В общем, было явно видно, что для создания артефактов этот метод не подходил. Создать алмаз можно из чистого углерода, и ничего другого там не требуется. В моём случае нужны лишь чистый углерод на том месте, где были манопроводящие дорожки, и воздух, где их быть не должно. Рассчитав отдельный ритуал, который трансформирует только чистый углерод, я уже могла сэкономить 80% времени и магической энергии, но это был ещё не конец… о, нет.

Как оказалось, ещё быстрее я могла делать эти вещи, полностью пересчитав ритуалы, делая как бы три шага вперёд и шаг назад, и управиться со всем, вначале вырастив цельный алмаз первым ритуалом, а уже затем создать в нём необходимые по рисунку пустоты вторым ритуалом. Этот ритуал как раз специально предназначался артефакторами для создания вот таких сложных, высокоточных, многослойных артефактов.

Использовав этот ритуал, я бы не затратила столько времени и маны, и мои заготовки под големы были бы готовы чуть ли не за неделю. Нечто похожее раньше и делали, только использовали древние маги лишь один ритуал, ведь драгоценные камни они выращивать не умели, а вместо этого брали готовые, природные. В общем, что поделать, я конкретно сглупила, и вместо того, чтобы потратить на изготовление артефакта неделю, и это в худшем случае, я потратила чуть ли не год, настолько велика была экономия времени. Да и рисовать было несравнимо меньше.

Портреты изгалялись надо мной, как могли. А вот нечего считать себя умнее всех. Тот, второй ритуал, который впечатывал готовую структуру в природный кристалл можно было вообще взять без каких-либо изменений из книги, подсунув вместо природного алмаза выращенный мной. Разницы-то никакой. Мне даже не понадобилось бы считать всё лето на компьютере, то есть выходит, я потеряла не только весь учебный год, но ещё и лето на сидение за компьютером. А я ещё думала представить свой ритуал комиссии. Думала сделать из него работу на мастерство по ритуалистике и по артефакторике.

— Пха-ха-ха, — изгалялся портрет Ликориса Блэка. — Ты думала, самая умная, девочка. Заодно и работу на мастерство представила?

Все портреты уже по третьему кругу грохнули от смеха.

— Может, ты смогла бы получить мастерство… — заявила Вега Блэк, пышная дама в строгом платье викторианской эпохи. — Мастерство по тому, как сделать много бесполезной работы.

Портреты снова грохнули смехом, а мне всё это начало надоедать. Это ведь даже не души. Это слепки сознания. То есть они ведут себя так, как вели себя оригиналы при жизни на какой-то момент, когда эти слепки с них сняли, да и всё.

— ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ! — рявкнула я, раскрыв свою ауру.

Мои глаза светились зелёным, а волосы колыхались словно на ветру от потока маны, который я испускала.

— Вместо того, чтобы помочь в начале, когда я к вам бегала за советом, вы, куски тряпки, дождались, когда я разобью себе лоб об стенку, просто чтобы тупо поржать? — спросила я.

— А мы-то как должны были догадаться, чем ты занимаешься? По твоим разрозненным вопросам? Какие вопросы ты задавала, на те мы и отвечали, — чуть ли не в унисон вторили люди на картинах.

— Эх, ладно, — резко успокоилась я. — Ну сглупила, признаю. И нечего ржать, будто вы не маги, а кони какие-то.

Покидала я свой кабинет с портретами в немного расстроенных чувствах. Было обидно за такое количество убитого времени.

— Что случилось, Розочка моя? — спросила меня мама, заметив моё состояние.

Я густо покраснела и ответила:

— Ничего, мамочка, всё хорошо.

— Ох, что-то темнишь ты, хм-м? — улыбнулась мама. — Иди ко мне, расскажи, что случилось.

Я тяжело вздохнула и забралась к маме на колени. Рассказ много времени не занял, а я заметила, как у мамы пробегают весёлые эмоции, и она всеми силами старается не улыбаться и не рассмеяться. Я грозно насупилась и посмотрела на неё в упор, взглядом, полным обвинения.

— Ну ты хоть по зельеварению ничего такого глобального не придумала? — спросила она, улыбаясь. — Какое-нибудь всемогущее зелье?

— А вот не скажу! — отвернулась я, сложив руки на груди.

— Пха-ха-ха! — рассмеялась она. — Ну не дуйся, — обняла она меня, прижав к себе, и начала гладить, успокаивая.

— Ой, ну и подумаешь, а у меня теперь есть копия просто громадной библиотеки с десятого века и по сей день. Даже раньше, потому что там даже то, что основатели когда-то приволокли из своих путешествий и набегов, но раз вам смешно, значит, вам, наверное, неинтересно, и показывать не надо, так? Хотя там есть и по зельеварению много всего, и по чарам, но раз вы не хотите… — хитро прищурилась я.

— Ой, лиса, ой, хитрая, — умилилась мама, взъерошив мне волосы. — И что, много там всего?

— Ох, тонны, просто громадные залежи! — с жаром проговорила я. — Вот смотри.

Я не двинулась с места, но перед нами зажегся огонёк. Потом вокруг нас возник щит металлического доспеха, и на полу закрутился вихрь ветерка. Появился ещё один огонёк и ещё, и так я пыжилась до тех пор, пока нас не окружала целая гирлянда светящихся, разноцветных огней.

— Всё, остальные заклинания, что я изучила, нам дом разнесут. Лучше я пока воздержусь.

— Это как это? — удивилась мама.

— Беспалочковая магия. Полностью без всяких концентраторов и каналов в теле. В общем, я не задействую никаких вспомогательных устройств, а колдую напрямую, своим ядром. Так колдовали друиды до того, как на эти земли пришли другие народы, а до этого — возможно, даже в древнем Шумере, и я могу так делать с любым заклинанием, структуру которого запомню.

— Покажешь?

— Ну ты ведь смеёшься надо мной, — протянула я, делая вид, что раздумываю.

— Ну всё, всё, уже не смеюсь, — обняла она меня и поцеловала в щёку. — О великая и всемогущая магесса, сжалься над своей недостойной матерью, — сказала она, начав хихикать.

— Ну я подумаю над твоим поведением. Решение сложное, конечно. Это надо всесторонне обдумать. Всё взвесить. Сжалиться или нет. Мало ли… вдруг лучше не показывать и ещё время потянуть.

Она подняла вверх указательный палец, заставив меня напрячься, и вдруг, набросившись на меня, начала щекотать.

— А-ха-ха-ха, я не поддамся на, ха-ха грубую, силу! А-а-а нет, ха-ха-ха, ни за что.

— А так? — спросила она, начав щекотать меня сразу двумя руками.

В комнату вошёл Сириус, заставший всю картину, а я, дико хохоча, окуталась защитным экраном, не давая маме доступа к телу.

— Эй, что такое? — спросила она, упираясь в преграду.

Я показала ей язык и сформировала заклинание щекотки.

— А-ха-ха-ха, нет, нет, нет, ха-ха. Нельзя нападать на собственную мать, а-ха-ха-ха.

Сириус стоял в сторонке, улыбаясь, прислонившись плечом к косяку.

— Трепещите, несчастные! Великая кара ждёт вас!

— Эй, великая покарательница, Тини уже приготовила обед, — сказал Сириус. — Ты кушать собираешься?

Я тут же сбросила все заклинания, погасив огоньки и убрав щекотку.

— Конечно, собираюсь, — обрадовалась я. — Где еда, нормальная еда, нормальная, нормальная еда! Никакой овсянки. Сжечь всю овсянку! И пироги с почками — ересь, и убегающие шоколадные лягушки, и конфеты с ушной серой, и… и.. вообще, — сдулась я.