— Вначале дома, потом в ночном клубе, — с трудом выдавила я из себя.

— Не могли бы вы подробнее рассказать, как провели время с двадцати до двенадцати часов? — не унимался этот человек.

— Протестую ваша честь, — выступила прокурор, — не вижу связи в вопросе адвоката к данному делу.

— Ваша честь, меня есть доказательства, который прояснят моральный облик обвиняемой.

— Протест отклонён, — принял своё решение судья — потерпевшая, отвечайте на вопрос.

— Я… В восемь часов я находилась в ночном клубе «Sowing stars», там я провела всё время до двенадцати часов.

— И чем же вы там занимались?

— Участвовала в аукционе, — очень тихо произнесла я отводя взгляд в пол.

Напряжение достигло апогея. Устоять на одном месте стало почти не возможно, но при этом я изо всех сил старалась себя перебороть. Я больше не смотрела ни на кого из находящихся в зале. Всё происходящее со мной напоминало страшный сон, от которого невозможно проснуться. Тем временем адвокат задавал уточняющие вопросы об аукционе, на которые я отвечала без утайки. Сейчас мне уже было всё равно.

Мысленно я уже упаковала свои вещи, перевелась на дистанционку и уехала к родителям в деревню. Хотя нет, к родителям после такого ехать стыдно. Лучше найти какое-нибудь тихое спокойное место, где никто и никогда меня не найдёт.

Речь адвоката Максимова я слышала сквозь вату. И не сразу сообразила, что меня временно перестали допрашивать. С трудом вынырнув из своих мыслей, я услышала лишь обрывок фразы адвоката.

— … по этой причине я прошу вызвать не заявленного ранее свидетеля Слабоденюк Георгия Николаевича.

— Есть возражение по поводу вызова незаявленного ранее свидетеля? — обратился судья к прокурору.

Та лишь отрицательно мотнула головой, — нет, мне тоже будет интересно выслушать этого свидетеля.

Кем был этот Георгий я понятия не имела. И что он мог обо мне знать тем более. Поэтому не понимала смысла его нахождения здесь.

— Раз возражений нет, — продолжил судья, — пригласите свидетеля в зал пожалуйста.

Человек стоящий возле двери, открыл её и вышел, буквально через минуту вернулся пропустив вперёд невысокого мужчину, при виде которого у меня чуть челюсть на пол не упала. К месту для допроса, как я его обозвала, шёл Генри. Вот только на нём не было его очередного цветастого, обтягивающего пижонского костюмчика. Да и волосы его да и волосы его зализаны как обычно не были. Сейчас он был облачён в кашемировый джемпер и классические выцветшие джинсы. От того лощеного парниши, которого я приняла за гея, не осталось ничего. Даже походка была уверенная, мужская.

— Здравствуйте, — обратился судья к Гере-Генри, — передайте ваш паспорт.

Генри отдал свой паспорт одному из помощников. Вначале с ним ознакомился судья, потом передал секретарю. Дальше последовали формальности с предупреждением о даче показаний, и новоприбывшего свидетеля отдали в руки адвоката Максимовых.

— Свидетель, вы являетесь владельцем ночного клуба «Sowing stars»? — приступил адвокат к своей работе.

— Да, это мой клуб, моё детищем, — уверенно ответил Гера-Генри.

— Так же в вашем клубе проводятся некие аукционы, где девушки могут продать своё тело. Вы знаете, что подобный вид деятельности нелегален в Российской Федерации? — это был даже не вопрос, но я хорошо заметила, как Генри покраснел.

— Весь мой бизнес легален, включая аукцион. Девушки продают не своё тело, а свои услуги, и какого рода это будут услуги — решает сама девушка уже напрямую с клиентом. Это всё указывается в контракте заключаемым между мной и возможным лотом, — запальчиво ответил мужчина. — Я с этого не имею не копейки. Тот процент что девушки оставляют мне уходит на налог и благотворительность.

— Как бы вы не называли свой род деятельности, и куда бы не шли деньги, но в простонародье — это называется сутенёрство…

— Протестую ваша честь, не могу понять, чего хочет мой коллега от свидетеля. Если у него есть к нему претензии по нарушению закона, считаю, что это стоит рассматривать отдельно, — тут же вмешалась прокурор.

— Протест принят, — согласился судья.

— Хорошо, — кивнул адвокат, — расскажите какие именно услуги предоставляют девушки участвующие в аукционе, — попросил адвокат.

Я лишь закатила глаза. Увы здесь я с адвокатом была согласна. Генри занимается сутенёрством, грамотно обозначив это аукционом. И как не называй тех, кто в нём участвует, но вот проститутка, — будет точнее.

— Всегда разные. — Уверено проговорил Гера-Генри. — Есть лоты, которые находят таким способом работу, я могу вам даже назвать их данные и имя, — увидев скепсис на лице судьи проговорил быстро Генри-Гера.

— За всё существования вашего клуба у вас насчиталось более тысячи «лотов», скажите сколько из них таким способом нашли именно работу?

Генри-Гера покраснел ещё сильнее, хотя куда уже сильнее-то?!

— Десять девушек.

— Скажите свидетель, знакома ли вам потерпевшая?

— Да, мы с Виталиной были представлены друг другу на одном мероприятии. И совсем недавно она приняла участие в одном из аукционов в качестве лота. Но мы все, кто там присутствовал поняли, что это всё было постановкой.

— Постановкой? — переспросил адвокат.

— Да. Вита — является девушкой Демченко Матвея, сына Демченко Игоря Валерьевича, — учредителя крупного акционерного общества в нашей стране. Думаю, мне не нужно пояснять, — натянуто улыбнулся Гера-Генри.

— Наличие обеспеченного парня не помешало не помешало потерпевшей продать себя, — усмехнулся адвокат. — Прошу приобщить к материалом дела фотографии с аукциона, — адвокат взяв стопку фотографий подошел к судье, туда же направился и прокурор. — Если вы обратите внимание, то увидите, что «Лоты», уважаемого свидетеля, демонстрируют все свои профессиональные навыки прямо со сцены.

Я лишь прикрыла глаза вспоминая то открытое неглиже, в которое меня облачили.

Фотографии приобщили к делу без возражений с чьей либо стороны. Больше вопросов у адвоката не было, и прокурор решила задать свои.

— Скажите свидетель, если у потерпевшей такой обеспеченный молодой человек — зачем ей было участвовать в вашем аукционе?

— Я точно не знаю причины, но мне кажется, что молодые люди решили развлечься. Так сказать, добавить пикантности в свои отношения, — пожал плечами Гера-Генри с досадой на лице, видимо из-за того что его деятельность не оценили.

— До этого вы назвали участие потерпевшей — постановкой, из-за чего?

— В аукционе есть стандартный шаг в сумме назначаемой за лот. И в начале всё это соблюдалось. Потом в торги подключился обвиняемый, и ещё один его друг. Они подняли цену менее чем за пять минут, до заоблачных высот. Хотя в моей практике было и больше с одним из этих друзей, но факт есть факт.

— И чем же всё закончилось? Кто стал счастливым обладателем «лота»? — хмыкнула прокурор.

— Её молодой человек. Он назвал максимально высокую сумму, которую не стали перебивать остальные участники. Тогда я понял, что его друзья специально подняли цену по максимален, чтобы не было тех, кто пожелал перебить, — пожал плечами Генри.

— И сколько же парень заплатил за время со своей девушкой?

— Десять тысяч евро, — спокойно ответил Генри-Гера. А я даже услышала, как присвистнул Тима и уставился на меня круглыми глазами.

— Не много ли за то что он и так имеет? — удивилась прокурор.

— Это исключительно их дело.

— И что было потом? Как общался ваш лот в лице потерпевшей и её молодой человек в лице покупателя? — спросил прокурор. Отчего-то мне казалось, что подобные вопросы должна задавать защита обвиняемого, а не защита потерпевшей.

— Этого я вам сказать не могу. Матвей забрал вещи Витали и они покинули моё заведение сразу как он расплатился, — спокойно проговорил Генри-Гера.

— Спасибо. Ваша честь у меня больше нет вопросов к свидетелю.

— Свидетель займите свободное место в зале. — Тяжело вздохнул судья. — Будут ли ещё какие дополнения у сторон. — С обеих сторон прозвучало твёрдое нет. Тогда переходим к прениям, — и судья стукнул своим молоточком.