– Парни… и девушки, – добавил, заметив в первом ряду несколько миловидных мордашек. – Я не мастер говорить. Я мастер делать. Что бы с вами ни случилось, какие бы испытания вам не предстояли, помните – «звездные коты» своих не бросают. Никогда! Поэтому мы и побеждаем везде и всюду. Победы вам. И…

Хотел добавить что-то еще, но вместо этого, оборвав сам себя, вскинул в салюте руку с растопыренными пальцами. И скорее почуял, чем увидел, что большинство стоящих на трибуне офицеров чисто машинально повторили этот жест. Даже у ректора рефлекторно дернулась рука.

– Это правда?

– Увы, да.

– Но… как же так! Это невозможно…

– И тем не менее…

– Если он все расскажет… Это катастрофа. Вы понимаете, что это – конец всему? В понимаете, что мы не можем допустить…

– Успокойтесь, почтенная сестра. Все не так страшно, как кажется…

– Ничего себе, «не так страшно»! Вы, сестра, просто не имеете представления о всех масштабах катастрофы…

– Имеем. И именно поэтому говорим и повторяем – ничего страшного не случилось. Пока. Подумайте сами – ну, что он может сделать один? Он ведь всего-навсего мужская особь. Одинокий мужчина в чужом и чуждом ему мире…

– Мире мужчин! Мире… самцов, которые только и ждут, чтобы напасть на нас. Они спят и видят уничтожить Миссанрею. Мы вынуждены постоянно защищаться…

– Не говорите нам, сестра, что мы должны делать. Мы делаем все возможное. И именно поэтому позвольте повторить – ничего страшного не произошло. Он не сможет выжить в мире мужчин. Только не он. Его либо уничтожат, либо он вернется сам. Вы же знаете своего мужа?

– Да. Знаю, но… А вдруг?

День закончился, но верилось в это с трудом. Слишком много нового и неожиданного свалилось на них, и сотня молодых мужчин и женщин пребывали в легком возбуждении. Несмотря на то, что празднование уже официально завершилось – то есть, из столовой они под присмотром сержантов прошли в казармы и устроились каждый в своей нише, оставив высшее руководство гулять в одиночестве, – везде горел свет, двери-ширмы спальных ниш были раздвинуты до отказа, и по коридору взад-вперед ходили люди. Недавние абитуриенты, только-только принятые в ряды Военно-полицейской Академии Вангеи, все еще переживали недавние события.

– Неужели все закончилось? – вздыхала высокая подтянутая девушка, одна из немногих, кто, как к себе домой, заходил в мужское крыло спальной казармы. Большинство ее подруг толпились на границе между женским и мужским отделениями, ожидая сигнала к отбою. – Я не верю!

– Правильно не веришь, – возразил ей плечистый красноглазый крепыш с ежиком светло-желтых, слегка вьющихся волос, которые странно смотрелись на его темно-лиловой коже. – Все только начинается!

Кроме внешности, приезжего с другой звездной системы в нем выдавал резкий акцент.

– Завтра подъем чуть свет и муштра-муштра-муштра, лишь изредка прерываемая учебой, – промолвил он.

– Ну и что? Мы же этого хотели, не так ли?

– Хотели… сами не зная, чего! – откликнулся еще один юноша.

– Эй, отставить паникерские настроения! – к ним присоединился еще один тип, тоже высокого роста, но худощавый и гибкий, словно прирожденный акробат. Цветом кожи он походил на девушку, как родной брат, но черты его лица, резкие, какие-то нарочито острые, выдавали еще одного приезжего. – Мы знали, куда поступали…Мы этого хотели!

– Именно! – воскликнула девушка. – Я всю жизнь мечтала. Кстати, меня зовут Лейа. Лейа Смон, – свое имя она произнесла гортанно, выделив «а» низким голосом. – Именно так! В честь бабушки. Она тоже были иномирянкой. Вы откуда?

– Суаза-Секунда, – ответил лиловокожий. – Дома меня звали… Домашнее мое имя переводится как «Смелый Охотник, не боящийся Выходить Ночью из Хижины». Но это слишком длинно, поэтому в документах я просто Суаза Смелый.

– А, я про тебя слышал, – обрадовался «акробат». – Это ты показал во время экзаменов такую меткую стрельбу, что комиссия решила избавить тебя от сдачи остальных дисциплин?

– Да. Механику, основы психологии и письменный экзамен по вангейскому языку я не сдавал, – кивнул тот.

– Поздравляю, – с сарказмом протянул его собеседник.

– А что такого?

– А ничего. Сам узнаешь.

– Эй, не стоит задираться, – Лейа вклинилась между парнями, толкая их локтями. – Первый день в академии – и вдруг такое…Ребята, давайте дружить!

– Давайте, – неожиданно решил Суаза Смелый и протянул широкую ладонь третьему парню. – Скажи то имя, которым мы должны тебя называть.

– Джон Пейн, – коротко, как выплюнул, вымолвил тот.

Суаза Смелый неожиданно смачно плюнул на свою ладонь, после чего крепко, до хруста, стиснул пальцы Джона.

– Надеюсь, ты сказал свое истинное имя. Потому что иначе мы не станем друзьями!

Джон поморщился, брезгливо рассматривая свою ладонь и явно ища, обо что вытереть плевок.

– Не смей! – остановил его Суаза Смелый. – Дай ему засохнуть, чтобы добрые духи…

– Слышь, ты, Суа, – прошипел Джон, – если ты считаешь, что дикарские суеверия своей планеты ты можешь…

– Во-первых, – крепыш внезапно стиснул его запястье крепкими пальцами, – меня здесь зовут {Суаза Смелый.} И никак иначе. А во-вторых, если ты никогда не видел духов и не веришь в них, это еще не значит, что их нет! Я вот тоже никогда не видел Старую Землю, но это не значит, что ее не существует!

– А кто тебе сказал, что Старая Земля существует?

– Все так говорят. Даже у нас в стойбище…

– Сказки!

– Каждая сказка на чем-нибудь основывается! Не из головы же ее выдумали!

– А кто знает?

Спор грозил перерасти в драку, и уже не только Лейа, но и кое-кто еще из курсантов подтянулись поближе. Одни – чтобы насладиться зрелищем, другие – чтобы помешать.

– Прекратите, парни! Слышите? – раздавались голоса. – Вы что, в самом деле? Из-за такой мелочи…

– Это не мелочь! – почти ревел Суаза Смелый. – Он не верит в духов!

– Ну и что? Он же с ними не сталкивался до сих пор! Я, вот, например, тоже в них не верю! – сказал кто-то.

– И я! И я, – поддержали его со всех сторон. – Со всеми будешь драться и ссориться?

Лиловокожий охотник побагровел. На щеках его проступили два темно-бурых пятна, стали заметны тонкие шрамы – следы от выведенной перед поступлением в Академию татуировки.

– Если надо, то со всеми, – процедил он.

– Тогда тебе тут долго не задержаться! Вернешься на свою планету, не доучившись и семестра…

– Ну и что? Лучше так, чем предать свою родину и веру своих предков!

Его слова неожиданно заставили всех напрячься. Добрая половина курсантов были приезжими из других звездных систем, и, хотя все были людьми – или потомками людей – некоторые из них сильно отличались цветом кожи, формой черепа, разрезом и цветом глаз и некоторыми другими особенностями строения тела.

– Здесь никто никого не предавал! – отчеканил кто-то. – И пора бы тебе уже уяснить…

Лейа нервничала. То, что началось, как обычное знакомство, быстро превращалось в конфликт. Во время сдачи экзаменов половина абитуриентов друг с другом не успела познакомиться – местные жили у родственников и друзей, приезжие – либо на территории Академии, либо в посольствах своих стран. Они виделись и общались только непосредственно перед или после сдачи очередного экзамена, и, хотя многие знали друг друга в лицо, первый раз собрались вместе лишь несколько часов назад, на церемонию принятия присяги. Курсанты не успели друг к дружке притереться и стать друзьями. Но, как выяснилось, врагами стать оказалось намного легче и проще.

Девушка уже несколько раз пыталась вклиниться между спорщиками, но ее оттирали в сторонку – мол, отойди, не мешайся, это мужской разговор. Авторитет – и возможность быть равной в таких вот спорах – Лейе только предстояло заслужить во время учебы.

Озираясь по сторонам в поисках выхода из создавшегося положения, она заметила, что не все присоединились к спору. В одной из ниш на койке, как ни в чем не бывало, развалился еще один парень. Закинув руки за голову, он смотрел в потолок и, кажется, погрузился в размышления.