— Если честно, Генри, — заговорила она, нарушая неловкую паузу, вызванную моей заминкой, — я удивлена увидеть тебя здесь.

— Я сам был удивлён, душа моя, — Генри картинно заглянул Дарье в глаза, — в тот момент, когда получил приглашение от твоих родителей, учитывая, что единственным цензурным из эпитетов, которыми они меня наградили в нашу последнюю встречу было слово — сутенёр. Но я не мог держать на них обиду и не воспользоваться таким шансом. Ты только посмотри, сколько здесь потенциальных лотов.

— Вы аукционами занимаетесь? — у меня не вязался его внешний вид с родом его деятельности и особенно поражала суть их разговора.

— Да, дорогая, я занимаюсь аукционом, вот только я продаю другие ценности, точнее помогаю продавать всем нуждающимся, — рука Генри обвила мою талию более тесно прижимая меня к нему. — Ты могла бы стать звездой вечера, если бы решилась…

— Генри, перестань и руки убери, а то сюда идёт Матвей, и думаю, что молоточком в субботу тебе ногами придётся стучать.

Генри дураком не был, руки тут же убрал, ещё и пару шагов назад сделал.

— Я жду звонка, неогранёный бриллиант, — и скрылся в толпе. Хотя, как сказать — скрылся. Он шел, а люди уступали ему дорогу, бросая на него веселые взгляды и хихикая ему в спину.

— Что это было? — всё ещё не отрывая взгляда от его спины, спросила я, так и не забрав у Даши визитку, которую она убрала в свою сумку, а саму же сумку отдала одному из своих охранников, которого подозвала лишь одним незначительным жестом.

— Это был Генри, — улыбнулась Даша.

— Что этому гандону здесь было надо, — мою талию обхватили сразу две руки и, сцепив замок на животе, придвинули меня к мужскому телу.

— Воу, Мотя, это что — ревность? — округлила глаза Даша.

— Ревность? — фыркнула я. — Да какая может быть ревность, он же гей.

— Вит, — Даша посмотрела на меня взглядом учительницы, — Генри натурал.

— ЧТА?! Вот это вот и …

У меня не было слов.

— Чтоб я тебя больше с ним не видел, — Матвей освободил одну руки и повернул моё лицо к себе, — поняла?

— Угу, — буркнула я, вместо того чтобы возмутиться и спросить, кто он вообще такой чтобы мне что-то запрещать?!

А вот если глянуть на Дашу, то можно было заметить, что она офигела, ой, точнее — была шокирована. Ведь так говорят в цивильном обществе.

— Демченко, ты сколько выпил? — к ней наконец-то вернулась способность говорить.

— Немного, твой отец угостил нас с Темой шотландским виски, которое привёз из последней поездки. Ядерное пойло, хочу тебе сказать.

— Ещё какое ядерное, — простонала Даша. — Мама же запретила отцу его сюда притаскивать.

— А он и не притаскивал. Он просто забыл выложить свою фляжку дома. Надеюсь, ты не станешь говорить своей матери про его забывчивость, сама понимаешь, возраст, — хмыкнул Матвей.

Я пропускала эту пикировку мимо ушей.

— Так вы мне скажете, что это за Генри? — всё же спросила я интересующий меня вопрос. Уж больно импозантен был этот … не гей.

Рука Матвея, что осталась на моей талии, напряглась ещё сильнее, вдавливая меня в горячее мускулистое тело.

— Помнишь, я тебе говорила про статью, где девушки могут продать свою девственность, — заговорила Даша, а мужское тело, к которому я была прижата, теперь напряглось всё. — Так вот, Генри организатор всего этого мероприятия…

— Публичного дома ты хотела сказать, — съехидничал Матвей.

— Ой, Мотя брось, ты и сам являешься его клиентом, — теперь напряглась уже я.

— Я прихожу туда развлечься, но не разу не покупал те … «лоты» что он продаёт. Я вообще за секс платить не привык.

— С какой стороны посмотреть, — уже решила съехидничать я. — Ты же покупал своим подругам золото или другие подарки, — я повернулась в руках Матвея и заглянула ему в лицо. По тому, как он скривился — будто съел кусок лайма — я поняла, что иду по верной дороге. — Оплата может быть как налом, так и безналом. Просто она немного завуалирована в повседневной жизни такими словами как признательность или благодарность, или желание доставить удовольствие…

— Я тебя понял, — тяжело вздохнул Матвея. — Но я говорю о том, что никогда не покупал женщин, и тем более не торговался за возможность присунуть им. Всё всегда было по взаимному согласию, а не по принуждению.

— Тём, девочки сами приходят к Генри, их никто не вынуждает… — начала было Даша.

— Их вынуждают обстоятельства, или их желания. Но суть в том, что ведь не они выбирают того, кто их купит. Им приходится с этим мириться.

— Блииин, Тём, ну проведи меня туда, всего разочек, я просто обязана поговорить с одной из участниц. Или хотя бы имя какой-нибудь из тех, кто участвовал. Я так хочу написать эту статью…

— Так, Генри же твой друг, что ж ты с ним не договоришься? — усмехнулся Матвей.

— Он сказал, что прессе не место в стенах его приюта обездоленных. Хотя Витька он туда позвал…. — Даша просительно посмотрела на меня.

— Даже не думай, — ответил за меня Матвей в более мягкой форме чем сейчас сказала бы я.

А я, что я. Я приятно проводила время в компании любимого человека, находясь в его объятиях, чувствуя тепло его тела. К нам подошел Артём и предложил скрыться ненадолго от глаз толпы. Мы удалились на балкончик, где совсем недавно, а может и целую вечность назад я говорила с отцом Матвея. Там Артём продемонстрировал фляжку, пояснив, что в ней тот самый шотландский виски. Вкус, которого мы все заценили. Дальше было весело, парни спорили на всякую ерунду, типа кто из них выдержит то или иное испытание. Матвей поспорил с Артёмом, что сможет целоваться час без перерыва, и выиграл это пари.

Моя же голова шла кругом, я счастливая с опухшими от поцелуя губами даже не помню, в какой момент оказалась спящей в кровати. Но расплата настала утром. Я ведь мало того что выпила много с непривычки, ещё и смешала напитки. Хотя самое ужасное это была не больная голова и фиговое самочувствие, а то, что меня разбудил Матвей, на котором я как раз и спала, со словами, что мы опоздаем на самолёт.

Матвей

Я понимал, что Виталину лучше бы удержать от большого количества алкоголя да и Даша предупреждала, что Вита столько никогда не пила. Но видеть её — раскрепощенную и веселую — мне нравилось больше. Наверное, поэтому я и не остановил её. И сам поплатился за это.

После, так сказать, веселого проведения дня рождения Даши, уже в узком кругу, без всей этой надменной столичной богемы, вместо того, чтобы отвезти опьяневшую девушку домой, я привёл её к себе. Нет, я не собирался пользоваться ситуацией, да и времени было не очень много, учитывая, что нам нужно было ещё и протрезветь перед тем как отправимся во Францию.

Проблемы начались уже в тот момент, когда мы переступили порог моей квартиры. Вита радостно взвизгнув рванула в темень квартиры первой.

— Ооо, мне так нравится твоя квартира, — я наблюдал, как она, скинув туфли, кружится по свободному пространству. — Особенно это, — она становилась, глядя на рисунок Яра.

— Я очень рад, что тебе здесь нравится, — я даже улыбнулся. Отчего-то мне было приятно, что Вита оценила мою берлогу. Маме вот, например, здесь многое не нравилось. Да, я часто слышал от бывавших здесь девушек, что у меня классное жильё и всё такое, но в принципе мне на это было плевать, а слова Виты как-то согрели изнутри.

— Я бы очень хотела такие же шторы. Твой брат сделает для меня что-то подобное? — она посмотрела на меня блестящими от предвкушения глазами, закусив нижнюю губы.

— У тебя будет возможность спросить его об этом. Он как раз у бабушки.

Виталина нахмурилась, перевела свой взгляд на шторы, потом вернула озадаченный взгляд мне.

— А причём тут твоя бабушка, и то, что я встречусь у неё с твоим братом?

— Вит, бабушка живёт в Анси, куда мы с тобой и летим зав… уже сегодня. Поэтому нам лучше лечь спать, а то родители нас живьём сожрут. — Я начал стягивать себя одежду под горящим взгляд Виталины. Ей нравилось то, что она видела, от этого воспалялся и я, хоть и пытался отбросить эти мысли.