— Садись уже! — проворчала она и с изяществом лани уселась в такси. — Au musee de l’Annonciation, s’il vous plait, — с ходу мило улыбнулась водителю.
— А вот мне ты так не улыбаешься! — тут же возмутился я.
— Не заслужил! — отрезала злюка.
Почти всю дорогу до музея, проходившую вдоль береговой линии Памплона[6] с одной стороны и различных по размеру и достатку хозяев пастельных домиков с другой, мы молчали. Аврора дула губы и демонстративно отвернувшись, рассматривала блестевшее в золотых солнечных бликах море.
- Покататься бы на яхте, да нет денег на... мороженое. – Попытался я сострить. В ответ – стена, пустота, ноль эмоций.
И только под конец десятиминутной поездки я не выдержал и снова выдал:
- А между прочим, известность Сент-Тропе приобрёл после Поля Синяка в конце дявятнадцатого века. – начал “умничать” я, излагая информацию, почерпнутую с прошлого визита в этот курортный городок. – Знаешь такого художника, Авророчка?
Ну всё! Мясорубка моей гордости и достоинства сейчас запустится! Заработает в полную мощность!
- Синьяка, на не синяка??????, дубина! Какой стыд! Слава богу водитель по-русски не...
- Не в зуб ногой! – воодушевлённо подхватил я. – Точно! А зачем нам, шоферюгам образование? Знай себе – крути баранку, да педаль жми. Правильно я говорю, шеф?
- И что же, Максюнь, тебе никогда не хотелось получить достойное образование? Построить карьеру, иметь хороший, стабильный доход, путешествовать...
Странно, что слово “шеф” не зацепило её нервы. А я делал на него основную ставку. Обидно.
- Да, ну его... к шутам гороховым образование это! У меня и без него неплохо жизнь складывается: живу в шикарной квартире, рядом со мной сногсшибательная женщина. И я путешествую, заметь!
- Ну да. Всё за чужой счёт... – кисло промямлила Аврора себе под нос и надолго задумалась.
Чёрт! Перегнул палку! Зря я взялся за эту затею... Как бы совсем не вспугнуть свою светскую львицу.
- Ты в детстве мечтал кем-то стать, а Максик? Ну или в юности... Хотел на кого-нибудь выучиться? Если была бы такая возможность.
- О! Была у меня заветная мечта, ты права, Авророчка! – ну всё! Это моя последняя песня перед приведением смертельного приговора в действие. – Лифтёром! – торжественно объявил я.
- Лиф-тёром? – более разочаровавшегося выражения лица я ещё ни у кого не видел.
- Да-а... – мечтательно выдал я. – Лифчики с девчонок снимать.
- Горицкий! – бедный французский водила! Барабанные перепонки, ей Богу, полопались у бедняги. Мои-то нет. Мои-то уже стальные. Моим не привыкать!
- Ну ты сама спросила, дорогая! Сделай скидку на честность!
- Я... Макс... – брови моей красотки взлетели, глаза округлились, а сладкие губы приоткрылись в немом шоке.
- Да шучу, я Авророчка! Не хотел, конечно... Это твой нескромный вырез навёл меня на такие мысли, – зашептал я ей на ушко. – Навёл... и завёл...
- Макс! – возмущённо шлёпнула она меня по коленке. – Всё мысли у тебя в трусах!
- Не в трусах, а в лифчиках, дорогая... В лифчиках... – к этому моменту я уже нескромно мял её сочное бедро, с жаром прижимал к себе и шептал все эти пошлости Авроре в губы.
- Ма-акс... – растеклась от удовольствия. Приятно.
- И вообще, ты знала, сколько раз Пикассо останавливался здесь неподалёку, в отеле “Понш”? И каждый раз в двадцать втором номере. Видишь, какой я умный! – обломал я ей кайф.
- Не Пикассо, а Пикассо! И когда только успел загуглить? – снова фыркнула она.
- Вопрос ударения в этой фамилии до сих пор открыт, Авророчка!
- Максим, пожалуйста, захлопнись! – почти завизжала она. – А то от твоего треска моя голова затрещит!
- А ещё Француаза Саган...
- Макс!
- А ещё Бриджит Бардо...
- Горицкий! Закрой клапан!
- Ну вот... Что за слова! А ещё образованная девушка, называется! – промямлил я и, наконец, заткнулся.
Ладно. Хватит. Пока хватит...
— Я — гениальный и добрый художник. Дайте мне “Белые ночи” сорока восьми цветов, и я разрисую весь мир. А кому не понравится, разукрашу рожу, — ржал я, рассматривая очередную картину в стиле авангард. — Ой, Аврора, смотри а это называется нарисовать ж*пу через глаз, — у следующего полотна заговорщическим и тихим “шёпотом” поделился я ценным мнением. — Или глаз через ж*опу. Тут так сразу и не скумекаешь. Надеюсь у этого детей не было!
— Максим, тише ты. Это авангард. Высокое искусство! — постаралась она достучаться до меня.
— Аврора! — уже из другого зала позвал я, задумчиво притормозив около статуи обнажённой женщины. — Смотри, вылетая ты после душа!
— Горицкий, засохни! — даже и не знал что орать шёпотом тоже можно. — Прекрати немедленно! Даже дети себя так не ведут! Вон на нас уже смотрят как на диких индейцев!
— Да, ладно! — резко прижал я к себе девушку, вызвав придушенный писк:
— Горицкий, отпусти немедленно! Гад ты!
Аврора вырвалась из моих мещанских лапищ и заспешила на выход. И что? Это конец моему обучению? Быстро же сдалась...
Пришлось притопить и мне за быстро удаляющейся, прямой спиной Авроры. И снова я был обласкан “комплиментами”:
— Придурок! Гад! Идиота кусок! Дебилоид!
Ну-у-у, совсем ничего интересного. Всё это мы проходили и знаем.
— Возвращаемся в отель, Авророчка! — проворковал я, поровнявшись с ней.
— Нет! Мне после твоей выходки расслабиться нужно!
— Так поехали в отель и я так тебя расслаблю, что мама не горюй! — похабненько улыбнулся я.
— Нет! Я хочу шоппинг! — выдала она страшнейшее в мужской жизни слово и снова впорхнула в одно из услужливо поджидавших такси.
Глава 31
Стоило такси остановиться у брендового бутика с заветно переплетёнными инициалами “LV”, и я, как обречённый на адовы муки, поворачиваюсь к своей занозе. Блеснувшие в глазах девушки черти окончательно укрепили мою уверенность в том, что попал я по-полной.
— Авророчка, а может я в отеле подожду пока ты тут прошвыриваешься, а? — надежда на “амнистию”, хоть и размером с манную крупинку, но всё-таки осталась.
Ответом мне послужил строгий, колящий взгляд и ёмкое:
— Неужели ты позволишь мне таскать тяжести, Максюня? Да и кроме того, надо же исполнять мечту некоторых! – хитро улыбнулась моя сексуальная дьяволица.
Не понял, о чём это она сейчас? Но, похоже, мой обескураженный вид говорил о многом, потому что Аврора всё же удосужилась пояснить:
— Лифтёром поработаешь! Так и быть!
От этих слов, и того, как они были сказаны у меня по позвоночнику прокатился жар, стрельнув резким напором желания в область паха. М-м-м, Аврора, а ты у меня ещё и затейница!
— Правда?
— Посмотрим на твоё поведение! — приподняла одну бровь стервозина и изучила меня снизу доверху, задержав удовлетворённый, кошачий взгляд искусно подведённых глаз на восставшем между моих ног “орудии труда”.
Ну что за женщина! Всё у неё через “но” и со снисхождением! Королева!
“Louis Vuitton”, “Christian Dior”, “Gas Andre”, “Marinette”, сменяют один за другим. Пакеты всё больше отягощают мои руки, а жгучее, давящее желание просто сводит с ума! Только вот Аврора всё так и не выполняет своего обещания, чем всё больше и больше дёргает голодного тигра за усы. Но ничего, я знаю, как её сцапать! Только доберёмся до отеля…
И снова мы в отделе дорогого французского белья. И опять я влачу жалкое существование, довольствуясь предложенным холёной продавщицей кофе. Восседаю на бархатных пуфах и любуюсь пафосным интерьером времён Великого Гэтсби.
Ну всё! Хватит! Время вышло! Томные вечера закончились! Безбашенный водила снова пошёл в наступление! Берегите головы и нервы! Убирайте подальше “хрусталЯ”! Поднимайте юбки, девчонки! Гроза девичьей чести таранит баррикады!
Аврора
- Месье, туда нельзя! – заверещала на чистом английском продавец-консультант.
Ну что опять творит этот Макс? Вот ведь неугомонный!
- А? Чё ты там говоришь? – простодушно отозвался он.
