Чудовища были на расстоянии пятидесяти локтей, когда Вульф скомандовал:
– Всем вниз!
Едва воины успели спрыгнуть с мостиков и отбежать, как забор с треском разлетелся в щепки, которые валун вдавил во влажную землю. Сигурд и Хродгар едва увернулись от камня – тот катился, словно скала, отколовшаяся от горы при землетрясении.
– Сюда! – позвал Вульф.
Он выстроил людей плечом к плечу, и тут в гарт с диким ревом ворвались первые ряды троллей.
– Тива-а-аз! – закричал Вульф, воздев меч в воздух, и побежал вперед.
Выкрикивая имя великого бога войны, воины бросились на врагов.
Ближайший к Вульфу тролль занес топор, собираясь раскроить противнику череп, но опустить не успел: острое лезвие меча рассекло живот турса, и он упал на землю. Сей же миг Вульф развернулся и подставил клинок под летящую дубину. Деревянное оружие переломилось у тонкого конца. Швырнув обломок в противника, рассвирепевший тролль выставил когтистые лапы и бросился вперед. Вульф поднырнул, сделав резкий выпад, и снизу вонзил меч в грудь чудовищу. Уловив движение слева, Вульф вовремя повернулся и принял на клинок опускающийся топор нового противника. Оттолкнув его в сторону, Вульф нанес удар, но тролль отбил меч, и, заревев, вновь взмахнул топором. Красные глаза на темной морде горели яростью и злобой, с огромных клыков капала слюна. Он обрушивал удары один за другим, и хоть Вульф с ними справлялся, но бить в ответ уже не успевал: в то время, как один тролль замахивался, приходилось отбивать удары другого и уворачиваться от копья третьего. Так продолжалось до тех пор, пока Вульф не поймал удачный момент и не отпрыгнул в сторону, оказавшись на короткий миг один на один с врагом. Не упустив шанса, Вульф разрубил троллю голову. Следующий удар настиг второго турса, и тот опустился на землю, держась за правый бок, из которого брызгала черная кровь. Третий тролль сделал выпад копьем, но Вульф оказался достаточно ловок – отступил на шаг в сторону и мощным ударом меча снес противнику голову.
Сигурд, Хродгар и Хигелак и другие воины продолжали бой, с трудом сдерживая натиск турсов. Через пролом частокола в гарт вваливались все новые и новые твари, людям приходилось отступать, чтобы не дать противникам окружить их. Еще хуже обстояло дело на восточной стороне. Здесь ударил главный кулак троллева воинства: они прорвались через сгоревший забор и теперь теснили защитников гарта. Боевой клич людей тонул в непрекращающемся реве чудовищ.
Турсов было в несколько раз больше, чем воинов Этельруги. Ослепленные численным превосходством тролли давили людей, яростно размахивая неуклюжими дубинами и топорами. Однако с каждым шагом вперед зеленокожие монстры оставляли на земле с десяток убитых соплеменников.
К счастью для защитников, врагам не удалось напасть всей толпой сразу: пролом в заборе оказался не слишком велик и пропускал в гарт не более дюжины троллей за раз. А расширить его твари не сообразили. Кроме того, они не отличались особым боевым мастерством, да и вооружены были дубинами, топорами или копьями с каменными наконечниками, а потому еще до захода луны турсов стало вдвое меньше.
Однако число защитников гарта также сокращалось: то здесь, то там люди падали, сраженные топором или оглушенные дубиной. Отбивая очередной удар, Вульф заметил, что из его отряда на ногах держались только братья, Гейрер и Хариманн. В сердце его не осталось места сожалению или скорби, ибо душу целиком заполнили ярость и ненависть к отвратительным чудовищам. Они рычали, словно звери, и в их красных глазах горело одно лишь безумное желание – уничтожить все человеческое. Вульф беспощадно рубил врагов, и всякий раз, как удар настигал цель, старший сын князя издавал победный вопль и бросался на следующего противника.
Прошло не так много времени, и последний тролль из прорвавшихся через северную стену упал с распоротым животом.
Сняв помятый шлем, Вульф вытер пот со лба и оперся на меч.
– Неужели все закончилось? – с трудом ворочая языком, произнес подошедший Хродгар. Зажав оружие под мышкой, он держался за предплечье, по которому струилась кровь.
Вульф кивнул, оглядев братьев и друзей. Их одежда и доспехи были залиты кровью – алой, человеческой. А с лезвий их мечей и топоров капала темно-коричневая слизь. Угрюмые и изможденные схваткой, они впятером стояли перед ним, ожидая приказа.
Подставив разгоряченное лицо холодному предрассветному бризу, Вульф сказал:
– Идемте, надо помочь товарищам.
У восточной стороны продолжалось сражение. Вульф с облегчением отметил, что троллей и людей осталось примерно поровну. Осознав, что они давно потеряли свое единственное преимущество и сравнялись числом с защитниками, турсы уже не проявляли такого энтузиазма, как в самом начале атаки. Теперь они не ревели, а лишь отчаянно хрипели, начиная медленно, но верно отступать под ударами людей.
Присоединившись к своим, Вульф оказался плечом к плечу с Хвинером – одним из дружинников.
– Как там, на вашей стороне? – прокричал Хвинер, размахивая секирой.
– Отбились, – крикнул Вульф в ответ, – но осталось всего шестеро.
– Здесь нас тоже не так много. Твой отец тяжело ранен.
– Проклятье! – процедил сквозь зубы Вульф.
Закусив губу, он наносил удары направо и налево, снося уродливые головы и разрубая коренастые тела. Казалось, прошла вечность, прежде чем оставшийся десяток троллей наконец побросал оружие и пустился наутек. Им вслед полетели копья и дротики, но никто не сдвинулся с места, чтобы преследовать и добить тварей – люди были слишком измотаны долгим ночным сражением.
Подняв оружие в воздух, оставшиеся в живых воины разорвали предрассветную тишину победным кличем, который прокатился над фьордом и землей. Его отдаленное эхо достигло слуха человека, который стоял на вершине ближнего холма, укрытый в тени раскидистой рощи. Облокотившись плечом о ствол дуба, человек смотрел вниз на ликующих людей, на все еще объятый пламенем частокол гарта, на пылающие дома. Одетый в темно-синий плащ и широкую шляпу набекрень, он был едва ли различим в предрассветной мгле.
Человек отвернулся от зрелища полусожженного селения и посмотрел на восток, где узкая полоска зари окрасила алым горизонт. Таинственно улыбнувшись, он беззвучно растворился в воздухе.
Глава третья
Вульф склонился над отцом. Родня и дружинники собрались вокруг, со скорбью глядя на умирающего князя. Старый воин лежал на земле, его рука по-прежнему сжимала меч, а шлем, увенчанный волчьим черепом, лежал рядом. В груди зияла страшная рана, сочащаяся кровью. Хотя турсово копье не задело сердце, легкое было пробито насквозь. Никто не сомневался, что жить вождю осталось недолго.
Вульф опустился на одно колено, приложил пальцы к горлу князя. Биение сердца ощущалось очень слабо. Веки Хрейтмара дрогнули и медленно приоткрылись.
– Отец! – взволнованно произнес Вульф.
– Сын… – голос Хрейтмара звучал тихо, хрипло. – Мы все-таки… победили…
– Конечно, отец! – ответил Вульф; сквозь горе в его голосе слышалась и гордость. – Мы уничтожили почти всех, лишь пятерым удалось удрать.
– Мо… молодцы, я знал… ильвинги сильнее всех.
Окровавленные губы Хрейтмара тронула слабая улыбка. Левой рукой он сжал плечо сына.
– Я… я ухожу… врата Чертога Павших открыты, наши предки… те, кто ушли раньше нас… они ждут.
Хрейтмар разразился приступом кашля, с губ князя брызнула кровь.
– Теперь ты… в-вождь… ильвингов.
Рука Хрейтмара ослабла и сползла с плеча Вульфа, глаза медленно закрылись. Могучий правитель был мертв.
Вульф сжал челюсти, чтобы не закричать. Он встал и оглядел столпившихся вокруг людей, встретил полный горя взгляд матери и отвернулся. Серые глаза Сигни блестели, тонкие бледные губы дрожали. Она смотрела вслед сыну, который шел прочь от того места, где лежал отец.
Дружинники подняли тело вождя и отнесли в дом. Остальные вместе с женщинами принялись помогать раненым, многие из которых все еще лежали рядом с трупами своих товарищей и отвратительными темно-зелеными тушами троллей. Искусный во врачевании Хельги ходил по гарту и подсказывал, кого и как перевязать, кому помогут отвары и лечебные зелья, а кто не жилец и нуждается в помощи уйти из жизни красиво, с оружием в руках.
