Ну, не сказать, что он очень сложен. Да и до плана мой замысел дотягивал слабо. Начал отвечать на бегу:
– Надо показать зубы, Андрей. Вы совсем выпали из реального мира, я смотрю. Да, торговля, убийства монстров и крепость – это хорошо, но… Вы всё ещё кое в чем мыслите теми же категориями, что и прежде. Эта шваль убивает тех, кто несёт нам прибыль, а вы сидите, ищете доказательства… Друг мой, кому и что вы там доказывать хотели? У вас только подозрения? И что? Теперь нет судов и правоохранительной системы, и прежние законы тоже в прошлом. Мне хватает и подозрений. Если и так понятно, что это они, и они даже у вас на рынке сбывают товар, отнятый у нас, считай, под носом… В наглую требуют дань за защиту, причем от самих себя, и всё это – прямо на моем заднем дворе?! Для меня есть мои люди, мои союзники и все остальные. И это Вольное Братство – из последней категории. Мы сейчас просто придём и устроим бойню на их территории. На первый раз нам хватит и пары сотен трупов с их стороны. Не поймут намёк – начну войну на уничтожение.
У всех присутствующих были высокие показатели характеристик, а я не понижал голоса. В итоге среди бойцов пошёл шепоток, прямо на бегу, о цели нашего похода.
– А как же невинные жертвы, Рус? – тихо уточнил Андрей. – Там ведь и женщины, и дети, и…
– Мне насрать, дружище, – усмехнулся я. – У тех, кого они грабили, тоже есть родные или близкие. Которые сейчас остались без своих защитников. В мире, где правят монстры, а люди выживают. Так что если эти невинные не сумели удержать своих от того, что бы выходить на большую дорогу – это теперь и их проблема.
Андрей явно не был согласен с этим утверждением, но спорить не стал. Вместо этого он уточнил:
– Почему тогда так сразу? Могли бы и разведку устроить сперва, а не наобум соваться.
– Долго. Не хочу давать им время узнать, что я пришёл в себя, мало ли, что они предпримут.
Дальше продолжили движение молча. Уже неподалеку от микрорайона, занятого братками, наш передовой отряд, разведчики, приволокли к нам пяток избитых мужиков от сорокового до шестидесятого уровней.
– В дозоре сидели, потребовали остановиться и доложить, кто и откуда, – пояснила командир разведчиков, женщина-взводный.
– Кто-нибудь скрылся? – уточняю я у неё.
– Один попытался, пришлось убить, – спокойно отвечает та. Кремень баба, видно, что ей плевать на убитого ими бедолагу.
– Вы кто, н***й, такие?! Вы вообще вкуриваете, на чьей земле и на чьих людей руку подняли, псины?! – орёт в панике старший из них, видимо, их командир.
– Ну так ты поясни, я слушаю, – присел я перед ним на корточки. – Чья ж это, с**а, земля, и кто тут такой опасный обитает?
Мне, если честно, плевать, чьи они там бойцы, и кто тут обитает. Я пришёл показать охреневшим от вседозволенности ушлепкам, что со мной шутки плохи, и кто там в их кодле мне первым под раздачу попадёт, меня не волнует.
– Витя Кувалда здесь старшой! Он под Князем ходит! – заявляет этот тип. По глазам вижу, что он уже понимает, что нас не остановит ни имя его старшого, ни даже его покровителя. – Мужики, давайте отправим кого-то из наших, они приведут Витю, порешаете вопросы по людски…
Я захохотал, как сумасшедший, глядя на совсем стушевавшегося мужика. Эти дятлы промышляли разбоем, убивая других, водили шашни с отбросами вроде людоедов и демонопоклонников, уверен, эксплуатировали народ на своей земле, а теперь хотят, что бы я с ними что-то там по людски решал!
– Меня аж восхищает твоя наглость, отброс, – с улыбкой сказал я ему. – Давай так – я дам тебе возможность выжить. Даю слово, если сделаешь, как я сказал, ни я, ни мои бойцы тебя не тронем. Даже подгоню косарь коинов.
– И чего же ты хочешь? – недоверчиво спросил тот.
– Убей своих дружков – и будешь жить, – говорю я ему.
Кажется, во мне опять поднимает голову моё безумие. Просто секса, видимо, теперь мало, что бы его выплеснуть. Что ж, даже безумие, если его обуздать, можно направить на пользу делу. В моём случае это значит, на пользу Гранду. Я уже смирился с тем, что я стану чудовищем. Но даже став им, я буду чудовищем лишь против врагов.
Пленники что-то заговорили, но я, не прислушиваясь, обрушил на них свою Волю, и те затихли. Воцарилась тишина. Я и пленник смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Против него я не использовал давления Воли. Мне было интересно, чем все закончится.
Мы не моргая, глядели друг другу в глаза, и не знаю, что он видел в моих, но я отчётливо видел, как жажда жизни и совесть. Какой бы ты ни был скотиной, но предать своих, и не просто предать, а убить… И тем более на глазах у сотен людей…
– Пошёл н***й, га***н, – сплюнул он мне под ноги.
Интересно, далеко ли он сумеет зайти?
– Ты у нас, оказывается, гордый, честный и смелый, да, чепушило? – насмешливо протянул я. – Тогда чуть накалим обстановку. Времени у нас мало, поэтому ускорим процесс выбора.
Я встаю и подхожу к ближайшему пленнику. Поднимаю ногу, и корчащийся на земле мужичок 40 уровня, начинает что-то умоляюще хрипеть. Но вот только поздно.
Опускаю изо всех сил ногу на руку несчастному. Раздается страшный, омерзительный треск, бедолага начинает выть и орать от боли.
– Вот так же я поступлю и с тобой. Перед этим, правда, переломаю схожим образом сперва ноги, а потом уже руки. Ну и голову – на десерт. Думаю, это будет похоже на то, как арбуз, упавший с большой высоты, лопается. Подумай ещё раз – ты точно отказываешься?
Он смотрит на меня, как кролик на удава. Я чувствую его ужас. Дело даже не в сломанной руке его товарища, нет. Дело в том, что до него дошло, что я не шучу.
– Я сделаю, – хрипло шепчет он.
– Громче, падаль! – требую я.
– Я сделаю, как ты сказал! – орёт он.
Он вскакивает на ноги, с ужасом глядя на меня, поднял дрожащую руку и прицелился в ближайшего к нам, воющего от боли в сломанной руке недобитка.
– Стой, – говорю я, вкладывая давление в свои слова. Он останавливается, недоуменно и испуганно глядя на меня. – Я пошутил.
Тот растерянно смотрит на меня, я же убираю всякое давление.
– Он собирался вас прикончить, что бы спасти свою шкуру. Убьёте его – отпущу вас, если убьёшь их – отпущу тебя. Можете начинать.
Не успел никто ничего сказать, как тот самый мужик с поломанной рукой бьёт с пола огненной стрелой. Несложное заклятие прожигает насквозь грудную клетку мужика. Сам раненный встаёт на ноги, перестав выть. Зло сощурившись, он спросил, глядя мне в глаза:
– Он убит. Сдержи слово, отпусти остальных.
Как интересно. От мужика веет Стальной Волей. Она, конечно, слабенькая, но явственно ощутима. Видимо, он что-то для себя решил, и это что-то помогло ему обрести Волю, да не простую. Смотрю ему в глаза повнимательней, аккуратно касаюсь его Воли своей – ба, да этот слабак готов кинуться на меня!
– Можете идти. Но не советую идти в сторону вашей базы. Как тебя зовут? – интересуюсь я.
– Илья.
– Если надоест разбойничать на дорогах с уличной шпаной, приходи в Гранд. Я с радостью возьму тебя на службу.
Оставляем шокированных людей позади.
– Стройтесь по ротам. Первая рота – резерв. Остальные – бейте по всему, что шевелится, рушьте здания, ничего не стесняйтесь. Там нет наших друзей. Андрей, задача твоей роты – прикрыть наш отход, когда мы закончим с зачисткой здесь. Говорю сразу и для всех – никаких пленных, никаких игр в милосердие. За бегущими гнаться не надо, но малейший признак сопротивления – и гасите всех.
Люди в сомнении смотрели на меня. Я читал нерешительность в из взглядах, видел, как они переводят взгляд на Андрея. Нет, так не пойдет.
– Эти ушлепки убивали ради коинов бедолаг, что шли к нам торговать. И грозили нам, что если мы не подчинимся им, вообще перебить всех в нашей крепости. Напомнить, что и вы, и ваши близкие живёте именно там?
Я, конечно, соврал – ничего подобного они их лидеры не говорили. И сказать не могли – не идиоты. Но если не разобраться с этими гопниками быстро и жёстко, если дать их восьми тысячам бойцов добрать восьмидесятые уровни, то никакой огненный великан в моём исполнении их не остановят. Так что я уверен – этих скотов на место надо ставить именно сейчас, пока они не вошли в полную силу.
