– Жмоты, даже «Счастливого пути» не пожелали. Ну, знаешь, на чеках внизу обычно пишут что-то подобное. Эти мало того, что обдирают на честном слове, так и слова приятного тоже на нас пожалели. Номер какой-то приписали только. Типа, позвони и получи свое сраное напутствие по телефону.

Он одним глотком допил кофе, поморщился, выбросил стаканчик и пошел к машине. А вот меня его слова заинтересовали, и я повнимательнее вгляделся в цифры на чеке. Что-то было не так, но что именно?

– Ты совсем никуда не торопишься, а? – лопнуло терпение у Шевы.

– Это не какой-то номер телефона. Это номер Леры. Шева, я клянусь, это ее номер!

– Чушь! Дай сюда.

Он достал телефон и сверял цифры, пока я тупо смотрел вперед через лобовое стекло. Как это может быть? Совпадение? Опечатка? Зачем вообще писать номер телефона на чеке?

Мы вместе вернулись на заправку, но разговор с кассиром ни к чему не привел. На других чеках номера не было и в помине (нам их посмотреть, конечно, не дали, пришлось поверить на слово). Сослались на сбой в работе аппарата, но я не дождался конца разбирательств и вернулся в машину.

– Что думаешь? – спросил Шева.

– Что нужно ехать дальше.

– Да, потом уже.

Мы поняли друг друга, не трудясь правильно формулировать мысли. От номера Леры, каким бы образом он ни оказался на этом чеке, ничего не зависит. А от того, насколько быстро мы доберемся до больницы, зависит напрямую, успеет Шева увидеть мать или нет. Как бы ужасно это ни звучало.

Леру я набрал по дороге.

– Как у вас там? – ее голос звучал устало, как обычно к вечеру. Я включил громкую связь.

– Нам еще часов пять пути. Слушай… Тут на чеке с заправки, короче, на нем твой номер телефона. Странно, тебе не кажется?

– Как это мой? От руки кто-то приписал, что ли? – вот что особенно ценю в Лере: она никогда не делает преждевременных выводов. Какой бы бред ей ни рассказывали, всегда выслушает до конца, без насмешек и прочих дуростей. Все говорят, это наивность, а я считаю – вера в людей. Особенно в меня она верила, как никто другой.

– Нет, Лера, касса выдала твой номер вместо «Спасибо за покупку», – вклинился Шева.

– Ну, вероятно, там должен был быть номер вашей заправки, просто опечатка в какой-то одной цифре, – чуть помедлив, предположила она.

Это звучало более чем убедительно, и все же, все же…

– Как там принцесса? – я решил направить разговор поближе к реальности.

– Как всегда, носится, потная вся, как мышь. Сто раз уже просила не прыгать на кровати, без толку. Только ты на нее и можешь влиять, меня она совсем не слушается. Попробую с ней порисовать, но боюсь, надолго ее не хватит и придется придумывать что-то новое.

– Скоро уже спать. Укладывай ее и сама отдыхай.

– Да, но мне было б спокойнее узнать, что вы нормально доехали. Все равно ведь не засну.

– Да, слушай… – начал я вообще без понятия, что хочу ей сказать. – Я… я тебе напишу, как доберемся. Целую.

– Целую. Шева, тебе отдельно обнимашки.

– Спасибо, Лера. Видишь, я у нее любимчик, – не без удовольствия заметил он, когда жена повесила трубку.

Начинал моросить мелкий дождь. Мы закрыли окна, и в салоне моментально стало невыносимо душно. Я включил обдув стекол.

Незаметно для меня трафик стал очень плотным. Обычно к вечеру машин поменьше, но сегодня прямо аншлаг.

– А говорят, Москва резиновая. Видели б они наши трассы. И куда вы все претесь на ночь глядя?

Я хотел было ответить: очевидно, туда же, куда и мы – по неотложным делам, но дорога вдруг начала вести себя крайне странно.

Дорога – она ведь тоже живая. Она просыпается от твоих колес, когда по ней едешь, и дремлет, пока машин нет. Она заигрывает с тобой, виляет полосами, завлекает невнимательного штурмана. Мне казалось, я понимаю ее язык и умею угадать ее настроение.

Сейчас она злилась. Фура спереди сбавляла ход, так и маня пойти на обгон. Но я же видел, нельзя: слева машины мчались одна за другой, еще и видимость в дождь хуже некуда. Водитель встречного авто вдруг резко переключился на дальний свет, и меня больно резануло по глазам. Я моргнул и боковым зрением уловил движение справа. Минивен сзади хотел объехать меня по обочине, что было попросту глупо. Вероятно, впереди него появился столб или другое препятствие, потому что его машина резко дала влево – в меня. Думать времени не было, и я выкрутил руль на встречную полосу, молясь, чтоб там никого не было. Конечно же, прямо на меня неслась фура. Я буквально видел глаза дальнобойщика в пол-лица в нескольких метрах от меня. Минивен казался более привлекательным вариантом, и я рывком вернулся на свою полосу, инстинктивно прикрыв глаза. Я знал, чего ожидать. Я даже почти слышал удар и треск в ушах. Но нет. Ничего. Я просто вернулся на прежнее место. Водитель фуры в сердцах послал меня протяжным гудком.

Никакого минивена в задние зеркала видно не было.

– Это кончится когда-нибудь, нет?? – заорал я, как мне показалось, на саму дорогу. Если она злилась, то я же был в бешенстве.

– Ты чего, кукуха сдала? – Шева смотрел на меня во все глаза.

– В смысле, ты не видел? Мы чуть в мясо не разнеслись.

– На скорости 60? На пустой трассе? – очень медленно протянул Шева. – Дорога скользкая или что?

Я тупо уставился вперед. Он был абсолютно прав: ни одной машины, кроме еле тащившейся фуры впереди. Мы плелись за ней медленнее черепахи, при том, что встречка просматривалась далеко вперед и была совершенна пуста.

Давай мы с тобой сыграем в прятки, и я тебя искать не буду…

– Спокойно, это сестра, – Шева вынимал мобильник из кармана. Обычная мелодия звонка сейчас была совсем не в тему. – Свет, как она? Что? А, капельницу… что говорят? Я? Я еду, слышишь?… Я скоро…

Давай мы с тобой сыграем.

Медленно и четко предложила мужским голосом магнитола и отключилась.

Глава 4. Ближайшая перспектива

– Я, кажется, только что в бога поверил, – спокойно сообщил я Шеве.

– Уж лучше в черта, с ним скорее на том свете увидимся. Эй, ты чего? – присмотрелся ко мне друг.

– Ты меня знаешь. Я же нормальный? – продолжал я.

– До этой минуты казался вполне. Ты все из-за лериного номера переживаешь? Брось.

– Нет. Вернее, не только это. Слушай, я могу объяснить и того гонщика, и путаницу с чеком. Но дорога… она ненормальная. Я ее знаю, ты ее знаешь. Мы с тобой чувствуем каждую дорогу, по которой едем. И я тебе говорю: эта – ненормальная. Все эти странности… Я, – я сглотнул. – Я не знаю, что тут еще можно придумать. Она явно хочет меня прикончить.

– Ты за эту легенду зацепился, что ли?

– Шева, мы только что чуть фуру в лоб не поцеловали, а ты даже не заметил. И нет, я не задремал и мне это не приснилось, – опередил я его возражения.

– Не хочешь ехать, так и скажи. Останови и я выйду, сам как-нибудь доберусь.

– Да не в этом дело, я тебе о другом…

– О призраках своих рассказывать мне будешь? Лечи это гаишникам, мне твое нытье дорого дается. Останови, и я….

А я и правда остановил машину. На красный сигнал светофора. На глухой трассе. Странно.

– О, ну спасибо, – Шева схватился за ручку двери, намереваясь выйти. И тут с его стороны к светофору медленно подкатилась гоночная машина и остановилась вровень с нами.

Стекло опустилось, и водитель в шлеме высунул руку, как будто протягивая ее Шеве для рукопожатия. Чтоб дотянуться, он чуть подался вперед, и я увидел выбитый белой краской на спине его кожаной куртки номер – семнадцать.

Шева поспешил открыть и свое окно.

– Ах ты, шаволда, иди сюд….

Гонщик подался еще ближе и в упор посмотрел на Шеву. Я же таращился на самого гонщика. Его глаза уже не были пустыми, как в прошлый раз. В них плясали огоньки, как у самого Шевы, когда тот входил в раж на гонках.

Шлеп! Протянутая рука смачно хлопнула замершего Шеву по лбу, и машина с места рванула вперед со скоростью звука.