Хильдрун протянула руку и погладила Вульфа по волосам. Он закрыл глаза и сжал челюсти, пытаясь сдержать нахлынувшие чувства. Каждое прикосновение нежной девичьей ладони отзывалось печалью и скорбью. Он был не в силах отбросить ее руку, и одновременно ощущал невыносимую боль от того, что чувствовал ее любовь к себе вместе с пугающим безразличием, которое сам испытывал к ней. Словно прочитав его мысли, Хильдрун убрала руку и сказала:
– Не печалься, Вульф. Хельги сказал, что у тебя есть шанс. Для нас не все потеряно, я же все равно люблю тебя.
– По-моему, тебе лучше забыть меня.
С этими словами Вульф встал и зашагал прочь от костра в темноту ночи. Не сделав и двадцати шагов, он услышал за спиной топот девичьих ног. Он остановился и обернулся. Не говоря ни слова, Хильдрун сомкнула кисти у него на шее и, слегка наклонив его голову к себе, поцеловала. Вульф обнял девушку, жадно целуя ее влажные губы, и осторожно опустился вместе с ней на траву.
Полная луна светила в усыпанном звездами небе и бросала холодные лучи на мужчину и женщину, что сплелись в узел страсти, наслаждаясь и даря друг другу удовольствие. И были на черном небе пара звезд, светивших особенно ярко и напоминавших своим сиянием глаза прекрасной богини любви. Она взирала на ночную землю с высот своего чертога Фолькванг и беззвучно напевала заклинания в ответ на страстные молитвы смертной женщины, что извивалась и постанывала в объятиях того, кого любила искренне и беззаветно.
Глава третья
Плывущие по небу облака то и дело скрывали полуденное солнце. Селение сверов показалось вдалеке, вызвав бурю ликования среди людей: долгий, изнурительный путь подошел к концу.
– Вот и Свергарт, – удовлетворенно произнес Вульф, всматриваясь вдаль. Он обернулся, собираясь сказать что-то Хельги, но колдуна не оказалось рядом. Он брел где-то позади, спешившись и ведя коня под узды. Рядом с ним шли четверо мужчин и две женщины. Их одежда напоминала одеяния Хельги: длинный плащ и капюшон, скрывающий лицо. В руках у каждого – дубовый или ясеневый посох. Хельги что-то говорил им, но Вульф не мог разобрать слов.
– Думаешь, Арн согласится принять твои условия? – поинтересовался Фолькхари.
– Да, если только он не дурак, – ответил ему Вульф.
– Я слышал, в Уппланде не один князь. Сверы – большое племя, и каждый род живет отдельно, у каждого князя своя дружина.
– Тем лучше, – сказал Вульф, – легче объединить. Ведь чем сильнее конунг, тем он строптивее.
– Это верно, – вздохнул хордлинг.
– Но, боюсь, они уже объединились, если я правильно истолковал слова гонца сверов. Готовясь к отражению натиска троллей, Арну удалось сплотить свой народ. Однако он понимает, что, объединись он даже с гаутами, ему все равно не совладать с проклятой армадой.
– А с гаутами он не объединится никогда, – уверенно вставил Хигелак и пояснил: – большей вражды, чем между сверами и гаутами, я еще не встречал.
– Поглядим, – бросил Вульф, обдумывая способы примирения враждующих племен.
Часовые в Свергарте заметили приближавшийся отряд переселенцев, и вскоре у ворот собрались люди – князь Арн с семьей и его дружина. Хотя дружина была при полном вооружении, воины держали в руках щиты, выкрашенные в белый цвет. Вульф заметил это издали и вздохнул с облегчением – с самого начала сверы выказывали миролюбие.
Когда Вульф с ближней дружиной подъехал, князь Арн, его супруга и некий юноша, очевидно их сын, шагнули им навстречу. Вульф, Хигелак, Сигурд и Хродгар, а также вожди присоединившихся племен спешились и подошли к сверам.
– Приветствую вас в Уппланде, и добро пожаловать в наш чертог, коли пришли вы с миром! – торжественно провозгласил Арн. Его бородатое лицо пересекал глубокий шрам, который поворачивал у уголка губ так, что казался продолжением рта. Арн улыбнулся, обнажив ряд поломанных зубов. Одет он был в синюю рубаху и штаны, расшитые красной каймой, а плечи скрывал голубой плащ. На поясе висел меч с рукоятью, украшенной тонким орнаментом.
– Благодарю за доброе приветствие! – ответил Вульф. – Мы пришли к вам с миром и уйдем от вас с миром.
– Испей пива и будь нашим гостем! – сказала женщина, протягивая Вульфу золотой рог, наполненный пенящимся напитком. Княжна сделала знак рукой, и из-за стен гарта появились несколько девушек с чарами; они подошли к князьям, стоявшим позади Вульфа.
Ирмин-конунг осушил рог и со словами благодарности вернул хозяйке.
– Это моя жена, Йордис, дочь Хлода Отважного, а это мой сын – Хедин, – представил Арн свою семью, указывая на стоявших рядом женщину и юношу.
Княжна была высокой женщиной; ее лицо, несмотря на возраст, житейские тяготы и заботы, все еще хранило следы прежней красоты, которой она блистала в молодости. Алая косынка скрывала стянутые в узел поседевшие волосы, длинное светло-зеленое платье без рукавов, подвязанное на талии поясом, опускалось до пят. Толстое кольцо со множеством ключей, пристегнутое к поясу, говорило о ее положении хозяйки гарта.
Юноша выглядел точной копией своего отца. Вздернутый нос и суровый взгляд светло-голубых глаз повторяли черты князя. На вид ему было не больше шестнадцати зим, но широкие плечи и крепкое сложение, а также несколько шрамов на лице и руках выдавали в нем воина, побывавшего не в одной битве. Хедин держал в руках копье, чей заточенный наконечник, направленный в голубое небо, сверкал в солнечном свете.
– Меня зовут Вульф, сын Хрейтмара Ильвинга, это мои братья и князья, которые поклялись мне в верности и шли со мной с Западных Фьордов.
Вульф по очереди представил свою свиту. После этого Арн сказал:
– К сожалению, наш гарт недостаточно велик, чтобы вместить всех, кто пришел с тобой…
– Нет, – Вульф остановил его, сделав решительный жест рукой, – мы искренне ценим ваше гостеприимство, но мне думается, что пребывать в ваших землях мы будем слишком долго, чтобы пользоваться правом гостей, а потому просим у вас лишь временного пристанища. Мы прибыли со своей провизией и не станем вам обузой. Прямо сейчас мои люди отправятся в ближайший лес, чтобы срубить деревьев для жилищ, которые мы выстроим на этих землях с вашего великодушного дозволения. Пусть разве что женщины и дети воспользуются вашим великодушием, пока новые дома еще не готовы.
– Не вижу причин, которые помешали бы нам приютить вас, – дружелюбно сообщил князь сверов, – а пока пройдем в мой дом. Все готово для пира.
Вульф отослал Хродгара передать людям приказ разгружаться и обедать, а после этого незамедлительно начинать постройку домов. Когда Хродгар вернулся, Вульф и его свита последовали за сверами.
Жилище Арна Мудрого было просторным и светлым. Вдоль деревянных стен тянулись столы, заставленные блюдами с яствами. Посредине зала росла яблоня, раскинув ветви под самой крышей. Ее ствол украшало изображение бога, вырезанное таким образом, что небольшой торчащий сучок представлял собой налитые животворящей силой чресла. Над изображением была начертана руна бога Ингваза, Вульф узнал ее сразу.
Сверская знать и князья Западных Побережий заняли места за столами, а Вульф с братьями сели рядом с Арном и Хедином за отдельный стол, стоявший у противоположной входу стены. Йордис прошла по залу с кувшином пива, разливая гостям и дружине князя питье, а затем присоединилась к мужу.
Арн показал себя поистине щедрым хозяином. Кушанья вносили одно за другим, а пиво лилось рекой. Люди заметно повеселели, поднимали тосты за богов, древних героев и предков всех кланов, что присутствовали на этом пиру. Вульф старался не пить много, желая сохранить ясность рассудка, а Йордис все подливала и подливала, и не только ему, но и всем остальным.
Когда пир подошел к концу, Вульф почувствовал, что с трудом держится на ногах. Многие из пировавших воинов уже спали, положив головы на стол или лежа прямо на полу. Кто-то из домочадцев показал Вульфу и его братьям комнату для гостей, где они могли бы отдохнуть с дороги. Но ильвинги отказались, заявив, что хотят вернуться к дружине. Вульф растолкал тех из своих князей, кто спал, и они побрели, спотыкаясь о каждый камень, обратно в лагерь, который готовился ко сну за оградой Свергарта.
