Мне вот интересно, кто же стал тем кретином, который так сильно повредился рассудком, что опрометчиво решил воплотить Волдеморта, вселив огрызок, который остался после безумного лорда в гомункула. Ведь когда я уничтожила последний крестраж, я чётко почувствовала, что самый последний осколок души мне вырвать не удалось, и он где-то существует.

Я быстро поднимала маски, убеждаясь в том, кто это решил взяться за старое. Все знакомые фамилии. Крэбб, Гойл, Нотт, Мальсибер и несколько других. Цвет пожирательской элиты был представлен весьма широко, а я, на всякий случай, сорвала у каждого рукав их рубашки, обнажая тёмную метку.

Вернулась я, когда мама уже нарезала круги по палатке, а остальные были уже собраны. Когда я проявилась, на мне на секунду скрестились палочки, а мать с облегчением вздохнула и, подскочив, обняла меня.

— Ты в порядке? — всмотрелась она в мои глаза.

— Конечно мамочка, я в порядке, это они там не в порядке, а со мной всё хорошо, — ответила я, обняв мать.

— Кто, они? — удивилась она.

— Да там буквально собрались все, кого надо знать в магической Британии. Открой эту дурацкую книжку о священных двадцати восьми родах, в любого из этих уродов ткни пальцем — они в этой книжке будут, — хихикнула я, потыкав пальчиком для убедительности на дверь. — Там они … валяются.

— Валяются?

— Ну да, они решили тряхнуть стариной, обрядились в свои пожирательские мантии, маски эти глупые и даже часть лагеря успели подпалить, там несколько палаток горят, панику устроили… но я им дальше не дала пройти.

— Ты их… — она оборвала себя на полуслове и бросила быстрый взгляд на стоявших рядом уже полностью готовых парней и Гермиону, греющих ушки на нашей беседе.

— Нет… не в этот раз, слишком много свидетелей. Они там в коме валяются. Я у них палочки забрала, — достала я из сумки кучку палочек, — заодно им всем предплечье оголила, чтобы их метки стали видны. Это я для авроров стриптиз устроила, но знаешь, мамочка, я считаю веселье стоит прервать и сматываться отсюда, сейчас сюда набегут… всякие, а они же не понимают простого английского языка, что мы ничего не видели, ничего не знаем и вообще сидели внутри палатки. Начнут в душу лезть, вопросы задавать, кто, где был, что делал… ну их.

— Хорошо, уводи детей, а я пойду за Сириусом.

— Давай лучше наоборот, я его быстрей найду и домой приведу.

Мама посмотрела на меня и, обдумав всё, кивнула. Мы все выскочили из палатки, и я дала команду на свёртывание. Палатка закрылась, сама вытащила держащие её колышки и свернулась в небольшой рулон, который я бросила в свою сумку с расширением и отдала её маме.

— Всё, бегите.

Мама взяла детей за руки и бросилась к барьеру, а я вновь набросила на себя комплекс невидимости и при помощи указующего заклинания получила направление на папу, кинувшись в сторону лагеря ирландских болельщиков.

В плотно наполненной людьми толпе мне пришлось побегать, пока я не нашла подвыпившего, храпящего Бродягу, которого сердобольные ирландцы аккуратно положили на скамейке в сторонке.

Видимо, после активных возлияний Сириус слегка “притомился” и уснул, а в момент паники о нём просто забыли. Судя по остаткам еды, кострищу и бутылкам от виски, гулянка была серьёзная. Я хихикнула… ну какой дурак сядет пить виски с ирландцами? Да он бы ещё с русскими водку пить сел. Результат был бы вот примерно такой же.

Так, кажется, пора валить отсюда. Красные мантии в больших количествах начали вливаться на наш сектор палаточного городка. Скоро начнутся разборки. Подхватив отца мобиликорпусом, бросилась при помощи псионического полёта к границе барьера в противоположную сторону от того, где были авроры, а как только ощутила зону свободной трансгрессии, обняла отца, поставила щит и аппарировала. Моя аппарация была настолько мягкой, что Бродяга даже не проснулся, лишь почмокав губами.

Мама, которая снова наворачивала круги по комнате, остановилась, расслабленно вздохнула, а потом заметила висевшего в воздухе отца.

Её брови полезли вверх, а эмоции паники снова начали подступать. Видимо, решила, что её муж либо ранен, либо убит, как вдруг Сириус пьяно всхрапнул, икнул и произнёс:

— Иди ко мне, красотка, я тебя приголублю, — после чего он расплылся в ужасно похабной улыбке и снова захрапел.

Мама нахмурилась, а я поспешила разрядить обстановку:

— А я тут папу нашла… вот, — я мило улыбнулась и шаркнула ножкой изображая из себя пай-девочку. — Видишь, он даже во сне о тебе вспоминает, как это мило.

— Мари, тащи сюда свои громадные бидоны, я тебя поцелую, — Сириус вновь расплылся в улыбке и снова захрапел.

— Ага… я вижу, как он обо мне вспоминает, — грозно нахмурилась она, глядя мимо меня, на зависшего Сириуса. — Брось его вот там на диван… пока.

Сбоку послышалось, как кто-то из парней тихо хрюкнул, а Гермиона хихикнула. Я аккуратно уложила бродягу на диван.

Сильно рассиживаться после такой встряски мы не стали и при помощи Тини переправили детей по домам.

— Так что там было? — спросила меня мама, когда все разошлись, а папу я отбуксировала в одну из гостевых. Ещё со времён, когда она была замужем за Джеймсом, мама ненавидела запах перегара у себя в постели.

Присев рядом с ней, я в подробностях рассказала ей, что происходило в лагере болельщиков.

— И на что они надеялись? — удивилась она.

— На ауру ужаса, вот то самое ментальное заклинание. Это как с дементорами… когда они нападают, большинство людей не способны ничего делать и цепенеют от кошмаров, прокручивающихся у них в голове, а если этого не происходит, в принципе с дементорами может справиться и второкурсник. Да даже банальное “Секо” их запросто убивает. Мало кто может сопротивляться, вот и всё.

***

Утро выдалось спокойное, встав с кровати, я оделась, умылась и спустилась вниз. За столом сидел Сириус, прислонивший холодную бутылку из-под пива к своему лбу. Было явно видно, что он сильно страдает.

— Тини! — щёлкнула я пальцами, а на мой крик поморщился Сириус.

Раздался хлопок, и передо мной появилась моя домовушка.

— Привет Тини, — обняла я её, — ты не принесёшь мне антипохмельное, пожалуйста? — кинула я взгляд на морщащегося от головной боли отца.

К этому моменту в гостиную начала спускаться мама, а Тини принесла антипохмельное и срочный выпуск ежедневного пророка, который подобрала мама.

— Мам, глянь, как там наши пожиратели? — спросила я у мамы.

— Какие пожиратели? — встрепенулся Сириус, который только что выпил антипохмельное зелье и теперь чувствовал себя гораздо лучше.

— А те, которых ты проспал, — ехидно ухмыльнулась я, бегло пересказав ему вчерашние события и показав охапку волшебных палочек.

Несчастный Сириус глупо моргал словно сова.

— Кстати, а кто такая Мари? — грозно спросила мама.

— А кто такая Мари? — удивился Сириус.

— Ты про какую-то Мари во сне вспоминал вчера, когда Роза тебя домой принесла.

— Я?!?! Мари!?! — удивление его было абсолютно неподдельным, и эмоции это подтверждали.

— Не было никакой Мари, мам. Я по эмоциям ощущаю.