В любом случае, у меня имелось несколько часов на то, чтобы что-то разузнать. Я чуяла: что-то с этим дворцом нечисто, и была готова дорого заплатить за то, чтобы расковырять хотя бы одну их великую тайну. А о том, как выкручиваться, можно будет поразмышлять и после.

Перед тем, как в мою ладонь ткнулась рукоятка кинжала, я успела подумать с неожиданной радостью: «Прощай, невидимка!», а потом мысли на несколько секунд исчезли полностью. Вступив в контакт с собственной магической оболочкой, я словно превратилась в огромный сосуд с закипающей кровью, в голове вспыхнуло солнце и ослепило меня. Мышцы напряглись до боли, тело потяжелело так, что невозможно было двинуть ни единым мускулом — а потом вдруг наоборот сделалось очень лёгким. Казалось, я могу взлететь над полом и без соответствующего символа.

Когда сила распределилась по организму, я позволила себе перевести дух, и только потом вонзила кинжал в пол возле стола секретаря. Хотела сначала в столешницу, но вовремя одумалась. Чёрные Кинжалы никогда раньше не осмеливались вести дела на территории Библиотечного Дворца, мои действия не могли понравиться ни одной из сторон. И усугублять ситуацию не стоило.

— Я найду его. А после этого, господин Гарток… — Я смерила секретаря пристальным взглядом, — вы ответите на мои вопросы.

Он скрипнул зубами, но кивнул.

— Пока напишите, пожалуйста, заявление. Мне нужны будут документы.

Секретаря перекосило, но тут же нашлась Лайги:

— Я напишу. Только, пожалуйста, отыщите его!

***

Я действительно думала, что быстро найду мальчишку. Энергетические следы долго не исчезают в пространстве, разве что размазываются и блёкнут. Но двое суток — совсем не срок. Настроив зрение с помощью специального символа, разглядеть эти отпечатки не составит труда. Они похожи на маленькие облака или пятна краски. Главное, найти дорожку нужного цвета.

Но меня ждал неприятный сюрприз. Я почти сразу вычислила необычайно глубокую синеву принадлежащих Бау энергетических следов, но стоило мне пойти по ним, как по ниточке, синие пятна пропали. Произошло это как раз на пороге следующей башни — жилой, и потому начинавшейся не с длинного пафосного коридора, а с уютного холла. Именно этот холл я и обошла в растерянности, боясь, что на глаза вот-вот попадётся маленький хладный труп. Потому что единственное, что может помешать человеку излучать хоть какую-то энергию — смерть.

Впрочем, вскоре я отодвинула версию с убийством на второй план — когда получше рассмотрела остальные следы. В воздухе висели свежие ярко-бирюзовые облачка, принадлежавшие Лайги — окутанная этим бирюзовым коконом, она стояла сейчас на пороге холла, с тревогой наблюдая за мной. Эти облачка были нетронуты, как чуть более ранние белые и фиолетовые. Остальные же — жёлтые, малиновые и зелёные — появлялись редкими мазками. Словно бы после исчезновения Баура кто-то прошёлся по энергетическому полю большим ластиком. Причём удалить он хотел именно следы мальчика — только действовал очень неаккуратно. Будто ему не хватало времени или, может, умения.

Маги могут стирать энергетические отпечатки, равно как и магические (общий магический фон всё равно будет повышен, но кто именно колдовал, выяснить будет почти невозможно). Только они обычно не действуют так топорно. Да и откуда маг мог знать, что появлюсь я? Или он просто где-то рядом, и в спешке делает хотя бы что-то, чтобы его не вычислили?.. Я проверила уровень поля, где могли остаться магические следы; они там были, но какие-то неопределённые, странные. А скорее всего, тоже подтёртые. Как я и предполагала, в общем.

Так что версия с магом пока казалась самой вероятной. С неё я и решила начать.

Я вернулась в приёмную и спросила у удручённо сидевшего там секретаря:

— В каком эксперименте участвовал ваш сын?

Тот досадливо двинул нижней челюстью и ответил:

— Лайги драматизирует. Это не то, чтобы эксперимент… У Баура есть магический дар, и мы пытаемся его развивать, насколько это возможно. Разумеется, с официального разрешения Властителей. Мы ежемесячно докладываем им о результатах.

— Каким образом вы его развиваете?

— Бау раз в неделю активирует Белые Часы.

— Чего?! — Я не успела сдержать восклицания. — Простите… Я хотела сказать… Ваша супруга упоминала, что мальчику всего восемь.

— Да. Он привыкает к магии с детства, чтобы потом…

— Чтобы потом не отвыкнуть? Да и сейчас — это же громадная нагрузка на организм! Вы хоть представляете…

— Я не намерен обсуждать с вами обучение собственного сына.

В голосе Гартока звякнул металл, и я усилием воли подавила желание продолжить высказывать всё, что я думаю по поводу такого «обучения».

— Ладно, простите, — процедила я. — Вернёмся к делу. Эксперимент проходит под наблюдением мага?

— В штате Библиотечного Дворца нет магов, — медленно сказал Гарток.

— Это не прямой ответ на вопрос. Вообще-то спрашиваю только для порядка, потому что и так знаю ответ. Если вы не врёте про разрешение Города Высших на этот эксперимент — а я вижу, что не врёте — то маг должен быть. Кто он?

— Этот маг — я, — послышался негромкий голос совсем рядом.

Мы с секретарём дружно повернули головы. У подножья ближайшей лестницы стоял человек лет пятидесяти. Разумеется, в мантии. Невысокий, гладко выбритый, с короткими тёмными, но основательно тронутыми сединой волосами, он смотрел на меня в упор, и взгляд этот был не из самых приятных, несмотря на то, что на губах мужчины застыла вежливая улыбка. А всё из-за глаз: они были удивительной, чистейшей голубизны, как лепестки незабудок, и, как мне показалось почему-то в первый момент, вообще не умели моргать.

— Легест Тонг-Эмай, старший хранитель, — представился он, подходя ближе. — Раньше работал в Гильдии Белых Часов, но потом сменил деятельность. На время обучения маленького Баура вновь получил право использовать Часы… Гарток, я удивлён. Ты попросил эту девушку провести расследование?

Господин Тонг-Эмай красноречиво посмотрел на секретаря, потом на кинжал, торчавший из пола возле стола, потом — снова на секретаря.

— Я… я не просил.

— Выходит, твоя супруга?

Ох, как мне не понравился этот человек. Сразу, с первой же секунды. Ничто ни в его голосе, ни в его интонации не выдавало намерения кого-то наказать, но секретарь, кажется, понял, что с карьерой уже можно прощаться. Даже несмотря на то, что он действительно ни о чём меня не просил. Да и Лайги, в общем-то, не просила.

— Я сама решила заняться этим делом, — сухо сообщила я старшему хранителю. — И чем дальше занимаюсь, тем более подозрительным оно мне кажется.

— И что же обостряет вашу подозрительность, милейшая… как, простите, я могу к вам обращаться?..

— Меня зовут Эстина. Эстина Кей-Лайни. И я, к сожалению, не могу посвятить вас в детали расследования и поделиться своими соображениями. Но мне нужно задать вам несколько вопросов, если вы, конечно, не возражаете.

— Не возражаю. Но должен предупредить, что если вопросы будут касаться тайн нашей деятельности, то я вынужден буду промолчать.

— Для Чёрных Кинжалов не существует тайн, — нагло заявила я. — Всецело помогать установлению истины — обязанность каждого гражданина Гроуса без исключений. Но если вам угодно, для соблюдения конфиденциальности мы можем пройти туда, где никто нас не услышит. Уверена, такие места в вашем дворце есть.

— Да, конечно. — Легест Тонг-Эмай улыбнулся ещё шире. — У нас таких мест предостаточно.

7.

— Присаживайтесь.

Это был небольшой кабинет, производящий впечатление помещения, где много работают. Конторский стол с большими, но аккуратными стопками бумаг, масляный светильник, на стеллаже — несколько пухлых папок с закладками и книги. Ничто не указывало на то, что работает здесь именно маг, на первый взгляд, здесь не было даже заряженных предметов.