По деревенским меркам 6 лет – это вполне разумный возраст, отчего участие взрослых в воспитании детей сводилось к накормить-обстирать-дать дельное, посильное поручение. Предоставленные сами себе Федор с Виктором взялись реализовывать давнишнюю мечту о больших деньгах. В полном обмундировании они отправились в дальнее путешествие к оживленной трассе и приступили к исполнению профессиональных обязанностей: тормозили проезжающий транспорт, вели разъяснительную работу с водителями и собирали дань. Отчего-то ни у одного водителя не возникло закономерного позыва отправить пацанов домой подальше от опасной дороги. Зато доподлинно известно, что за три дня «работы» казна близнецов превысила месячный заработок матери. Водители останавливаемых машин поголовно умилялись мальчикам и совали кто шоколадку, кто десятку. А кто и сотню.

Халява оборвалась на четвертый день, когда мимо близнецов проехала настоящая патрульная машина. Посмеиваясь, ДПС-ники привезли юных конкурентов в отчий дом под вой сирен и уважительное гавканье местных собак. Для пресечения незаконного обогащения детей отец их выпорол, а мать использовала новенькие костюмы в качестве одежды для огородных чучел.

***

Дом встречал Вику непередаваемым ароматом печных щей и пирогов. Быстро переодевшись, она уселась за стол и протянула матери конверт:

– Мам, возьми, это тебе. Купи ребятам что-нибудь к школе.

– Нет, Викусь, не возьму. Тебе для снаряжений в экспедицию пригодится.

– На экспедицию я уже отложила, – возразила Вика и насильно втиснула матери деньги.

Еще будучи студенткой-первокурсницей, Вика стала востребованным репетитором по географии. Она никому не отказывала и добросовестно делала свою работу. «Ой, да чему может научить эта деревня?» – посмеивались Викины соседки по комнате. Как бы то ни было, но двое Викиных учеников за ЕГЭ по географии набрали сто баллов, и вот тогда за репетиторшей началась настоящая охота. Девушка подняла расценки на свои услуги, и с тех пор она не только перестала зависеть от родителей, но и начала оказывать им материальную помощь.

За повседневными заботами аспирантка не заметила, как пролетели каникулы. Пора было возвращаться в город.

***

– Викуся! Это тебе! – вручил на автовокзале девушке нежный букетик петуний Саня Белый.

– Возьми лучше мои цветы, они дольше простоят! – сунул в Викину руку бархатцы практичный Черный.

Аспирантка покосилась на оплешивевшую городскую клумбу:

– Медведи!!! Вы зачем красоту разоряете!

– Да ладно, они скоро опять вырастут, – примирительно протянул Черный.

– Кстати, а как вы тут оказались? – запоздало удивилась Вика.

– Дедукция, – загадочно ответил Белый.

– Мы ж договорились завтра утром встретиться, – ответил бесхитростный Черный. – У тебя автобус только в пять вечера приходит, следовательно, ты должна сегодня приехать. Вот мы и приехали тебя встретить. А Генка отказался с нами идти, – с удовольствием произнес последнюю фразу Черный.

Впрочем, нужного впечатления заявление про Генкино равнодушие на Вику не произвело.

После каникул, проведенных дома, девятиэтажное здание общежития показалось аспирантке исполином. «В комнате, наверное, пылищи море накопилось, – машинально подумалось ей, когда ребята поднялись на свой этаж. – Полчаса уйдет на уборку. Потом нужно в магазин сбегать чего-нибудь прикупить. Зря я отказалась еду из дома взять», – запоздало сокрушалась Вика.

– Вик, заходи ко мне ужинать! – словно подслушав горестные девчачьи мысли, Генка высунулся из комнаты и позвал подругу на застолье.

– Мы тоже ужинать хотим, – заявил Черный.

– В чем же дело? – парировал Генка. – Семь раз уже приготовили бы ужин вместо того чтобы муниципальные клумбы обносить.

– То есть нас с Белым ты не приглашаешь? – вносил в ситуацию ясность Черный.

– То есть не приглашаю, – вынес вердикт Блатной.

– Я все равно зайду к тебе чай пить, – сказал Белый, – не переживай, я со своей заваркой и со своим батоном.

– Ну раз со своим, тогда милости просим, дорогой гость, – усмехнулся Геннадий.

В комнату Блатного тезки ввалились одновременно. Саня Белый с кружкой готового чая и обещанным батоном, Саня Черный – тоже с чаем и с засохшим за каникулы обгрызышем черного хлеба. Под завистливые взгляды тезок Гена положил себе и Вике плов, порезал помидоры и огурцы.

Вике было неудобно ужинать в присутствии голодных тезок. Геннадий, правильно истолковав ее смущение, подбодрил подругу:

– Не обращай на них внимания.

Плов действительно был вкусным. Просто не оторваться. Поэтому вскоре Вика забыла о смущении и получала полноценное гастрономическое наслаждение. Саня Черный вдумчиво окунал свой сухарик в литровую кружку чая, доставал, обмусоливал и, подобно Вике испытывал своеобразное вкусовое удовольствие. Из общей компании довольных жизнью людей выбивался Саня Белый. Он уныло жевал батон и подозрительно пялился на Блатного. В конце трапезы он задал мучавший его вопрос:

– А у тебя тачка все еще на ходу?

– Конечно на ходу, что ей сделается, – легкомысленно отозвался Геннадий.

– Какие у нас планы на завтра? – продолжал допрос Белый.

– Предлагаю купить, кто еще этого не сделал, снаряжение для экспедиции.

– А ты сам уже экипировался? – спросила Вика Геннадия.

– Разумеется.

– Ну-ка, покажь! – попросил Черный.

– Пожалуйста, смотрите, – пожал плечами Блатной. – Рюкзак у стола стоит.

Не заметить рюкзак было невозможно. При желании в нем поместился бы один из тезок.

– Что такого можно туда понапихать? – недоумевал Черный.

– Палатку, спальный мешок, сапоги, коврик, трекинговые палки… – начал было Гена, но Саня Черный его перебил:

– Это такие палки, с которыми в городе по лесу старухи гуляют? Типа, для скандинавской ходьбы? На фига они нам?

– Во-первых, с ними легче переходить вброд ручьи, они помогают сохранить равновесие, во-вторых, мы идем в болота, и если кто-то начнет тонуть…

– Тьфу-тьфу-тьфу, – в унисон застучали по дереву аспиранты.

– Если кто-то начнет тонуть, без палки не обойтись, – продолжил Геннадий.

– Ага, – заржал Белый, – тюкнул по темечку бедолагу, чтоб не мучился и дотопил.

– Именно так мы с тобой и поступим, – обиделся Блатной.

– Ген! А это чего такое? – спросил Черный, брезгливо разглядывая картинку на упаковке со шмотками Блатного. – По телику в таком балеруны по сцене скачут.

– Это термобелье, – терпеливо ответил Гена.

– Мне западло в такое наряжаться, – сказал куда-то в сторонку Черный.

– Никто и не заставляет. А вот без спального мешка в тундре не обойтись. Кстати, Вик, ты можешь спальный мешок не покупать. Если что, у меня двухместный.

Тезки захлебнулись от услышанной наглости, но Вика пресекла скандал на корню:

– Спасибо, Ген, у меня свой есть.

– Я из дома ведро картошки привез, – похвастался Черный.

– Ты сейчас к чему это сказал? – не понял Геннадий.

– Ну как же? Считай, что еда на неделю уже есть.

– Какая картошка в тундре?! – изумился Гена. – Мы уходим в экспедицию на месяц. Там нет ни рынков, ни магазинов. Ничего нет, если ты еще не понял. Поэтому все свое добро придется таскать на себе. Неужели мы будем шляться по тундре с мешком картошки? Из еды берем только самое необходимое: тушенку, консервы, галеты, сушеное мясо… Насчет сушеного мяса я договорился. Оплачиваю я, – ответил Гена на немой вопрос Сани Черного.

– Я настаиваю на картошке, – гнул свое Черный. – Разве может человек обходиться без первого? Как без картошки похлебку-то варить?

– А еще и без морковки, и капустки, и лучка, – саркастически отозвался Генка. Однако, увидев искреннее расстройство на лице Черного, Блатной проявил человечность. – Ладно. Будут тебе овощи. Возьмем мешочек сушеных.

– Неужто бывают сушеные картошка с капустой? – проявила живое участие в беседе Вика.

– Бывают, – ответил Блатной.