Hа всю, доступную глазу ширь, растилалось зеленое с синими проплешинами, нигде не было видно ни гор, ни строений. Только у самого горизонта мне почудилось темное пятно, вроде бы здание правильных очертаний, но глаза слезились, как назло одно из солнц стояло прямо над этим пятном. Что делать, мне не остается ничего лучшего, как только направиться к этому пятну. Может быть там есть аборигены, или вообще что-то узнаю. И я пустился в путь.

Дальнейшее время, примерно с неделю, я помню очень смутно. Моя жизнь была исключительно простой, несколько тысяч шагов волчьим шагом, подняться на каменный столб, выправить направление и дальше, полубегом. Случалось урвать по нескольку минут сна, скрючившись и закрепившись на вершине столба, часто даже чересчур часто, выскакивали на меня ощерившиеся монстры и я убивал и убивал их влет камнями. Питался листьями папоротников, ими все здесь питались, кстати, кроме монстров здесь были зверюшки и поменьше. Плел мокасины, собирал на бегу камни. Все было однообразно: папоротники, каменные столбы, живность то бросающаяся от меня, то на меня. Запомнилось - выскочил на проплешину среди зарослей, где вылуплялись снегоуборочные. Поле, как бахча, немного более влажное чем обычно, даже болотистое, и рассыпаны яйца, как крупные арбузы, густо лежат вповалку. То одно, то другое яйцо с треском рвется и выбирается мой старый знакомец, мокрый, сядет, откроет пасть и обсыхает. Другие, вылезшие раньше, кружат кругом и норовят проглотить своих младших братьев, тут тот вой, которым меня приветствовали в этом мире и раздается, воет пожирающий, мокро "кашляет" сминаемый хитин. Как я бежал через это поле! Километров пять отмахал на одном дыхании, потом долго сидел на столбе, выглядывая как сыч - никто за мной не увязался?

Я говорю прошла неделя, но фиксировать точно время я не мог, ведь ночей не было, два красных солнца никогда не заходили одновременно. Только иногда одно из них ненадолго закатывалось за горизонт. Тогда становилось относительно прохладно, на лес опускались красноватые сумерки и я предпочитал отсиживаться на каменных столбах. Было жутко, внезапный треск, вой, пробежка какой-то твари, выглядело все это очень нехорошо. Временами закрадывалось ощущение того, что я просто брежу и мне все это только кажется, но голод, тягучий, не покидающий меня ни на секунду голод, лишал меня всяких иллюзий. Сок и водянистая мякоть листьев были единственной пищей, которую я здесь мог есть. Мой гастрономический опыт с "насекомыми", которых я наловил на дереве, чуть не довел меня до смерти. Еле оклемался, но понос который меня прохватил, был со мной до самого конца. Я сильно отощал, глюкоза давала калории, но белков было явно мало. Одна лишь цель меня поддерживала - прямоугольное здание.

Это действительно было здание и, как становилось все очевиднее с течением времени, это была не халупа или наспех сколоченный сарай, вроде Дворца Съездов, а колоссальнейшее строение. Единственное с чем я мог его сравнить, это были пирамиды в Гизе или тысячелетний храм в Карнаке, но и они казались мелковатыми по сравнению со зданием. Очертания его были совершенно непривычными, несмотря на то, что казалось бы архитектура его была простой, параллелипипед параллелипипедом. Признаюсь, я особенно не приглядывался, я и думал-то мало, пребывая в постоянном полубреду (..бреду в полубреду). Кроме того, были упоминаемые мной заботы и многое надо было делать на голом автоматизме. Hо все-таки, если бы не этот растущий прямоугольник, я бы спокойно лег и подох, или, если выражаться точнее, с размаху разможил себе голову камнем поострее.

Осторожность и расчетливость начали возвращаться ко мне, после того, как я нашел первый костяк. Hа бегу я запнулся обо что-то и полетел кубарем, встав увидел под собой человеческий скелет. Кости были очень старыми, в руках они просто рассыпались и и практически ничего не весили. Присмотревшись, заметил некоторые отличия, скажем так, от стандарта: голова, точнее передняя часть головы, была непропорционально большой. Hа ногах кости пальцев не то, чтобы отсутствовали, а образовывали как бы единый хрящ. Я не большой знаток анатомии, но и количество ребер мне показалось несколько большим, чем у человека.

Дальше я уже именно пошел, уже более внимательно приглядываясь к окружающему. Hадо заметить, что необходимости постоянно лезть на каменные столбы не было, здание было видно хорошо, оно даже как бы нависало над всем окружающим. Поросль папоротников стала еще реже, в том месте, где я впервые появился в этом мире, папоротники стояли друг от друга метрах в десяти-пятнадцати, теперь расстояние между ними увеличилось по меньшей мере втрое. Я отметил про себя, что давно не попадались хищники и пасущуюся у папоротников мелочь я также, давно не встречал.

Передвигаться я стал более осмысленнее и осторожнее, хотя непосредственная опасность исходящая от хищников, казалось бы исчезла. Замечу, что я даже как-то к ним привык и уже не слишком боялся, опасаясь только возможной инфекции или яда. Сейчас жизнь, привычная мне по бегу, исчезла и я вновь столкнулся с неизведанным. Чем дальше я продвигался к зданию, тем чаще мне стали попадаться скелеты, некоторые из них уже не имели вообще ничего общего с обычными человеческими костями. Дождей здесь не было, ветра тоже, и как я имел уже возможность убедиться, местные санитары подъедали падаль очень быстро, следовательно это были такие же чужаки как и я. Энтузиазма мне такое открытие не прибавило. Внимательно осматривая останки я обратил внимание на то, что точно также, как собирался и я, некоторые очевидным образом разможили себе головы, а вот другие, встречались с себе подобными, в результате чего получили разнообразные раны. Большинство костей было очень старыми, но встречались и останки со следами плоти и самым главным был для меня тот очевидный факт (следы зубов), что убийства происходили элементарно из-за мяса.

Это открытие заставило меня быть уже не просто острожным, а исключительно осмотрительным. Двигался я теперь от одного каменного валуна к другому и только после того, как тщательно осмотрев окрестности убеждался, что все вокруг чисто. Hо к счастью, мне никто так и не встретился, до самого конца путешествия.