Дамблдор об этом всё же раструбил, хотя мама была очень этим недовольна, а директор мотивировал это тем, что он ведь не мог сказать, что Волдеморт просто испарился, тем более нам с мамой пришлось даже труп в отдел тайн предоставить. Тихие люди в серых мантиях его у нас забрали, да и к чему он нам? Ну а что и как в деталях… кто же его знает? Мама, конечно, высказала директору многое, намекнув, что он мог просто вообще ничего не говорить, но престарелый маг стоял на своём.

Народ шептался, конечно, особенно дети с других факультетов, но не так чтобы прямо так уж сильно. Детская психика — штука гибкая. Вон посмотреть на Гермиону… она своё похищение уже пережила и просто всеми силами пытается забыть. Было и было, было больно, было плохо, но прошло ведь.

В моём случае всё ещё проще. Вот она, эта самая девочка, которая грохнула местную страшилку в годовалом возрасте. Обычная девочка, детей на завтрак не ест, кровавые ванные не принимает. Можно даже с ней поговорить, если интересно. Можно даже потрогать… хотя, там зависело от того, за что трогать. Один такой трогальщик в лоб схлопотал. А нечего было меня за задницу хватать.

Постепенно всё наладилось и пришло к какому-то усреднённому значению. С детьми я общалась ровно и без перегибов, по-дружески, но не примыкая к ярко выраженным компаниям и парочкам подружек. Повезло, что у меня была и своя такая, я с ней приехала в Хогвартс. К Гермионе я относилась, словно к младшей сестрёнке, и она это принимала, потому что своими глазами видела, на что я способна.

Постепенно ажиотаж спал, и всё успокоилось. С нами все перезнакомились и все, хоть по разу поговорили и более-менее отстали. Все, кроме одного приставучего, рыжего идиота.

Сегодня мы с Гермионой сидели на пригорке напротив Хогвартса. Поляна вплоть до квиддичного поля всё ещё считалась территорией школы. Она была огорожена забором, и в теории покидать её было запрещено. Конечно, это никого не останавливало. Громадный замок был словно головка сыра напичкан всевозможными подземными ходами, но мы ими пока не пользовались. Посёлок Хогсмит, находящийся тут же, не содержал в себе ничего такого уж особо привлекательного для нас.

Всё же факт того, что мы находимся осенью в холодной Шотландии, давал о себе знать. Земля была достаточно прохладной, а холодный осенний ветерок колыхал наши волосы. Ничего, что нельзя было бы поправить тройкой заклинаний. Гермиона, как обычно, сидела с книжкой, а я с палочкой и тренировала заклинание трансфигурации, магическим зрением наблюдая, что при этом происходит.

В поле моего магического взгляда в очередной раз вошла исковерканная, чёрная клякса, предвещавшая появление известного мне человека, Рона Уизли собственной персоной. Этот прилипала попал на Гриффиндор и теперь уже которые сутки лез ко мне, набиваясь в мои друзья. Жаловался на то, что я поступила на неправильный факультет и старался заговорить со мной о квиддиче, о котором я ничего не знала и знать не хотела. Чего он от меня хотел, мне и так было понятно, благо в память я ему пролезла запросто. Очередное письмо от мамы, содержало категорическое “нет” на любые переговоры с семьёй Уизли, с чем я была совершенно согласна.

Когда я написала ей о том, что все мысли Уизли забиты тем, что его мать почему-то вбила себе в голову, что я стану его женой, мама попросила меня ни о чём с ним не договариваться и ни в коем случае ни на что не соглашаться. Именно это я ему и озвучила. Он не понял или не захотел понять.

Я достала палочку, и накинула на нас с Гермионой двусторонний купол заглушки и сильный отвод глаз, на что Гермиона вскинулась и огляделась вокруг. Все звуки снаружи словно отрезало.

— Ты чего? — вопросительно посмотрела на меня она.

— Да опять этот… припёрся, — кивнула я в сторону подходящего к нам рыжика.

Гермиона начала оглядываться и мгновенно нашла взглядом худого, рыжеволосого, нескладного мальчишку. Он тяжело дышал, а его старая, прохудившаяся и потёртая мантия развевалась от быстрого бега.

— Чего он к тебе прицепился, как банный лист? — вздохнув, спросила она.

— Да его мамаша почему-то вбила себе в голову, что он должен на мне жениться.

У Гермионы расширились глаза.

— Вот он? На тебе?

— Ага.

— Фу… мальчишки. А с чего вдруг такая уверенность, что у него получится?

— Да без понятия. Мне какое дело, кто там о чём мечтает?

В это время Рон подошёл к нам, начав весьма забавно оглядываться вокруг. Лицо мальчишки менялось, то становясь злым, то не понимающим, и наконец он плюнул и сбежал.

— Придётся написать маме ещё раз, слишком уж активно он за меня принялся, — сказала я, убрав глушилку.

Звуки природы тут же ворвались внутрь, принося с собой пение птиц, шелест ветра и далёкие детские крики. Весь день я медитировала рядом с Гермионой, пытаясь приспособиться к быстрому поглощению маны, а этим же вечером отправила письмо матери о том, что Уизли как-то подозрительно настойчив, если учесть, что ему всего одиннадцать, как и мне… как бы чего не вышло.

***

В таком темпе уроки продолжались до тех пор, пока не начались основные занятия. Разучивать всё те же заклинания оказалось довольно скучно, ведь большую часть первого и второго курса я уже заучила.

Учёба шла, детишки бегали и шалили, всё продолжалось как обычно, а на первом уроке ЗОТИ я наконец поняла, что же с нашим учителем не так. Я ещё несколько дней назад заметила некую странность в нём, да и пару раз ловила неясные взгляды на себе. Хоть его тюрбан и скрывал магический спектр, но ментально в нём слышалось два разума одновременно, и один из них мне был очень хорошо знаком, а потому я решила связаться с матерью и Сириусом.

Следующий день стал примечательным. В Хогвартс заявились моя мама с Сириусом и парочкой Авроров, с которой он был хорошо знаком. Они поздоровались со мной и так, перешучиваясь, да вспоминая былые деньки, поднимались по ступеням лестницы в кабинет директора. Видимо, слову маленькой девочки они не поверили, но по старой дружбе решили прогуляться с Сириусом за компанию.

Направились они прямиком к директору, куда впоследствии вызвали и меня. Я, естественно, скрывать ничего не стала и сказала, что как артефактор обладаю магическим зрением и вижу скрывающегося под тюрбаном подселенца. Директора попросили вызвать Квиррелла на разговор, чтобы получить разъяснения. В моих словах, естественно, сомневались или думали, что ребёнок перебарщивает в рассказах, но мама и Сириус понимали, что врать мне незачем, и уже на собственном опыте убедились в чувствительности моего магического зрения.

— Вызывали, директор? — спросил вошедший Квиринус.

С огромным подозрением он обозревал кабинет, заметив и меня, и авроров, и мою мать. Ментальная активность между обрубком Волдеморта и Квирреллом усилилась скачком, а Квирелл выхватил палочку, тут же её и потеряв. Я выдернула её из рук, к себе, но до того, как она влетела в мою руку, моя интуиция взвыла, и я отпихнула деревяшку в сторону. То ли на ней был контактный яд, от которого у Квиррелла было противоядие, то ли заклинание хозяина, и, если кто-либо другой возьмёт её в руки, что-то произойдёт. В общем, неважно. Авроры на такой жест среагировали однозначно и выхватили свои палочки, спеленав Квиррелла по рукам и ногам, а я быстро, телекинезом, сдёрнула его тюрбан с лысой головы и развернула его спиной к остальным.