"На встрече в Женеве президент США высказал мысль о том, что, если Земле будет грозить вторжение инопланетян, США и Советский Союз объединятся для отражения этого нападения. Не стану оспаривать этой гипотезы, хотя тревожиться по этому поводу, пожалуй, преждевременно. (Оживление в зале, смех, аплодисменты.)"
Сегодня, читая стенограмму февраля 1987 года, не сразу сообразишь, чему смеется, кому аплодирует зал. А смеялись, конечно, над предположением Рейгана, будто Земле угрожает вторжение инопланетян. Аплодисменты и смех, отметим, были востребованы оратором - интонацией, улыбкой, мимикой. Особенно хорошо это видели телезрители. Но после того как стихли аплодисменты, кое-кто призадумался: уж если лидеры великих держав на закрытых заседаниях обсуждают вопрос о возможном вторжении пришельцев с других планет, то...
Никаких секретов Горбачев не выдал. Сразу после встречи в Женеве в ноябре 1985 года Рейган, рассказывая согражданам о ее итогах, коснулся и этого эпизода. Но как? Интересующая нас фраза была инкрустирована в ту часть выступления, где Рейган описывал трудности переговоров с Генеральным секретарем Горбачевым: "...насколько бы упростилась его и моя задача на переговорах, ЕСЛИ БЫ наш мир вдруг оказался перед угрозой вторжения существ с иной планеты, из иной Вселенной. Мы бы мигом позабыли о существующих между нашими странами мелких локальных разногласиях и тотчас раз и навсегда осознали бы, что весь род человеческий на Земле - это единое целое" (Интернэшнл геральд трибюн. 1985. 5 дек.). Выходит, такой темы не было на переговорах. Была гипербола, был ораторский прием. В изложении Горбачева ("ЕСЛИ Земле будет грозить вторжение...") мысль прозвучала несколько отлично от рейгановской ("ЕСЛИ БЫ наш мир вдруг оказался перед угрозой..."). Отношения говорящих к содержанию высказывания близки, но нетождественны. У каждого была своя цель. Рейган, гипотетическим допущением сгущая краски, призывал к лучшему взаимопониманию. Для Горбачева слова Рейгана лишь предлог, чтобы сказать: нашествие инопланетян его беспокоит меньше, чем земные дела ("Куда важнее заняться тревогами, которые уже вошли в наш общий дом!"). К тому же и эти расхождения (если бы - если), возможно, следует отнести за счет синхронного перевода, не всегда успевающего передать оттенки мысли. Два года спустя Рейган, принимая в Белом доме советского министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе, почти слово в слово повторит то, что говорил Горбачеву об угрозе нашествия из космоса, и закончит тем же риторическим вопросом: "Не думаете ли вы, что в этом случае США и Советский Союз окажутся вместе?" Шеварднадзе именно так и думал: "Даже министрам обороны не пришлось бы встречаться". Как уже упоминалось, Рейган тоже имел случай наблюдать НЛО. Произошло это в 1974 году. Был вечер, губернатор Калифорнии летел на небольшом самолете, при нем находилось несколько человек из охраны. Пилот Билл Пейнтер:
"Мы были близ Вейкерсфилда, когда губернатор Рейган и другие обратили мое внимание на нечто большое светящееся, летевшее всего в нескольких сотнях ярдов позади самолета. Свет был устойчивый до тех пор, пока объект не стал разгоняться, и тогда он как будто вытянулся. Затем свет исчез. Ушел вверх под углом в сорок пять градусов... с нормальной крейсерской скорости в мгновение ока перейдя на фантастические ускорения."
В беседе с Норманом Миллером из журнала "Уолл-стрит джорнэл" Рейган подтвердил эпизод:
"К нашему великому изумлению, он буквально взмыл в небеса. Сойдя с самолета, я обо всем рассказал Нэнси (жене), и мы с ней познакомились по книгам с длинной историей неопознанных летающих объектов."
Об этом в общем-то тривиальном наблюдении много писали лишь потому, что очевидцем был не кто-нибудь, а президент США*. (*Сначала статья Фреда Барнса в "Плейн дилер" (11 октября 1987 г.). В "Нэшнл инквуайерер" (11 октября 1988 г.) статья Алана Смита и Кена Портера. О том же в книге Джейн Мейер и Доила Макмануса "Обвал: Развенчание президента" (Лондон, 1988).)
Попутно отслеживались все ситуации, когда Рейгану случалось касаться НЛО и пришельцев. Губернатор и уж тем более президент Рейган всегда был осторожен в высказываниях. Норман Миллер вспоминает его мгновенную реакцию на вопрос верит ли он в НЛО?
"Едва я задал ему вопрос, как на лице его отразился ужас. До него вдруг дошло, что он говорит,- возможные последствия и то, что он беседует с репортером. Он тотчас взял себя в руки и произнес: "Давайте скажем так: в вопросах НЛО я агностик"."
Рейган прекрасно понимал, какая это скользкая тема, особенно для политика. Об угрозе из космоса он не толковал с кем попало. С Горбачевым беседа проходила с глазу на глаз, если не считать переводчиков, а с Шеварднадзе - за обедом в Белом доме, в присутствии ближайшего окружения. Но то, о чем Рейган предпочитал говорить экивоками, другой, не менее известный, американец - генерал Дуглас Макартур охарактеризовал по-солдатски открыто и прямо:
"Народы мира должны объединиться, потому что следующая война будет войной межпланетарной. Народам мира предстоит однажды выступить единым фронтом для отражения атаки обитателей других планет."
Согласимся, странное заявление сделал прославленный военачальник в газете "Нью-Йорк тайме" в октябре 1955 года. Тем более оно странно потому, что долгие годы Макартур твердил об одной угрозе - коммунистической, об одной войне - с коммунистами. Он потребовал применить в Корее атомное оружие, даже если это будет означать войну с Советским Союзом. За это президент Трумэн сместил Макартура с поста верховного командующего союзными войсками. Вернувшись в США, Макартур оголтелыми призывами к войне взбудоражил страну, расколол ее на два лагеря. В декабре 1952 года он вручил новоизбранному президенту Эйзенхауэру воинственный меморандум как руководство к действию. Эйзенхауэр и госсекретарь Даллес, к счастью, не воспользовались советами Макартура, и тот, побушевав еще немного, затих. Когда же генерал публично выступил в следующий раз - а это было 26 января 1955 года,- слушатели были потрясены. Многим тогда показалось, что перед ними выступает не Макартур, а его двойник или антипод. Генерал говорил, что решение споров с помощью оружия должно быть поставлено вне закона, что война не может служить средством разрешения международных разногласий, что отказ от нее - единственно приемлемый выход, при котором шансы каждой из сторон остаются равными. Под сторонами, конечно, имелись в виду СССР и США. Историки, биографы Макартура теряются в догадках, что заставило генерала совершить такой разворот? Ничего вразумительного на этот счет пока не сказано, кроме дежурных рассуждений о присущем Макартуру прагматизме и новой расстановке сил на мировой арене. 8 августа 1953 года в СССР прошли испытания первой водородной бомбы. Но разгадка не только, а может, и не столько в этом. То, о чем Макартур не решился сказать в публичном январском выступлении, он сказал в октябрьском интервью - и тем самым объяснил резкую перемену взглядов. Еще в годы второй мировой войны верховный командующий союзными войсками в юго-западной части Тихого океана генерал Макартур учредил при своем штабе особую группу, занимавшуюся расследованием необычных небесных явлений, о которых рассказывали моряки и летчики. Вот когда Макартур впервые столкнулся с НЛО. Две мощных волны наблюдений 1952 и 1954 годов, а возможно, и какая-то конфиденциальная информация укрепили его веру и воззрения. С мыслью о будущих звездных войнах Дуглас Макартур, можно сказать, сошел в могилу. За два года до смерти, выступая перед выпускниками военной академии в Уэст-Пойнте (1962), он вновь говорил о неизбежном единении народов мира для отражения атаки инопланетян. "Мы имеем в виду грядущий конфликт между объединенным человечеством и злыми силами некой планетарной галактики",- сказал тогда Макартур*. Недоумение может вызвать расплывчатость понятия "планетарная галактика", однако смысл сказанного предельно ясен. (*В отличие от первого, это высказывание мне встретилось лишь однажды в книге Дональда Кихо "Пришельцы из космоса". Но Кихо, своей осведомленностью удивлявшему не раз чиновников Пентагона, думается, можно верить.)
