Жениться мне не особо хотелось, но в данном случае решал не я. Бастард испанского короля Филиппа IV, прежде всего, был политической фигурой. Так что на кого мне укажут, на той и женюсь. Хотя дона Хуана, почему-то, вообще не напрягали с этим делом. Но… мне такая воля не светила. Дон Мартинес уже обронил, что подобрал для меня очень интересный вариант. Остается надеяться, что она хотя бы будет не очень страшная. Развод в 17 веке — это вещь практически немыслимая. Так что супругам, хотели они этого или нет, приходилось привыкать друг к другу.
Мда. И католичество принять все-таки придется. Вот уж чего не хотелось бы! Но дон Мартинес, как и обещал, привез священника. Не было печали! Я, как и многие жители 21 века, в вере вообще слаб. Церковь редко посещал. А здесь придется верить напоказ, соблюдая все атрибуты. В том числе и посты. А я без мяса вообще жить не могу! И исповедоваться местным святошам меня не тянет. Тупо потому, что это… да бред какой-то получится, с моим-то родом деятельности! Что я священнику скажу? «Грешен, учинял морской разбой»? «Грабил»? «Убивал»? И что дальше? Получу отпущение грехов и пойду дальше тем же самым заниматься?
Для европейцев такое лицемерие было в порядке вещей. А меня коробило. Я считал, что истинная вера должна сопровождаться соответствующим образом жизни. А исповедь — искренним раскаянием. И как можно покупать за деньги отпущение грехов — было выше моего понимания. Отработать — это да. Отмолить — безусловно. Но заплатить и жить спокойно? Серьезно? Такое ощущение, что людям лень напрягаться даже для того, чтобы получить вожделенное царствие небесное.
Надо сказать, что живущий под щедрым южным солнцем народ вообще не очень-то любил работать. Вечно у них не сиеста, так фиеста. Зато горло драть, что нарушаются их древние священные права — это пожалуйста. Похоже, идеальным для них было бы общество, где «у каждого гражданина должно быть не менее трех рабов». И попытки любого прогресса воспринимались в штыки. Типа, как жили, так и будем жить. Ну это они фиг угадали.
Стараясь вытащить Сицилию из той финансовой дыры, где она находилась, я не ограничился той экзотикой, которую привез из колоний Бульон. На острове росли и апельсины, и абрикосы, и гранаты, и персики и даже финиковые пальмы. Но весь вопрос был в том, как довезти скоропортящийся продукт хотя бы до Англии. Первые попытки были откровенно неудачными — больше половины товара отправлялось в утиль.
Выход был только один — консервы. Но тут существовала одна проблема — их нужно было изобретать «с нуля», поскольку ничего подобного пока еще не существовало в природе. Хотя, конечно, перспективы у товара хорошие. Таким образом, можно будет не только переработанную ягоду возить, но и мясо. А это жирный плюс для путешественников, особенно на длительные расстояния. Сам знаю, как надоедает чертова солонина. И от рыбы тошнить начинает. Наверняка, на выходе продукт получится недешевым, но много мы его и не сделаем. Так что для капитанов и офицеров вполне пойдет. А там видно будет.
Разумеется, то, что у меня на первом этапе получится, будет только подобием знакомых мне консервов. Просто потому, что решив предвосхитить открытия Луи Пастера и Николя Аппера, я столкнулся со множеством проблем. Начать хотя бы с того, что с производством жести в данное время… была полная жесть. Процесс долгий, дорогой и весьма муторный. Англичане всего несколько лет назад украли секрет изготовления белой жести у немцев. Так что рынок еще не насыщен, а если я затею самостоятельное производство изделий из нее, результат будет стоить столько, что купить никто не потянет. Хотя если продавать саму жесть… Процесс-то я более менее представляю.
Быстрых результатов я не ждал, а потому начал прикидывать, чем заменить жестяные банки для консервов. Первыми в голову пришли керамика и стекло, но это слишком хрупкие материалы, и они просто не перенесут долгого пути. Особенно на корабле, который частенько подвергается сильной качке. По идее, придется создавать специальные контейнеры для их хранения. Тоже не самый дешевый вариант, но уже приемлемый. Капитан и офицеры корабля вполне могут себе позволить заплатить, чтобы в долгом путешествии питаться чем-то кроме солонины и сухарей. Да! Решено! Мой выбор пал на керамику.
Нужный результат получился, разумеется, не сразу. Пришлось подгонять и температуру, и время. Полной герметичности от керамической посуды ждать не приходилось, так что кипятили мы горшки аккуратно, составив их в ряд на дно емкости и не заливая полностью водой, в три захода по три часа. А затем попробовали промазывать стык между тарой и крышкой смолой. Последняя партия стояла уже второй месяц, и вскрытие части посуды показало, что мясо прекрасно сохранилось. А тут и первая партия жести подоспела. Всего 15 листов нужного качества, но я радовался, как ребенок. Особенно после того, как продал бОльшую часть.
Поскольку мы планировали выпускать несколько видов консервов, я задумался о разнообразии банок. Нашлепывать на них этикетки в 17 веке было безумно дорого и очень непрактично. Думаю, оптимальным вариантом будет ставить на тару нечто типа клейма, изображающего, что в ней находится, и уже потом обжигать. А что? Прикрепить к каждому заготовочному цеху артель гончаров, и пусть трудятся.
С мясом уже неплохо получилось. И фрукты могут пойти, если их переварить в меду. Сделать нечто типа джема. Я даже помню, как можно получить растительный эквивалент желатина агар-агар. Черное море не так далеко, и там есть подходящие бурые водоросли. Да мед сам по себе неплохо консервирует, так что довезем вкусности до мест, где не растет ни апельсинов, ни персиков. Англия, Нидерланды, Дания, Курляндия, Пруссия… есть где развернуться.
И да, с жестью надо работать дальше. Поскольку керамика меня не очень устраивала. Поэтому, как только я отладил процесс производства в ручном виде, я задумался о его механизации. Но прежде, чем изобретать что-то глобальное, нужно было все посмотреть, пощупать и попробовать. На данный момент процесс представлял собой ту еще тягомотину. Листы меди нужных размеров изготавливались ручным способом, с помощью кузнечных молотов, и я планировал для облегчения труда изобрести паровую машину. Хотя бы самую простую. Я даже прогресс этим не сильно подстегну. Если я правильно помню, Дени Папен уже лет через 20 создаст свой паровой котел.
Ну, а кузнецам и без того работа найдется. Раз у меня под рукой появились нужные мастера, глупо было бы не заняться оружием. Мечта заиметь личное скорострельное ружье, на порядок превосходящее свои местные аналоги, не оставляла меня ни на минуту. Черт с ним, с общим прогрессом (не собирался я его двигать в таких вещах), но для себя неплохо было бы получить дополнительный козырь. Я ведь периодически покидал Сицилию, а пираты в Средиземном море пока не кончились. И далеко не все рассеивались, заметив наш желтый флаг с черной совой.
Ружье мне требовалось скорострельное и дальнобойное. Но главное, что меня смущало — где взять специалиста, который возьмется за такой неординарный заказ, и как сохранить секрет. Не хотелось бы, чтобы мое изобретение ушло в Европу. В условиях войны его быстро протестируют, скопируют и внедрят. И я бы, наверное, еще долго метался, пытаясь натянуть сову на глобус, но мне неожиданно повезло. Скорострельное оружие нашло меня само.
Один из торговцев, прибывших на Сицилию, показал мне новинку, созданную всего пару лет назад во Флоренции замечательным мастером Микеле Лоренцони. Оружейник сделал несколько экземпляров, причем их цена не просто кусалась, она грызла, как голодный динозавр. Однако познакомившись поближе с предложенным мне кремневым пистолетом, я не захотел выпускать его из рук. Нет, ну надо же! Я только мечтал о том, чтобы создать скорострельное оружие. И даже подозревал, что в конце 17 века это просто невозможно. А флорентийский гений взял, и воплотил мою мечту в жизнь.
Темно-коричневая рукоятка была украшена серебристым узором и тонким золотым рисунком, который переходил на ствол, граненый в основании и слегка расширяющийся на конце. В рукояти оружия было проделано два канала, в одном из которых помещались сами пули, а в другом порох. Между этими каналами и стволом оружия имелась вращающаяся деталь с ручкой, в которой были сделаны два углубления, одно для пули, другое для пороха.
