Вся эта тягомотина продолжилась и на следующий день. Тесты они прошли без проблем. Медосмотр тоже. Там вообще только померили давление, температуру, заглянули в рот, посветили какой-то хреновиной в глаза, ну и еще что-то по мелочи.
На третий день все тот же обритый молодой парень оторвался от своего компьютера и положил перед Штепой контракт. Все как полагается – три экземпляра. Олесь взял дрожащей рукой авторучку и подписал там, где указал этот американский чиновник. Спустя час им было предложено пройти в комнату для принятия воинской присяги, которую проводил молодой лейтенант. Заиграл американский гимн, И хоть все, были одеты кто во что горазд, мигом приложили руку к сердцу и запели знакомые слова.
Теперь ты в армии, сынок.
Олесь испытывал какие-то смешанные чувства. С одной стороны постоянно всплывала одна и та же мысль:
На кой черт тебе все это надо?
С другой стороны изнутри распирало:
Вот она, настоящая Америка. Рукой подать.
Как понял Штепа, основная масса призывников обрабатывалась вообще в другом здании и совершенно по-другому принципу. Всех малоимущих просто по ускоренному варианту табуном зачисляли в украинскую армию в соответствии с каким-то новым указом президента. Никаких контрактов они не подписывали не то что с правительством США, а даже с ридной ненькой Украиной. Этих лошков из департамента уже не выпускали, а прямо на заднем дворе грузили в огромные американские грузовики и увозили в неизвестном направлении. Значит зацепки зайкиного папаши все-таки сработали и может быть у Олеся теперь будет шанс получить грин карту после года пребывания в USA army. Не было бы счастья, да несчастье помогло.
8.06.2024 г. Украина г. Киев
Мама напихала в новый рюкзак столько всякой ерунды, что поднять его Олесь с первого раза не смог. Пришлось втихаря выкладывать кульки с пирожками, теплые носки и прочую не нужную мелочь. Вот сколько он говорил ей, что в американской армии кормят нормально и всю нужную одежду выдают!
Возле департамента уже стояло несколько автобусов, в которых им пришлось просидеть целых два часа. Ждали сначала машины сопровождения, а потом какое-то начальство. Совок он и есть совок.
Ехали долго. Разглядывать пейзажи за окном желания не было. Олесь минут сорок послушал аудио курс американского английского, а потом переключился на музыку.
На место прибыли в полдень. К их автобусу сразу подскочил высокий, крепкого телосложения негр. Настоящий дрилл-сержант. Эти глупыши потом прозвали его за глаза гамадриллой.
– Всем из моего автобуса! – заорал дрилл – Сейчас же! Встать в строй! Если у вас что-то во рту, немедленно это проглотить! Вы приехали в мой лагерь, и y меня свои правила. Отныне вы рекруты, забудьте слово 'я'. Вы будете говорить о себе или других только в третьем лице: 'этот рекрут' или 'долбанный рекрут', какая бы фамилия у вас ни была. К тому же вы не будете говорить, пока к вам не обратятся, вы не будете чесаться, как обезьяны, не будете глазеть по сторонам. После каждой команды вы прокричите: 'Так точно, сэр'.
Весь сон, все-таки сморивший Штепу в автобусе, как рукой сняло.
Че он так орет?
– У вас есть четыре минуты, чтобы выйти из автобуса. Продолжал орать сержант. Если хоть один засранец не успеет, все будут наказаны.
Испуганные компьютерные гении и моделисты самоучки начали судорожно хватать свои рюкзаки и толпиться в проходе между креслами. Естественно все выйти не успели.
– Ну что, девочки, не можем без мамки? – ухмыльнулся негр, оторвавшись от секундомера. – А теперь повторим все еще раз. Быстро в автобус, сосунки.
И они повторили еще раз свое неуклюжее десантирование на плац. И еще раз. На четвертый раз дрилл сжалился и разрешил не затаскивать обратно рюкзаки с барахлом. На этот раз уложились.
Всех заставили сложить свои рюкзаки и сумки возле ворот и построили в шесть шеренг. Мимо, в сопровождении дрилла-латинос, стройными рядами промаршировала колонна подтянутых молодцов.
– Уши!
– Востро, сэр! – прогремел взвод.
– Глаза!
– Смотрят, сэр!
За долю секунды все их головы повернулись, и взгляды устремились на новичков. Латинос поправил свою кепку.
– Посмотрите на это дерьмо, – тыча пальцем в новобранцев, говорит этот сержант, – еще каких-то десять недель назад вы были такими же безобразными ублюдками! Кроссовки, вывернутые наизнанку кофты…
Дальше Олесь не слушал.
Какой-то офицер, заложив руки за спину, подошел к ним и неспешно прошелся вдоль строя.
– Меня зовут Скотт Тейлор. Капитан Скотт Тейлор. Я приветствую вас в самом лучшем центре подготовки солдат в этой стране. Вам предстоит стать защитниками родины и вообще всего мира от врагов этого самого мира. Следующие два с половиной месяца вы будете учиться, как стать хорошими солдатами. Америка дает вам эту возможность. Желаю вам всем удачи. А сейчас сержант Уильямс объяснит, что вы будете делать дальше.
И сержант объяснил. Дальше была перекличка. Потом весь строй, мало чем отличающийся от толпы, подвели к приземистым хозяйственным постройкам и заставили стоять под палящим солнцем полтора часа. Еще в автобусе новобранцев предупредили, что курить во время Basic Training (а попросту в учебке) запрещено. Никто и не рискнул, хотя очень хотелось. Если бы Олесь знал, что свои личные вещи он увидит только через три недели, обязательно бы сунул в карман пару пачек сигарет. Плевал он на эти запреты. Ему вообще претило ходить строем и слушать этот ор. Выгонят, так и к лучшему. Так ведь не выгонят же, вот в чем беда.
Еще два часа ушло на стрижку. Из цирюльни все выходили как штампованные заготовки с конвейера, сразу подрастеряв свою индивидуальность. То ли еще будет, когда их заставят напялить форму.
Наконец, всех по очереди в алфавитном порядке начали вызывать внутрь и выдавать одеяла, простыни и подушки. Получившие белье, опять выстраивались в шеренги и тащились к казарме.
Казарма – это один большой коридор, из коридора комнаты без дверей на восемь человек каждая, одноярусные кровати. Ящик для персональных вещей от пола до потолка. Общий душ, туалет, бетонные полы, каменные стены. Никакой музыки, телевизоров, личного времени… В общем попали.
– У вас 200 секунд, чтобы быть на линии перед койками вымытыми и побритыми! – прорычал вошедший Уильямс.
Чем бриться-то? Все же осталось в рюкзаках.
Вот уже двадцать часов на ногах, а кто и больше, наконец-то можно лечь!
– Спокойной ночи, девушки!
– Спокойной ночи, сэр, – отозвалось несколько протяжных голосов.
– Что? Ах вы, ублюдки! Быстро всем встать!
Пока проходила поучительная лекция, Олесь оглянулся вокруг. Удивляет число тех, кто по весу на лучших воинов Америки не походит. Либо щуплые доходяги в очках, либо толстяки. Нормальных парней: раз, два и обчелся.
– Спокойной ночи, рекруты.
– Спокойной ночи, сэр, – уже рявкнули все.
– Подъем в четыре тридцать. И пусть только кто-нибудь попробует вовремя не оторвать своей задницы от лежанки.
– Так точно, сэр.
Ночью Олесь неожиданно проснулся. Он вообще плохо засыпал в чужом месте, но тут вырубился сразу. Однако снились какие-то кошмары. Штепа прислушался. Во всей казарме мертвая тишина и только слышно, как несколько человек плачет. Слезы покатились и у Олеся. Он не привык, чтобы с ним так обращались, унижали его достоинство, орали… Накатила жгучая обида на жизнь и тоска по дому. Еще вчера он нежился в своей мягкой постельке, смотрел допоздна телевизор, звонил друзьям или зависал в интернете. И теперь эта общага с чужими, незнакомыми людьми. Этот хлев!
9.06.2024 г. Украина г. Харьковская область. Чугуевский район п. Башкировка
– По-о-о-одъе-е-ем.
Им дали десять минут на туалет. Затем formation. Построение. Второе построение уже гораздо строже. Тут переступание с ноги на ногу не проходило, глазами водить нельзя, тем более разговаривать. Отжимались за эти провинности всем строем по нескольку раз. Уильямс орал не переставая. Ну и глотка у него!
