Ещё не прониклись сложностью момента? Как насчёт заклинания “Репаро?”

Одно слово и взмах палочкой может отремонтировать что-то, что было поломано, и привести его обратно в состояние целого, нового объекта, причём не разбивает его на исходные элементы таблицы Менделеева, а лишь восстанавливает до того самого, первозданного, эталонного состояния. Теперь вы уже не думаете, что палочка это инструмент для неумёх?

Эгрегор магии берёт на себя колоссальную работу, вот только проблема в том, что эгрегор с собой не заберёшь и в перерождение не утащишь. Придётся довольствоваться чем-то простым.

Мои тренировки, задания и чтение занимали львиную долю моего времени, ну а в августе, к нам в гости приехала Гермиона, пригласив съездить на море, как в прошлом году. Тут уж я и сама взмолилась. Мой организм уже не выдерживал такую нагрузку. Последние три недели перед началом нового учебного года мы решили провести в небольшом Испанском городке Коста-Дель-Соль. Миллионы туристов ежегодно приезжают на шикарные пляжи этого курорта, вот и мы сняли небольшой домик прямо рядом с берегом. Размеры домика я временно расширила чарами и поставила отвлечение внимания на всю территорию. Милое место в удалённом пляжном уголке, отстоящем подальше от всех дорог и спрятавшемся от людских взглядов. Туристическую путёвку покупал Сириус, и уж он расстарался.

Каждый день мы плескались, играли в волейбол, ныряли и плавали с Гермионой, пока взрослые загорали и обсуждали насущные проблемы, вот и сегодня оба наши семейства как раз расположились на шезлонгах, расслабляясь рядом с морем, нежась в спокойно набегающих волнах. Я специально окружила всю нашу территорию отвлечением внимания и даже невидимостью, а потому шагающий в нашу сторону человек, который внимательно смотрел прямо на нас, меня сильно напряг, да и интуиция зашевелилась. Довольно высокий, немолодой мужчина с заметным испанским загаром, кривоватым носом и одетый в кожаные штаны и безрукавку, и это на такой-то жаре. Моя интуиция разошлась ещё сильнее, начав подавать сигналы опасности, забрасывая меня разными сценами.

Мужчина запустил руку за пазуху, начав извлекать из кармана пистолет с глушителем, а я уже была на ногах, с палочкой в руках.

— Протего, Протего, Протего.

Тройной щит от пуль лёг на шезлонги, на которых лежали непонимающие ничего родители, мои и Гермионы вместе с ней.

— Не выходите из-под щитов! — крикнула я и, взмахнув рукой, выдернула душу этого сквиба из тела.

Тело зашаталось и рухнуло на землю, так и не выпустив пистолет с глушителем, а я уже развернулась к дереву, на котором сидела девушка с винтовкой с оптическим прицелом.

Выстрел раздался, как только я сделала несколько шагов в её сторону, и уклониться я уже не успевала. За моей спиной вскочила Гермиона, подбежав ко мне, и мне пришлось закрыть её своим телом. С противным свистом пуля отскочила, повалив меня на песок, а грудь взорвалась островком боли. Ну что ж, не знаю на счёт пулемёта, но вот пулю от крупнокалиберной снайперской винтовки я выдерживаю. Вот только, сука, как же больно!

— Дура! Быстро сядь обратно и сиди под щитом! — проорала я Гермионе, которая решила броситься геройствовать. — Без разговоров! Сейчас же! — телекинезом толкнула я девочку, второй раз подставив спину под пулю.

Ещё один удар в спину повалил меня на землю. Вскочив, я отрешилась от ужасной боли в теле и, отплёвываясь от песка, помчалась в сторону снайпера. Больно было до слёз, но сейчас был выбор между жизнью и смертью, а потому я бежала, бежала, бежала. Во время третьего выстрела, предвидение позволило мне отпрыгнуть в сторону, и пуля зарылась в песок, а я уже подбежала на расстояние работы телекинеза, с силой сдёрнув наёмницу с дерева, из лёжки, где она засела, и грубо врубилась в её мысли.

Бегом принеся наёмницу обратно к нам, я бросила уже мёртвое тело на песок, рядом со вторым уродом, и упала на колени. Слёзы лились из моих глаз.

— Солнышко, тебе больно? — подскочила ко мне мама, обняв.

— А-а-а, — заорала я, когда она второпях сжала меня как раз там, где наливалась огромная синяя гематома на спине.

Ужасная боль пульсировала и в груди, и в спине. Впечатление было такое, словно в меня воткнули два прута и проворачивают. Каждое движение давалось с трудом, каждый вздох отдавался пульсирующей болью. Как только концентрация на выживании ушла, всё тело будто в кипяток погрузили.

О последствиях даже и думать не хотелось. Как жаль, что Протего не держится в движении на такой быстрой скорости, а никаких других, более подходящих щитов, я разучить не успела.

Ну просто нет никакой возможности объять необъятное, по сути, закончив лишь первый курс Хогвартса. Слёзы лились из моих глаз, и я скулила от боли на одной ноте.

— Мама-а-а! Рябиновый отвар, скорее, — просипела я сквозь слёзы.

Мама помчалась в домик и через минуту прибежала с пузырьком зелья. Моя регенерация и циркулирующая мана начала заживлять гематомы, но это было очень медленно, а потому от рябинового отвара я отказываться не стала. Обработав раны, мама влила в меня остаток флакона, хуже от этого не будет, а я тут же почувствовала облегчение. Гематомы сходили с моей гладкой кожи, а безобразные синяки исчезали прямо на глазах.

Всё это время я перепахивала память этих наёмников. Сквибы, которых выкинули из рода, особенно любили брать заказы на магов потому, что сами их люто ненавидели. Заказ они получили от своего координатора. С заказчиком лично не встречались. Адрес этого человека я узнала и, вскочив на ноги, обратила своё внимание на трупы валяющихся здесь же уродов.

Они хотели убить всех. Абсолютно ни в чём не повинных взрослых и даже детей. Они не желали оставлять свидетелей.

— Вы напали на мою семью и друзей, — сказала я, глядя в глаза ошарашенному призраку женщины. Мужчину уже засосало на более глубокие слои астрала.

Палочка оказалась в моих руках, а два заклинания слетели с неё, попав в два тела, которые начали на ходу разлагаться, превращаясь в оголённые скелеты, а затем и в пепел, который развеяло по берегу, а сбоку послышались запоздалые звуки опустошения желудка. Родители Гермионы не выдержали неаппетитного зрелища.

— Жаль, надо было их допросить, — сказал Сириус, аккуратно очистив дрожащую Гермиону, которая только что тоже не удержала содержимое своего желудка.

— Я всё, что нужно, вытащила из разума призраков. Одна вон до сих пор тут ещё висит, а второй уже пошёл на перерождение, — указала я пальцем на призрак девушки-снайпера.

— Н-да? Это хорошо, и кто же они такие, и чего они на нас напали? — спросил Сириус, пока остальные отходили от быстрой расправы.

— Наёмники-сквибы. Берут… брали заказы на магов и с радостью их убивали. Знают, что маги на дальних дистанциях неспособны им противостоять. Заклинанием с такого расстояния очень трудно попасть, а вот ей из снайперской винтовки очень легко.

— А на кого они работают? — спросил Роберт, отец Гермионы.

— А вот это нам надо узнать и быстро. Сами они заказчика не знают, но знает их координатор, к которому они должны заявиться в течение двух часов. Он сейчас тут неподалёку. Если они не вернутся в течение двух часов, тот забьётся в самую глубокую нору, и потом хрен мы его найдём.