Для начала я еще более увеличил возраст данного пергамента, немного обтрепав края, а затем решил его покрасить. В свое время я читал, что цветные пергаменты могли позволить себе только очень богатые люди, поскольку окрашивали его пурпуром. Так что нечто подобное я и собирался изобразить. Дорогую краску, конечно, я в Порт Ройяле вряд ли найду, но можно подыскать заменитель. Благо, знаю, где тут ткани красят. Или киноварь можно позаимствовать, ее тут добавляют в помаду для губ. Ну а сотворить «благородные» чернила из золотой пыли, растертой с водой и клеем, и вовсе оказалось несложным. Сложнее всего было стащить золотую монету у пьяного вусмерть посетителя кабака так, чтобы никто не заметил.

Пришлось немного потренироваться на черновиках, но видимо, парень, в тело которого я попал, получил вполне приличное образование. И без труда мог изобразить готический шрифт, выбрав текстуру в качестве разновидности начертания. Я красиво перенес на пергамент латинский текст, после чего оставалось только поставить печать и нарисовать на обороте герб. С его содержанием я даже заморачиваться не стал, снова вспомнив многочисленные рассказы Артура про Тартарию. Черная сова на золотом фоне будет вполне достойно выглядеть.

Для начала, правда, пришлось потренироваться. И вспомнить классику. «Скажите мне, как художник художнику, вы рисовать умеете?» — вопросил я сам себя. В прошлой жизни у меня с этим было как-то не очень. Новое тело тоже таланта Рубенса не обнаружило. Впрочем, спустя несколько испорченных черновиков, удалось изобразить нечто, хотя бы издали напоминающее сову. Однако это было полдела. Необходимо было нарисовать не только щит с изображением совы, но и то, что его окружает.

Князь я или не князь? На гербе это обязательно должно быть отражено. Тем более, что по легенде я — «природный» князь, имевший право на титул как потомок удельных или великих князей. А это означает титулование «Ваше сиятельство», а в гербе — княжескую шапку с горностаевым околышем над бархатной с горностаями сенью. Над этим изображением тоже пришлось немало потрудиться, но, в конце концов, герб занял свое место, и свиток остался в очередной раз сохнуть.

Теперь дело оставалось за малым — достать одежду. Пусть поношенную, но такую, чтобы в моем дворянском происхождении никто даже не усомнился. И самое главное — мне необходимо оружие. Ибо дворянин без шпаги — это недоразумение какое-то, недостойное своих славных предков. Все это можно было только стащить, поскольку денег рабам не полагалось в принципе. А это значило, что после кражи мне нужно было как можно быстрее унести ноги из города.

Боялся ли я, что меня вычислят? Не слишком. Жесткое сословное разделение общества не давало практически ни единого шанса простолюдину притвориться дворянином. Мало достать одежду, ее нужно уметь носить. Опытный глаз сразу отличит аристократа даже от нувориша, и уж тем более от слуги. Поэтому соответствующий наряд и манера держаться должны изменить меня до неузнаваемости. А еще, на мое счастье, в 17 веке носят парики.

За время моего пребывания в Порт-Ройяле, я исследовал город вдоль и поперек. Потому как уже давно продумывал различные способы сбежать. В городе было четыре рынка, церкви, синагога, католическая часовня, молитвенный дом квакеров, обширные складские помещения, военные плацы, и, конечно же, Порт-Роял был хорошо укреплен. У длинного дощатого причала теснилось множество кораблей, пришедших с грузом или ожидавших его. В Порт-Ройале никого не интересовало происхождение товара или прошлое его владельца. Прилавки магазинов ломились от драгоценностей, бархата, шелка, парчи и других товаров, вся торговля в городе преследовала только одну цель — облегчить карманы жаждавших развлечений пиратов.

Однако несмотря на то, что Порт-Роял считался самым греховным городом, некоторый порядок здесь был. И сбежать рабу было не так-то просто. Ну, если только из одного рабства в другое. Подобного «удовольствия» мне было даром не надо. Так что я выбрал наглый, а оттого наименее предсказуемый вариант бегства — влезть в шкуру дворянина и спокойно покинуть Ямайку на корабле, в качестве официального пассажира, честно оплатив свой проезд.

На мое счастье, богатые люди этого времени имели очень удобную привычку — они не обращали внимания даже на слуг, что уж говорить о рабах. Так что мне удалось быстро выяснить, какой корабль отправляется на Тортугу. Мне повезло наткнуться на торговое судно под именем «Аврора». Ну, надеюсь, революций она своими выстрелами не спровоцирует. Судя по количеству пушек — мирный торговец в любой момент мог превратиться в зубастого хищника. А уж напасть или заставить отступить преследователя — это уж по обстоятельствам.

— Небогатый дворянин ищет место на корабле, направляющемся на Тортугу. Берете ли вы пассажиров? — поинтересовался я у помощника капитана самым заискивающим тоном, какой только мог изобразить, и постоянно кланяясь, чтобы не встретиться глазами и не засветить физиономию.

— Пусть подходит. Мы отправляемся завтра, ранним утром, — бросили мне в ответ.

Ну и прекрасно. Теперь оставался последний рывок. Грабеж — он в принципе дело неприятное, а я собирался грабить покойника. Богатого, но от этого легче не становилось. Я просто подумал, что в суете похорон близкие не сразу спохватятся, что какие-то вещи пропали (если вообще спохватятся, вещей-то много), а потом будет поздно. Заниматься криминалом откровенно не хотелось, но другого выхода не было. Раб при всем желании не может заработать. Так что я перешагнул через себя и отправился на дело. Причем для этого мне даже не пришлось лезть в окно.

— Мой хозяин, Джимми Атчесон, скорбит о потере столь выдающегося человека и прислал меня в помощь, — пробормотал я открывшему мне дверь слуге.

— Раз прислали в помощь, так двигайся шустрее! — тут же раздалось из глубины дома. — Нужно перенести часть мебели из гостиной, освободить ее для церемонии прощания.

В том хаосе, который творился в доме, лишние руки оказались кстати. А я мог свободно передвигаться, не вызывая подозрений. Благодаря предварительному общению со слугами, я примерно представлял планировку здания, так что быстро нашел нужное помещение.

Переодевался я прямо в комнате, ибо было глупо рассчитывать вынести из дому кучу барахла и остаться незамеченным. Тело меня не подвело. Видимо, действительно принадлежало дворянину, поскольку руки все делали машинально. Рубаха с кружевами по вороту и манжетам, штаны, чулки, ленты, которые их подвязывали под коленками (два банта по бокам, на мой вкус, выглядели идиотски, но я не стал ничего исправлять), длинный камзол, перевязь со шпагой и светлый кудрявый парик до плеч. Туфли, правда, оказались велики, пришлось запихивать в них найденные батистовые платки. Но в целом, наряд вроде бы подошел.

Жаль, что я не мог видеть себя со стороны — ни одного зеркала мне почему-то не попалось. Но судя по тому, что мне без труда удалось смешаться с толпой соболезнующих и беспрепятственно покинуть дом, выглядел я вполне пристойно. Ну а теперь можно было отправляться на корабль. Это будет моя первая серьезная проверка. И остается только надеяться, что обман не вскроется.

Джимми Атчесон был в бешенстве. Какой-то раб умудрился его обокрасть и сбежать! Это немыслимо! И главное — в городе не было даже следов беглеца. Никто его не видел. А ведь у Джимми были связи в различных кругах. Пришлось даже привлечь к поискам знакомого лейтенанта Смита. Тот, за небольшую взятку, организовал солдат, но поиски успехом не увенчались.

— И что? Много украл? — поинтересовался лейтенант.

— Не так много, как мог бы, — признал Атчесон. — Но от меня еще никто не сбегал! Да и куда он мог деться из города? Беглого раба сразу схватят!

— Но ведь сбежал же… Приметы у него были какие-нибудь?

— Лысый он, — напряг память Джимми. — А больше я ни на что и внимания не обращал.

— А занимался он чем в гостинице?