– Богато… живёшь… – выдыхает Макс, а я снова постанываю, подстраиваясь под его толчок.
– С Новым годом! – орёт пьяный сосед за стенкой, будто третий под нашим одеялом.
– Что за?.. – Смешно дёргается Макс, выныривая наружу и оставляя меня одну давиться смехом и тупыми хрюканьями.
– Стены тонкие, – переведя дыхание, объясняю я этому “золотому мальчику”, как, блин, устроен мир панельных девятиэтажек.
– Смешно тебе? – рычит Макс, набрасываясь на мою шею. – А если так?
Хохочу под скрип кровати.
Один скрип, и он внутри полностью…
Ах-х-х…
Впиваюсь пальцами в его задницу.
Горячие губы на моих. Его бёдра плавно двигаются в такт с жалобным стоном старого дерева.
Горячо. Так хорошо…
Мой оргазм близко… и его тоже…
Я не знаю, как это у нас получается…
Я не ожидала, не думала… что можно вот так… запросто вместе…
И я определённо не ожидала того, что моя кровать вдруг с треском рухнет на пол! А Макс, чертыхаясь, кончит вместе со мной… в меня! Вот так блин “запросто вместе”!
Глава 8
– Слезь с меня! – Пытаюсь столкнуть с себя тяжёлое обмякшее тело Макса.
Дурман разом слетел с мозгов, когда этот король-очарование кончил в меня под пение соседей и грохот кровати.
Кровать лежит на полу, у неё ножки подломились!
Вот ведь жесть…
А я… тоже хороша…
Совсем без мозгов!
Макс не сопротивляется.
Покидает моё глуманутое тело и откидывает одеяло, садясь. Согнув ноги и положив на них руки.
Я смотрю на его спину, пытаясь собрать собственные ноги вместе. Его недавнее присутствие между ними ощутимо, и очень даже. Я вообще чувствую всё и везде. Просто как никогда.
У него на спине крылья и какие-то письмена между ними. Рельефные выпуклости мышц и красные полоски от моих ногтей…
– Зашибись… – шепчу я, приподнимаясь на локтях, и заглядываю в его лицо.
Макс проводит по нему ладонью и смотрит ошарашенно.
Вот сейчас он выглядит на свой возраст. И мне через внутреннее сопротивление приходится напомнить себе о том, кто здесь из нас двоих старший!
Нужно было думать головой раньше!
Но кто вообще мог предположить такое? Эта кровать тут лет тридцать стоит, не меньше!
Натягиваю на себя одеяло и подгребаю к краю. Макс смотрит с кислой усмешкой, когда пытаюсь прикрыть им грудь. В этой гримасе отчётливо читаю: “Нашлась скромница”.
– Я в ванную. – Встаю с кровати, чувствуя, как по бедру стекают наши будущие дети. Замотавшись в одеяло, предупреждаю: – Одна, мне надо… в общем, мне надо!
Макс молчит, и что это, блин, значит? Мыльный пузырь волшебства лопнул слишком внезапно!
Несусь в ванную и с грохотом закрываю дверь. На секунду прислоняюсь к облупившемуся дереву, закрыв глаза и вспоминая, как мило мы провели здесь время. Пару секунд назад!
Бросив одеяло на стиральную машинку, встаю под душ и врубаю его на полную катушку. Это значит: вместо двух чахлых струй я получу четыре.
Намыливаюсь так, будто это чем-то поможет. Тороплюсь убраться поскорее. Наша ванная – не самое приятное место.
Взяв в аренду синее полотенце, вылетаю в коридор. Полностью одетый Макс сидит на полу под дверью. В его руках телефон, а волосы в диком беспорядке. Он и сейчас теребит их руками.
Вечеринка явно окончена.
– Я тут погуглил, – серьёзно говорит он, подняв на меня спокойные глаза. – Тебе нужно принять таблетки в течение двадцати четырех часов, и последствий не будет.
“Последствий”? Серьёзно?
– Угу. Для тебя не будет, – говорю, шагая мимо.
– В смысле? – уточняет он, вставая и идя за мной.
– В прямом, – говорю, настежь распахивая свой шкаф. И от вредности, не оборачиваясь, добавляю: – А ты не парься, иди домой. Мультики, и спать!
Макс молчит секунду, а потом раздражённо спрашивает:
– У тебя приступ бешенства?
Может быть!
Молчу, отбрасывая полотенце и влезая в хлопковые трусы.
Он и не думает отворачиваться. Его взгляд на своей заднице чувствую кожей. Смотрю через плечо. И правда, чего он, блин, тут не видел? Хмурит брови до залома на переносице и почесывает двумя пальцами подбородок, на котором начала пробиваться щетина…
Золотистая!
– Я могу съездить, купить таблетки, – продолжает он так же спокойно, уперев в бока руки.
Вот спасибо! Может, стоит напомнить ему, какое сегодня число?!
– У тебя такое каждую субботу? – спрашиваю, понимая, что меня несёт не в ту сторону, но остановиться уже не могу. – Знакомый сценарий?!
Его губы поджимаются. Взгляд становится жёстким.
– Незнакомый, – чеканит Макс, делая шаг ко мне, будто обнять собирается. – И это решаемая проблема.
– У вас, малолетних мажоров, всё просто! – выплёвываю я.
Я не планировала вот так становиться злой истеричкой! И матерью-одиночкой тоже не планировала! Мне ещё самой нужно на ноги встать. Я только год как универ закончила и полгода как съехала от родителей!
– Тебе самой-то сколько? – психованно бросает Макс мне в спину.
– Побольше твоего, – заверяю я грубо.
Ныряю в шкаф в поисках домашней кофты, прячась от его глаз.
– Оно и видно, – прохладно тянет он, на прощание бросая: – Много ты обо мне знаешь.
Замираю на секудну и оглядываюсь. Макс разворачивается и выходит из комнаты.
Тихий и практически беззвучный.
Сглотнув и бросив всё, натягиваю домашнюю майку прямо на голое тело. Откидываю за спину мокрые волосы, игнорируя холод и дрожь в теле.
Стало вообще не жарко. И… и дело совсем не в отоплении…
Выглянув в коридор, наблюдаю за тем, как мой гость надевает кроссовки. Упёршись коленом в пол и сжав зубы.
Он такой непривычно большой в этой квартире и вообще странный. Эти тату. Я почти привыкла…
Нервно тереблю край кофты, чувствуя внутренний протест.
Ну, и что я должна делать?!
Остановить его?
Он хочет сбежать. Это же очевидно!
– Так мне вернуться с таблетками? – спрашивает Макс, выпрямляясь в полный рост и берясь за ручку двери.
– Сама разберусь, – запальчиво говорю я, понятия не имея, как буду разбираться.
– Тогда… пока? – хмурится он и замолкает, как будто хочет сказать что-то ещё, но не решается.
Тоже молчу, не моргая и глядя на него. На грубо-мягкие черты. Которые сейчас вообще не мягкие, а только грубые. Фирменные улыбочки… на сегодня закончились. Теперь он злой и серьёзный, что ему не по статусу…
Я не знаю, что ещё говорить. Поэтому, отмерев, прячу глаза, шевеля губами:
– Пока.
Бросив на меня косой взгляд, Макс выходит за дверь. Захлопывая её “на весь подъезд” и оставляя меня одну.
Дважды поворачиваю замок и плетусь в комнату как древняя разбитая старуха.
Выпячиваю губу, глядя на свою раздолбанную кровать.
Что делать-то?
Я же не собираюсь плакать? Нет?
Глава 9
– Мам, я не хочу салат, – вяло протестую, глядя на залитые майонезом идеальные кубики колбасы, яиц и солёных огурцов.
Я уже наелась так, что пришлось расстегнуть пуговицу на джинсах, а то дышать тяжело.
Теперь хочу спать.
Обстановка вокруг усыпляет.
У меня хронический недосып в последние дни. И коварная, томительная ломота во всём теле, которая никак не отпустит!
От визита к тёте Лене я смогла откреститься, но к родителям третьего января всё же доехала.
Дома всё по-прежнему. Ёлка, бубнящий телевизор, мама ворчит, папа читает газету. Где он вообще их берёт, в наше-то время?
– Ешь-ешь, тощая стала, – сетует она, заваливая мою тарелку всем подряд. – И синяки под глазами! Совсем не спишь со своей работой ночной. Увольняйся и ищи другую.
Легко сказать.
И я не тощая.
– Там хорошо платят, – напоминаю, демонстративно потерев друг о друга пальцы. – Деньги. Ну знаешь, такие бумажки…
Мама поджимает губы и недовольно молчит, усаживаясь напротив.
На мою зарплату мы отремонтировали крышу на даче, которая протекала уже лет десять. Пока я училась, денег лишних у нас не водилось. Меня ещё на третьем курсе взяли бухгалтером в одну контору по знакомству. Я там работаю четыре дня в неделю, а по выходным подрабатываю в “Кислоте”.
