Виталина внезапно вдруг решила, что наше общение подошло к концу. Отчего и почему, она объяснять не стала, лишь поблагодарила за приятно проведённые жни в одной их провинций Франции. Но видите ли нам с ней дальше не по пути. Именно так она и сказала. И на мои вопросы отвечать не стала, лишь раздраженно проворчала прежде чем бросить трубку: — просто оставь меня в покое, демон.
И вот и как, Чёрт возьми, понять этих женщин?! Ещё вечером до нашего прощального разговора с Витой, всё было хорошо. А уже на следующий день, она вдруг приняла решение, не только за себя, но и за меня тоже.
На мои звонки она больше не отвечала, да и я после двух пропущенных, решил, что нужно дать ей время. Но зря она подумала, что я так просто отступлюсь, и парочку её предложений без, каких-либо доводов, заставят меня с ней согласится. Нет, я пережду немного, а потом мы с ней расставим всё по своим местам, и она от меня уже никуда наденется. А сейчас пусть заблуждается в своих доводах думая, что я всё ещё во Франции.
По факту, я бы и не полетел сейчас домой из-за Виты, несмотря на то что первым порывом было реально упросить отца приготовить самолёт и вернутся в Россию. Женщина не должна знать, что в страхе её потерять, мужчина будет пресмыкаться перед ней. Летел я в Россию из-за Макса, разгрести проблему с Тимофеем. Я слишком затянул. Нужно было уже давно связаться с парнем и сказать, что его карточный долг прощен, и я не собираюсь его когда-либо требовать с него.
Но вот вчера со мной связался Павел, и сообщил что Тимоха в больнице после встречи с Максимовым. Решать что-то с вероломным бывшим другом по телефону не имело смысла. Но его давно пора осадить, и запретить тому влезать туда, куда его не просят.
— У тебя такое выражение лица, что даже камикадзе бы испугались и выбросились с самолёта, — хохотнул Тёма.
Я лишь тяжело вздохнул, пытаясь отвлечься от того сумбура что творился в моей голове.
— Зачем со мной полетел, раз тебя выражение моего лица не устраивает?
— Ну как это зачем?! А вдруг ты кого убьёшь, кто ж тебе тело прятать помогать будет? — всё ещё усмехался друг. — Виталине звонил? — поменял он тему разговора.
— Нет, не вижу пока смысла. Пусть думает, что она такая невъебенная, смогла бросить демона первой, — ухмыльнулся я.
— А ты что? Вернёшь девушку, и бросишь первым? — ухмыляясь приподнял свои тёмные брови друг.
— Нет, — оскалился я в предвкушающей улыбке, — женюсь.
— М-да, нестандартный у вас с отцом подход в выборе в спутницы жизни, — покачал головой друг, убирая всю весёлость и шутливость со своего лица.
— Ну ты от нас недалеко ушел, — хмыкнул я, отворачиваясь в иллюминатор.
Да, решение женится на этой взбалмошной девчонки я принял в тот момент, когда чуть не вырвал всю свою шевелюру, метаясь по своей спальни, осознавая насколько сильно она меня бесит. В тот момент я понял отца, и его фразу, относительно его отношений с матерью, перед их свадьбой: — «когда я осознал, что хочу её придушить, сразу понял, что женюсь на ней, даже если она против».
Я дам Виталине видимость что она командует парадом, но это будет только видимость.
Мы приземлились в аэропорту, и я сразу связался с Максимовым, отодвигая всю ситуацию с Витой на второй план. Время близилось к ночи, и мы договорились с ним встретиться на аукционе у Генри, видите ли прохвост обещал, что у него есть эксклюзив, от которого многие придут в восторг.
Мы с Тёмой сразу направились в логово порока и разврата, не замариваясь душем и прочим. Туда мы ехали не развлекаться, и задерживаться на долгого не собирались. Из-за пробок, в один из популярнейших ночных клубов, что принадлежал Генри, мы добрались уже затемно. Поездка изрядно вымотала, и не сговариваясь, войдя в помещение с громкой музыкой, мы с Тёмой сразу направились к барной стойке, где чуть позже к нам присоединился и Максим.
Обычное тёмное помещение с верандой на втором этаже с которой можно наблюдать танцпол, и полуголые девицы, танцующие везде, куда можно только залезть. Хотя танцем извивание своим телом как змея под любой ритм музыке назвать было сложно.
— А вы не торопились? Неужели вам неинтересен сюрприз Генри? — заказывая себе пиво спросил Макс.
— Совершенно похуй. У меня к тебе разговор, Макс… — уже перешел я к делу.
— И зря, он оставил его на десерт. То есть через пару минут мы узнаем кто эта богиня, что сегодня продаст нам смертным своё тело, — перебил меня Максимов.
— Блять, Макс, мне срать на очередную шлюшку что готова продать себя подороже. Меня интересует какого хуя ты полез в мои дела, — в то время пока я пытался выяснить отношение с бывшим другом всё вокруг пришло в движение и на сцене появился Генри, отправив оттуда в зал танцовщиц развлекать публику. Мою речь прервало то, что я услышал краем ухо от стоящего на сцене своё имя, и на автомате повернулся туда, куда и заинтересованно смотрел весь народ.
А посмотреть было на что. Портьеры закрывающие заднюю часть сцены начали разъезжаться, но я уже, как и все могли увидеть ту, что сидела на краешке кресла, одетая в чёрное неглиже, и смотрела на свои сжатые в замок на коленях руки.
— Ахуеть, демон, — повернул ко мне голову Макс, — это что шутка такая?
Вопрос Максимова я проигнорировал. Да и ответить я на него просто не мог. Стоял и охуевал от происходящего, в прямом смысле этого слова. Выкрики от начальной суммы, которой обозначили сто евро, не унимались. Генри хохоча, отметил что каждый хочет прикоснуться к тому, что когда-то принадлежало демону. А я боролся с единственным желанием чтобы не подняться на сцену и не придушить ту, что сидела там, и тупила в пол своим взором. И я уже сделал шаг в перёд, когда голос Макса привёл меня в чувства.
— Тысяча евро…
Глава 15
Каждый шаг давался мне все тяжелее и тяжелее, красная ковровая дорожка, словно насмешка, вела меня в стоящие на середине сцены кресло. До которого я дошла на негнущихся ногах, и просто рухнула в него от слабости. Сейчас я была рада тому, что пока никто меня не видит, и ещё была возможность бежать.
Всё это время я старалась не думать не анализировать. Слышала голос Генри, который несколько раз упоминал имя Матвея, отчего моё сердце готово было остановить, но прислушавшись к словам, поняла, что упоминание демона было лишь небольшим маркетинговым ходом. И ведь он совершенно не знает какую боль причиняет мне в этот момент. В голове словно сквозь вату вспомнились слова песенки: «…Как было страшно открывать мне эту дверь; Иди и знать, чего мне стоит ожидать, И постоянно повторять, как я боюсь тебя терять!…». Именно под эти слова я словно в трансе наблюдала как медленно открываются передо мной занавес. А я словно никудышная актриса, смотря в пол, или на свои руки, но только не на тех, кто находится перед сценой, и сейчас разглядывает откровенно вульгарное неглиже, в которое я облачена, как и другие участницы аукциона.
В очередной раз в мозгу пульсировала мысль: «бежать».
Я в полной мере осознала то, что говорил Матвей, когда описывал мне род деятельности Генри. Действительно я была не властна в выборе того, с кем в первый раз займусь сексом. В тысячный раз пожалела, что у меня ничего не было с Матвеем.
Выкрики разных голосов всё продолжались и продолжались, а я трусила поднять свой взор, чтобы посмотреть хотя бы на одного из претендентов. Сердце с каждой цифрой ускоряло свой темп. Сколько я тут сижу? Минуту? Час? По мне так целую вечность. Словно сквозь слой ваты, слышу шутки Генри, и каждый раз вздрагиваю от упоминания демона.
Ничего не переиграешь! Я сделала свой выбор.
Сюда я всё же дошла, убедившись в том, что Матвею я совершенно не нужна. Да, он был против нашего разрыва, но всё что он предпринял, это пару звонков, на которые я не ответила, и всё. Видимо решил, что тратить на меня время и силы — это пустое. А мне так хотелось, чтобы он всё бросил и прилетел ко мне, убедил меня как я не права, и решил все мои проблемы.
