируете? – предложила я.

- Хорошо, - калейдоскоп эмоций осветил его лицо.

Помещение в подвале оказалось очень просторным, теплым и уютным в какой-то степени. В дальнем углу стояли инструменты: гитары в чехлах, сентизатор, ударные и даже флейта, как мне показалось. Тут даже был мини-холодильник. Артем предложил мне присесть на старенький диван, сам же сел на высокий табурет, какие бывают в барах. Все время парень наблюдал за каждым моим действием.

- И все же, как ты узнала, что я… обладаю левитацией? – вежливо повторил мое определение его «ненормальности».

- Я видела тебя прошлой зимой, - в принципе я не соврала, но смотреть ему в глаза все равно не решалась.

- Ты же только пару месяцев назад переехала сюда, - ну не совсем пару, чуть побольше, если быть точной, - ладно... Где ты меня видела?

- На стадионе, ты бегал... Как бы, - нахмурилась, правильно ли я сформулировала увиденное?

- А, наверное, просто тренировался, - отмахнулся он, - и что ты думаешь по этому... Поводу? – чего он ждет? Думает, я вскочу на ноги и начну орать, как бешеная, в ужасе? Или кинусь его колотить с пеной у рта...

Ха! Он явно не знал о Тошке. Кстати, о мальчике-невидимке. Почему я его сегодня не видела? Была занята своими мыслями, или он просто отсутствовал. Надо будет вечером ему звякнуть.

- А что я должна подумать?

- Не знаю, - признался он, - просто ты какая-та странная…

- И это говорит парень, который в любой момент может вспорхнуть, как птица, к облакам? – по-доброму усмехнулась я, и он улыбнулся, атмосфера начала разряжаться, ну и слава богу!

- Левитацию можно часто увидеть в том же кино, а вот если бы у меня была способность, как у Ваньки или у Жеки… - он осекся, осторожно взглянул на меня, но выражение моей физиономии не изменилось.

- А что могут Ванька и Женя? – будничным тоном, словно о погоде, поинтересовалась я.

- Ну, Ванек подражает человеческим голосам, например, может говорить и мужским, и женским голосом того или иного человека. Прикинь, он как-то проник в радиорубку и голосом директрисы отправил всех домой.

- А я думала, он спокойный малый, - призналась я.

- Это так, его тогда Егор подбил...

- Кстати, я так и не понимаю, как они могут общаться, - очередное признание незаметно слетело с моих уст.

- Да уж, есть много всего, что не поддается разумному объяснению, - усмехнулся парень и продолжил, - а Жека подражает звериным голосам, правда, тут проблема – он не знает, что говорит, так что способность его, в принципе, бесполезна.

- Интересно.

- Согласен, - ему явно становилось легче говорить.

- А хотел бы ты обладать невидимостью?

- А что, ты знаешь кого-то, кто может становиться невидимым? – если он надеется, что я назову ему имя, то зря.

- Нет, - его улыбка не исчезла, - расскажи мне о Профессоре? – а вот теперь исчезла, и вернулись хмурость и серьезность на эту улицу.

- Что именно ты хочешь знать о нем?

- Все, что ты знаешь, - теперь я просто сверлила льва-недоростка взглядом.

- Ну... Мои родители были его учениками и уже где-то на пятом курсе входили в его «группу», куда попадала только элита – лучшие студенты. Они еще не были тогда женаты, собственно, на встречах их «элитной группы» они и познакомились. Моя мама психотерапевт, а отец хирург. Профессор собирал вокруг себя только фанатиков – людей, горящих открытиями в медицине и всей медициной в целом. Причем в его группе было поровну мужчин и женщин... Дома, кажется, есть фотка, на которой вся их «группа». Сам Профессор просто помешан на генетике и изменениях в ДНК, - я слушала внимательно, не перебивая, запечатлевая в своей памяти каждое произнесенное им слово, - конечно, сперва все звучит ужасно, но потом привыкаешь быть… Подопытным кроликом.

- Что, прости? – я так внимательно следила за его мыслью, что «кролики» меня почему-то сбили.

- Это ответ на твой вопрос.

- Какой вопрос?

- Ну, когда ты сказала, человек ли я? – Гнев закипал постепенно, как суп на плите. - Ощущаю себя подопытным кроликом в клетке... - Он встал и зашагал до инструментов в углу и обратно к барной табуретке.

- В клетке под названием жизнь? – Артем остановился и взглянул на меня.

- Да, - видимо в моем лице он увидел понимание, - именно. Мои родители каждый месяц проводят домашнее обследование, якобы ради того, чтобы убедиться, все ли со мной в порядке. А как все может быть в порядке, если наша группа крови постоянно меняется?!

- Что она делает? – я решила уточнить, а то, вдруг, ослышалась.

- Ну, не меняется, - одноклассник встал напротив, активно помогая себе жестикуляцией, - просто моя группа крови, она… Такой не существует, - его это пугало, - каждый раз, когда я сдаю кровь, не важно, на домашнем обследовании или в поликлинике... Хотя в поликлинике мама Лизки четко отслеживает записи в карточках, - «мама Лизки», так значит Лизхен тоже... - в общем, нашу группу крови можно назвать «пятой», потому что аналогов не существует, - как легко он переходил с личного местоимения «я», на «мы», «наша».

- Ты все время говоришь «мы», «наша». Сколько вас? – спросить напрямую лучше, чем бегать вокруг до около.

- А я думал, ты все знаешь… – Сказал он с легким упреком.

- А о Профессоре не знала, - черт! Я покраснела.

- Разве? – Справедливое сомнение.

Меня спасло то, что в подвал ввалились ребята, по всей видимости, из его группы.

- О, привет, новичкам! – во все зубы заулыбался первый парень, за ним следовало пять пар удивленных глаз.

- Мне пора, - пролепетала я Артему, - привет и пока! – Молвила незнакомцам.

- А разве вы не останетесь нас послушать? – спросил один из парней с большим тоннелем в правом ухе и дредах на голове, похож на африканца, я ухмыльнулась.

- К сожалению, не могу, - Артем стоял, как вкопанный, не спуская с меня взгляда под красивыми бровями, - удачи, ребята! Выход найду сама, - обратилась ко льву-недоростку, он тяжело вздохнул и согласно кивнул, явно надеясь разобраться со мною завтра в лицее.

Я не пошла прямиком домой. В голове снова все смешалось, и нуждалось в свежем воздухе. По пути как раз парк Гагарина. До подбородка застегнула молнию на куртке и потуже завязала шарф. Снег лежал пятисантиметровым слоем, скоро будут заморозки. Лысые деревья уже в спячке, интересно, почему ель не сбрасывает иголки на зиму? Боится холода? Размышляя о том о сем, я наяривала круг за кругом, пока не начало темнеть, и тогда я отправилась домой.