Они твердеют на моем языке. Мне нравится эта реакция. Девушка может быть неискушенной, но тело точно знает, что и как ему хочется.

А этому телу совершенно точно хочется секса. Развратного, грязного долгого секса. И я чертов волшебник, который может это устроить.

Я развязно трусь о ее сиськи, оставляю засосы, играю с сосками. Губами, зубами, совершенно отрываясь от реальности. И в какой-то момент ловлю ее первый прерывистый стон.

Поднимаю голову. Чувствую ее руки на своих плечах. Но маска остается на глазах.

Это подстегивает к большему.

– Я не разрешал опускать руки, – рычу я.

Карина ойкает, снова поднимает руки, но я уже отталкиваю ее к другой стене, где вверху прикручены полотенцедержатели.

– Будешь держаться за них. И ни в коем случае не отпускай.

Она снова передо мной как на ладони. Но я хочу начать с другого. С удовольствия.

Момент боли и принуждения она уже испытала на себе. Пусть теперь попробует на вкус оргазм.

А я попробую на вкус ее. Дочь моего врага…

Я встаю на колени, раздвигаю руками ее бедра. Открываю себе полный вид ее полудевственных складок. Кудряшки намокли, зазывая зарыться в них пальцами и трахнуть.

Легкий хрип выходит из ее пухлых губ.

– Что ты делаешь?

– Все, что захочу. Помнишь?

Ее запах действует на меня одурманивающе.

Я с ухмылкой смотрю, как до нее наконец доходит мое намерение. Она пытается сдвинуть ноги. Не пустить меня к своей киске.

Я сильнее нажимаю на внутреннюю поверхность бедер, раздвигая большими пальцами складки. Обнажая розовую кнопочку клитора. Жадно облизываюсь, предвкушая, как займусь этой маленькой жемчужинкой.

Я не вижу ее реакцию. Все мое внимание сосредоточено на ее киске. Я в нетерпении облизываю губы и наклоняюсь вперед, прижимаюсь губами к влажной сердцевине.

Боже, какая она вкусная… Сладкая и соленая одновременно. Я пронзаю ее своим языком и удивляюсь сдавленному звуку сверху.

Член тут же дергается в брюках навстречу зову. Но я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме бархатной кожи под моими губами.

Медленно, смакуя каждое движение, провожу языком по клитору и прикусываю блестящий бугорок. Принцесса дергается, насаживаясь мне на лицо.

Мне смешно. Она, наверное, хотела отодвинуться, а не испытать мой язык на всю длину.

Ее лицо уже краснеет. От щек, шеи нежный розовый оттенок спускается ниже по телу, до самых кудряшек.

– П-пожалуйста, не надо.

Черт побери! От этого «пожалуйста» я могу кончить в штаны.

– Мне нравится, как ты просишь, – хриплю я и крепче сжимаю ее ноги руками.

Снова наклоняюсь вперед, чтобы вылизать ее до капли. От клитора до входа в узкое влагалище. Я помню, как мне там было охрененно!

Щелкаю языком по клитору, выбивая из нее еще один пугливо-удивленный стон. Лижу ее, пока она не начинает выгибаться в моих руках. И тогда я чувствую, как ее бедра пытаются поймать заданный мной ритм.

Я переключаюсь с клитора на складки. Обхватываю их губами, посасываю, улавливая ее тихие постанывания.

Дыхание принцессы меняется. Становится резким и поверхностным. Я проталкиваюсь языком внутрь и быстрыми небольшими погружениями дразню ее текущую дырочку. Ее бедра дрожат в моих руках.

Принцесса шумно кончает, а на мой язык попадает еще больше ее сладкого сока. Я вылизываю, смакуя каждую каплю.

Когда она перестает дрожать, голова свешивается на грудь. Принцесса опять рыдает, хотя и выглядит при этом чертовски восхитительно.

Я мог бы сейчас вытащить член и с силой вдуть ей, чтобы она кончила снова. Но где-то в глубине души маячит предупреждение. Кричит, чтобы я не спешил, не давил слишком быстро и грубо.

Я встаю, прежде чем успеваю передумать и трахнуть готовую принцессу. Беру гель для душа, обильно лью на ладонь, растираю и обхватываю руками ее тонкое тело.

Она поднимает лицо, и по сведенным бровям понимаю, что будет просить.

– Не надо. Я сама…

Я усмехаюсь и отвечаю, не пытаясь скрыть гнева.

– Здесь я устанавливаю правила и порядки, принцесса. Чтобы больше не слышал, что надо, что не надо. Я отдаю приказ, и ты ему подчиняешься. Если ты исполняешь все правильно, я забочусь о тебе. Если сопротивляешься – накажу тебя.

Неожиданно Карина поворачивает голову на звук моего голоса. Ее губы останавливаются в опасной близости от моих. Я резко перевожу дыхание, чувствуя, что снова готов плюнуть на план не торопиться.

– А что было сейчас? Только что? Забота или наказание?

Я стискиваю зубы, чтобы не развернуть заразу, не нагнуть и не втащить ей по самые яйца. Вместо этого ощутимо шлепаю рукой по намыленной заднице и тут же щурюсь от удовольствия, стискиваю, сильно впиваясь пальцами в соблазнительные ягодицы.

– Уверен, что если повторить, ты сама разберешься.

– Я никогда не буду просить или нарываться. Тебе не придется повторять.

Я слышу в ее голосе вызов. Она словно нарочно провоцирует меня. И я реагирую, прежде чем подумать, хватая ее за шею рукой. Не сжимаю, но удерживаю у стены, заставляя принцессу стоять на самых кончиках пальцев.

– За ртом своим следи, или я заставлю тебя пожалеть о поспешно данных обещаниях.

Все, что я хочу – развернуть ее к стене и трахнуть, пока мы оба не станем кричать. Но я пока не могу этого сделать. Не сейчас, когда принцесса по сути вынуждает меня к действиям.

Я прижимаюсь теснее, давая ей бедрами почувствовать эрекцию в намокших в душе штанах. Она задыхается, но я сохраняю ясность, спокойствие и собранность. Как будто она меня совсем не трогает. Как будто я не умираю от желания погрузиться по самые яйца в ее тепло.

– Если все еще хочешь принять душ, стой спокойно и молчи.

Я отпускаю ее и выжидаю несколько секунд. Карина не двигается. Она приняла условия. Снова намыливаю руки и начинаю водить ими по телу. Только теперь даже не пытаюсь беречь ее чувства, наоборот, задеваю их по полной, нагло задерживаясь на интимных местах и натирая там, где у нее повышенная чувствительность.

Ей трудно сохранять спокойствие, когда я ныряю пальцами между складок, задеваю клитор и специально проскальзываю во влагалище. Совсем чуть-чуть, только подразнить. Но принцесса приоткрывает губы и замирает с приоткрытым ртом.

И теперь мне хочется скользнуть туда чем-то другим. Поставить гордячку на колени и…

Конец нещадно ломит от пошлых, грязных мыслей. Должен ли я терпеть?

– Ты можешь остаться в подвале, – шепчу я ей, почти дотрагиваясь губами уха.

Я продолжаю кружить пальцами ей между ног и улыбаюсь, чувствуя, как она раскрывается, раздвигает ноги шире, наклоняясь вперед, чтобы я будто случайно задевал клитор рукой.

Мне невыносимо приятно не только зарываться пальцами в нежную плоть, но и чувствовать ее напряжение, ее отклик на мои движения.

– А можешь согласиться на милую спаленку на втором этаже. Но…

Я замолкаю, но пальцы не переставая кружат у входа и ныряют в пульсирующее влагалище.

Она хочет меня. Не признается, но хочет. Ни языка, ни пальцев, а на всю гребаную длину члена хочет. Даже если еще не понимает этого.

– Но? – подстрекает меня закончить фразу, а я закатываю глаза от волны секса в ее охрипшем голосе.

Мать твою! Кто тут великий соблазнитель – я или она?

– Но в подвале проще спрятать тебя от брата.

Она вздрагивает и выпрямляется, машинально прикрывая горло. Я с сожалением подтверждаю:

– Да, он. И он ненавидит тебя сильнее меня, принцесса.

Я тяжело вздыхаю и обхватываю руками ее талию, удивляясь, что могу запросто коснуться пальцами рук. Неужели она настолько похудела всего за неделю?

– Есть еще кое-что. Помимо брата.

– Что может быть страшнее твоего брата? – горько переспрашивает она.

– Я.

Она молчит, не понимает, что во мне может быть страшно.

– Как ты понимаешь, тебе все равно придется раздвигать для меня ноги. И не только.

Принцесса кривит губы. Похоже, теперь ей это не страшно.

– И поверь мне, в темноте подвала это будет проще, чем при свете дня.