— Страшные ты картины рассказываешь, дочка…

— А, — махнула рукой я, — там разберёмся, если понадобится.

Я обняла мать и погладила её по спине.

— Так вот и выходит, что если и есть маглорождённые, то они такие… прости Господи, идиоты, что лучше всю жизнь оставаться холостой. Там есть Криви, они оба дети фермера. Реального фермера, коровы, козы и все дела. Кто там есть ещё? Томас? Ну если бы там была большая любовь… я бы ещё поняла, но так… да и не хочет Гермиона со мной расставаться, и я не особо хочу, — я хихикнула.

— А так у вас всё на мази получилось, — хитро прищурилась мать. — Воспитанный, богатый жених, один на двоих, и расставаться не надо. Хитро всё так само случайно получилось.

Я выпучила глаза.

— Мам… ну ты же знаешь, я тебе клянусь, я никогда на друзьях никаких воздействий… — я заметила, как вокруг меня мигнула магия. Эгрегор проверил мои намерения, и всё прошло, как и раньше, хотя даже эгрегор не смог пролезть в мои мысли, чтобы удостовериться, что я поклялась честно… хм-м, а это удобно, хотя я и не соврала.

Мама отпрыгнула, перепугавшись.

— Доча, ты что, что это было?!

— Не переживай мам, — махнула я рукой, — клятва магией. Это эгрегор магии проверил мои намерения.

— Эгрегор?

— Ну да, ты же помнишь, как мы колдуем при помощи палочки. Также и клятвы заключаем.

— А если бы клятва была недействительна? Что тогда? — перепугалась она.

Я молча подняла руки и зажгла магические шарики в обеих руках.

— Не нервничай, всё хорошо, но, если клятва не верна, эгрегор просто перестанет отзываться на твои запросы. Люди считают, что ты теряешь магию, но ты ничего не теряешь. Просто эгрегор от тебя отключится и перестанет исполнять твои запросы. И то, если знать, как, это можно обойти. Но это неважно, я не соврала. Я действительно не предпринимала никаких магических действий над своими родственниками и знакомыми. Ни тебе, ни папе, ни Гермионе, ни Джастину я вообще в голову не лезла. Эмоции я, конечно, считываю, но это оно само получается, я это никак не контролирую. Ну и если слишком уж громкие и яркие мысли в мою сторону направленны. Но так чтобы самой куда-то лезть или уж, упаси Мерлин, что-то менять… такого я вообще ни разу не делала.

— Ладно-ладно малышка, я тебе верю.

За Гермионой я заявилась на следующий день, и нервничала девушка уже тогда, а уж когда я перенесла нас на место поблизости от того магазинчика, застенчивость в эмоциях усилилась, да и мне тоже было не по себе. Всё-таки магазинчик был особым. Гермиона схватила меня за руку, и так мы и вошли внутрь.

Тут у нас вновь разбежались глаза. Лифчики, бюстье, подвязки и чулки к ним. Полупрозрачные пеньюары и чулки в сеточку. Всё это разных цветов. Женщина-продавец, стоявшая за прилавком, бросила взгляд на наши сцепленные руки и на то, как Гермиона жмётся ко мне, и расплылась в улыбке.

— Здравствуйте, девочки, — улыбнулась она лисьей улыбкой. — Вам нужна помощь?

— Нет, мы просто посмотрим, — пискнула покрасневшая Гермиона.

— Ну смотрите-смотрите, конечно. Если захотите что-то примерить — примерочная вон там, — указала она рукой, — можете туда пройти, — кивнула она себе, а потом расплылась в ещё большей улыбке и продолжила, — можете даже вдвоём, — её бровки сдвинулись в суровое выражение, — только не сильно шалите там, в примерочной, хи-хи. Эх, молодость.

Гермиона выпучила ошалелый взгляд на продавщицу, потом на меня, ну а я что? Я просто пожала плечами и утянула подругу к стендам с корсетами и красивыми комплектами из чулок, подвязок и трусиков, развешанных каждый на отдельном стенде под хитрые взгляды провожающей нас с какой-то очень нездоровой улыбкой продавщицы.

Несмотря на стеснение и ужимки продавщицы, всё, что нам хотелось, мы прикупили и даже в нескольких экземплярах разных цветов, а уж чулок мы набрали с большим запасом сразу несколько пар и даже не постеснялись всё примерить. Выглядели мы в этом просто сногсшибательно. Молодые, пышущие здоровьем тела и так были очень сексуальными, а уж моё исправленное метаморфизмом тело было, как у фотомодели, а в сексуальном белье вызывало немедленное желание раздеть, подмять и трахнуть у любого здорового, половозрелого самца.

Естественно, требование Макгонагалл вернуться за день до бала в ненавистный замок я проигнорировала и вернулась в день бала, буквально за несколько часов. Естественно, это ещё больше разозлило декана Гриффиндора, что я совершенно успешно… проигнорировала. На её суровый взгляд и поджатые губы на кислой физиономии я кивнула и молча прошла дальше.

Ну а что я ей должна делать? Она любит насаждать свою волю исключительно ради самого процесса насаждения своей воли. Этакий порядок ради порядка, кроме всего это порядок именно в её понимании. Вроде бы она учитель трансфигурации? Вот уже бы давно трансфигурировала какой хлам в стёкла, заделала бы дыры в окнах. В замке ходить невозможно, ну в конце то концов, возьми, трансфигурируй всё, как надо, и заделай прохудившиеся дыры, стало бы теплей, но нет, всё, что она делает, это бесцельно бродит по замку, пытаясь снимать её идиотские баллы, которые особо никого не волнуют, а в данном случае… ну вот что она мне сделает? Никаких школьных правил я не нарушала, с ней не ругалась, не дралась, не хамила, в коридоре не колдовала… ну, точнее, конечно, нарушала, но так, что никто этого не видел. Имея в закромах телекинез и хорошо разученные беспалочковые заклинания из простых, да плюс к этому ритуал ненаносимости и мантию-невидимку, я чихать хотела на все следящие чары замка.

Вообще, конечно, в теории защита замка уже давно должна была среагировать на неизвестного и никак не определяемого нарушителя в его периметре, однако то ли она прохудилась со временем, то ли её вообще отключила дирекция, но никаких особых репрессий не было. Так и представлялось, как где-то в глубине замка щёлкают огромные реле, проворачиваются шестерни, отдаются срочные команды на активацию чего-то там, но ничего не происходит, потому как провода где-то перерублены. Я, конечно, утрирую, теперь-то я уже знала, как тут всё устроено, и даже могла повторить… ну не вот прямо сделать так же… до такого я ещё не доросла, всё-таки замок Хогвартс это действительно шедевр, но нечто похожее, попроще, было мне по силам. В общем, замок хоть и был рассчитан на детей, но никак не охранялся по принципу, заходи, кто хочешь, бери, что хочешь.

Войдя в свою спальню, я сразу пошла готовиться к балу. Тини уже развесила готовое платье голубого с розовыми тонами до голени, с красивым корсетом до груди. Зайдя в ванную, я обнаружила там отмокающую, нервничающую Гермиону. Сбросив халат, я вошла в воду, тут же обняв подругу.

— Что случилось, котик? — обняла и поцеловала я её.

— Я нервничаю. Что о нас подумают? А вдруг кто-то догадается? А вдруг что-то не так случится?

— Ну и что? Мы что, преступление какое совершаем? Пусть думают, что захотят.

— Надо будет сесть подальше, среди своих. Выберем столик в тени.

— Не выйдет, Гермиона, для чемпионов есть отдельный стол, а вы с Джастином идёте вместе с чемпионом. Как бы заодно.

Гермиона застыла в шоке.

— Что же ты раньше не сказала? — запаниковала она.

— А что это меняет? Мы будем танцевать и получать удовольствие, а если у кого-то с этим есть проблемы… ну, значит, у них с этим есть проблемы, а их проблемы нас не волнуют.