В первом ряду среди перечисленных лиц по длительности времени правления стоят известный Халид ибн Бармак, один из представителей персидского рода Бармакидов, правивший Табаристаном в течение пяти лет (остальные правители Табаристана правили от 2 месяцев до 2 лет— такая участь была этих людей). Кей-Кавус, он единственный, который происходил из рода феодальных властителей Табаристана.

Кей-Кавус- Кави Усан (авест. Кави Усан; ср. – перс. Кей-Ус или Кай Ус; фарси Кай Кавус или Кей-Кавус; таб. Кьаби-Усман) – мифический царь древнего Ирана. Кави Усан правил 75 лет, «пока не отправился на небо», и еще 75 лет после этого – итого 150 лет. «Тропой Кави Усана» называют Млечный путь.

Отвечаю тем, кто утверждает, что Табаристан – провинция Персии и проживали там персы.

Верховным жрецом у Ардашира, к счастью, оказался человек, прекрасно соответствовавший ему и по способностям, и по предприимчивости. Его звали Тансар (Тан-сар?), или Тосар (пехлевийское письмо допускает двоякое прочтение).

Тансару в качестве сторонника Ардашира предстояло выполнить трудную задачу. Ведь если Аршакиды, захватывая власть, претендовали на роль борцов за веру против неверных Селевкидов, то Сасанидам следовало оправдать свержение своих единоверцев. Мы можем проследить, как они пытались достичь своих целей, по дошедшему до нас (в различных редакциях и переводах) письму, написанному самим Тансаром Гушнаспу – правителю, правившему горным княжеством Табаристан на севере Ирана. Эту область было трудно покорить силой (все малые народы Персии искали убежище в Табаристане), и Тансар от имени Ардашира написал Гушнаспу письмо, чтобы убедить его добровольно подчиниться новой власти. Дошедшее до нас письмо является ответом на одно из писем Гушнаспа. В нем Тансар отвечает на многочисленные, полные сомнений вопросы и опровергает одно за другим критические замечания, высказанные северным правителем. В религиозной сфере Гушнасп, как кажется, обвинил Ардашира “в отречении от традиций, которое, может быть, и верно с мирской точки зрения, но не хорошо для дела веры” (Тансар-наме, 36). На это обвинение Тансар выдвигает двойное возражение. Во-первых, пишет он, не все старые порядки хороши, а поскольку Ардашир “более щедро наделен добродетелями, чем прежние правители… то его обычаи лучше старых”. Во-вторых, утверждает он, вера пришла в такой упадок после разрушений, учиненных Александром, что при Аршакидах уже нельзя было точно знать старые “законы и обряды”, а потому вера “должна быть восстановлена человеком правдивым и здравомыслящим… потому что до тех пор, пока вера не истолковывается разумно, она не имеет прочной основы”. Ардашир притязал, таким образом, на получение полного права делать такие изменения, какие ему заблагорассудится, и изменения эти одинаково одобрялись Тансаром, невзирая на то, были ли это нововведения или же восстановление старых порядков.

То, что притязаниям Ардашира отважно противились некоторые его единоверцы, видно из протестов Гушнаспа против “излишних кровопролитий, которые совершаются по приказу Ардашира среди тех, кто выступает против его решений и указов” (Тансар-наме, 39). На это Тансар отвечал, что люди стали нечестивыми, а поэтому их самих следует обвинять в казнях и убийствах, а не Царя царей. “Кровопролития среди людей такого рода, даже кажущиеся чрезмерными, мы считаем жизненно важными и здравыми, живительными, подобно дождю для земли… потому что в будущем основы государства и религии будут этим всесторонне укреплены…” (Тансар-наме 40).

Остается, однако, неясным, какие именно религиозные мероприятия Ардашир, по признанию Тансара, проводил в жизнь путем кровопролитий. Существует несколько источников по истории ранних Сасанидов, и можно найти в них разные меры, которыми Ардашир и персидские жрецы могли бы ущемить и рассердить своих зороастрийских единоверцев. Так, вместо прежнего братства местных общин была создана единая зороастрийская церковь под прямым и авторитарным управлением Персии; это сопровождалось установлением единого канона авестийских текстов, одобренных и утвержденных самим Тансаром. Это событие описывается в пехлевийском сочинении Динкард следующим образом: “Его Величество Царь царей Ардашир, сын Папака, следуя Тансару как своему религиозному руководителю, повелел, чтобы все разрозненные учения [то есть те, сохранить которые приказал еще Аршакид Валахш] были доставлены ко двору. Taнcap встал во главе и выбрал те, которые были достоверными, а остальные исключил из канона. Он издал такой указ: впредь верны только те сочинения, которые основываются на религии поклонения Мазде, потому что отныне нет недостатка в точном знании относительно их” (Динкард 412, 11–117; Zaehner, 1955, с. 8). В другом месте в том же сочинении предсказывается, что не будет мира в иранских землях до тех пор, “пока не признают его, Тансара, духовного вождя, красноречивого, правдивого, справедливого. А когда они признают и подчинятся Тансару… эти земли, если они пожелают, обретут спасение вместо отхода от зороастрийской веры” (Динкард 652, 9–17).

В городах Табаристана (где Гушнасп оказывал сопротивление Ардаширу в том числе и Табасаран) местная династия сохраняла старую религию до середины IX в., когда князь Мазьяр поднял восстание в отчаянной попытке возвратить прежние порядки. Восстание подавили, а в 854 г. другой правитель Табаристана подчинился наконец требованиям халифа «разорвать зороастрийский пояс и принять ислам» (Ибн Исфандияр, с. 157).

Сасаниды приняли решительные меры для введения персидского языка в качестве единственного официального в Иране и совсем запретили использование в письменности парфянского. У Ахеменидов не было необходимости предпринимать такой шаг, поскольку в письме повсеместно использовался арамейский язык. Что касается Аршакидов, то аналогичное введение парфянского языка было бы не в характере их правления.

Ардашир объявляет персидский язык государственным языком Ирана.

В своей надписи Нарсе называет среди сторонников и парфянских, и персидских вельмож, демонстрируя этим сближение между двумя народами, начатое отцом, Шапуром I (В середине III столетия Дербент был захвачен персидским царем Шапуром I, учинившим в городе «разрушения и пожарища». (На многие века этот «варвар» оставил в памяти табасаранского народа глубокий след. И по сегодняшний день табасараны называют Дербент – «Шагьур». Представитель династии Сасанидов, «царь царей» Шапур I (242–272 гг.) совершил своего рода карательную акцию против укреплений Дербента. После разрушения и пожарищ, учиненных войсками Шапура, жизнь на Дербентском холме на некоторое время замерла, и весь город лежал в развалинах. Во времена правления Шапура I (242–272 гг.) табасаранский народ потерял город Дербент).

Вот его деяния: В 241 году стал императором империи Сасанидов. 244 год – нанес поражение римской армии при Массисе. В 260 году у Эдессы разбил и взял в плен римского императора Валериана и большую часть его войска. Следуя традиции, после смерти Валериана в плену Шапур приказал снять с него кожу, набить чучело и выставить его на всеобщее обозрение). Как написано выше такого сближения не произошло. Там и по сегодняшний день существует свой отдельный мазандаранский язык.

Другим событием, затронувшим каждого члена общины и отражающемся на единстве ее, стала реформа зороастрийского календаря. Новое празднество, выделяется среди остальных. По-персидски оно называется Ноуруз (букв. “Новый день”). Авестийское название его до нас не дошло. Зороастр приурочил этот праздник к весеннему равноденствию, использовав, по-видимому, древнее празднование наступления весны, которое посвятил Аша-Вахишта (“Лучшей праведности”) и огню. Как последнее из семи, это празднество напоминает о Последнем дне мира, когда окончательно восторжествует аша, а последний день станет одновременно Новым днем вечной жизни. Читаем выше: В городах Табаристана (где Гушнасп оказывал сопротивление Ардаширу в том числе и Табасаран) местная династия сохраняла старую религию до середины IX в. Вот вам ответ на главный вопрос: Праздник Эбелцан (Эвел ц1а – огонь с древнейших времен) никакого отношения к Новруз не имеет. Эбелцан в каждом населенном пункте отмечают по разному; в Кондике -12 марта, в Хиве 17 марта и т. д. но не 22 марта. И такие торжества как в Новруз не устраивают.