Гунны-болгары участвовали в восстании Виталиана в 514–515 гг.[37], составляя главную его силу.
В это же время известно опустошительное нападение гуннов-савир (сувар) в 515 г. на Армению и Малую Азию. Восточно-Римские правители, очевидно, не без основания полагали, что гуннские племена несмотря на свою раздробленность и разделявшее их большое расстояние, способны на согласованные действия и могут одновременно выступать и на дунайской и на кавказской границах империи. В первой половине VI в. болгары неоднократно упоминаются в качестве опасных врагов империи. Так, в 530 г. болгары под предводительством двух канов переправились через Дунай. Один из их отрядов, вторгшийся во Фракию, удалось разбить, зато другой наголову разгромил византийское войско. Магистр армии Иллирика, крещёный гунн Акум, попал при этом в плен и как изменник был уведён на родину. Вместе с ним был захвачен византийский полководец Константин, назначенный на место павшего в бою с болгарами Юстина. Третий византийский военачальник Годила успел кинжалом перерезать аркан и убежать. Но в том же году гепид [38] Мунд, перешедший на службу Византии и назначенный военачальником Иллирика, разбил болгар, появившихся в этой провинции. Захваченных им пленных болгар показывали в Константинополе на ипподроме, а затем отослали в византийское войско в Армению и Лазику. В 537 г. посланный в Мизию полководец Ситта разбил болгар на Ятре (Янтре). В 537 г. Велизарий с федератами, состоявшими из гуннов (болгар), славян и антов, изгнал готов из Рима.
Большое нашествие Гуннов было в 539–540 гг. Не встречая сопротивления, они разлились от Адриатического моря до Константинополя, проникли в Грецию, а один отряд переправился даже в Малую Азию. Захватив и разрушив ряд крепостей и один город, Гунны с огромным количеством пленных вернулись назад. Число захваченных ими пленников Прокопий определяет в 120 тысяч человек[39].
Племен, опустошивших западные провинции Византийской империи в 539–540 гг., Прокопий называет гуннами, но он вовсе не знает болгар. Замечательно, что и византийский хронист VI в. Малала называет гуннами болгар, выступающих у Марцеллина комеса и Феофана в 530 г. С другой стороны, Феофан[40] говорит, что войско Виталиана состояло из множества гуннов и болгар. В данном случае гунны и болгары не только не отожествляются между собой, а, наоборот, выступают как разные народы. Византийские историки VI в. – Прокопий, Агафий и Менандр – вовсе не упоминают болгар, во всех случаях покрывая их термином гунны. Из латинских авторов второй половины VI в. их знает только Павел Диакон, сообщающий, между прочим, что лангобардский король[41] Альбонн в 569 г. привёл с собой в Италию из Паннонии вместе с другими народами и болгар. В первой половине VII в. болгар опять называет византийский автор Феофилакт Симокатта[42], но уже в качестве подданных аварского кагана.
Многие учёные справедливо полагают, что болгары, оказавшиеся беспокойными соседями Восточно-Римской империи на Дунае, представляют собой одно из подразделений гуннов, после распадения державы Аттилы поселившееся в Малой Скифии, т. е. в степи севернозападного Причерноморья, между Дунаем и Днестром, под начальством любимого сына Атиллы Ирника, который под именем Ирник в известном перечне болгарских ханов, так называемом «Именнике», поставлен вслед за открывающим его Авитохолом, отожествляемым с Аттилой. А. Бурмов считает, что болгары были особым племенем, отличавшимся как от гуннов, так и от других племён того же времени, известных в степях Причерноморья. Он обращает внимание на тот бесспорный факт, что гуннами византийские писатели называли народы различного происхождения, иногда не имевшие к ним никакого отношения. Для этих писателей достаточным основанием для причисления к гуннам служило то, что эти народы входили в состав гуннской державы или действовали вместе с гуннами, или даже просто оказывались на территории, ранее принадлежавшей Гуннам. Последнее связывается с нередкой у византийских авторов склонностью к архаизации имён племён и народов, вновь появляющихся на исторической арене. Ввиду этого название «болгары» встречается преимущественно у западных писателей, тогда как византийские авторы именуют тех же врагов империи гуннами[43]. Международное значение гуннского вторжения отчасти определялось далеко идущими изменениями в положении анто-склавенских племён. Уничтожив могущество остготов, Гунны предотвратили возможность германизации антов [44] в Европе. Кроме того, остатки иранских племён в Восточной Европе также были ослаблены. Значительная часть аланов двинулась на запад, следуя исходу готов. В результате роль иранского элемента в жизни антских племён уменьшилась, в то время как склавенское и тюркское влияние возросло.
Эпоха гуннского вторжения является, таким образом, в определённом смысле периодом освобождения восточных протославян не только от готского, но также и от иранского контроля. Гунны привлекали анто-склавенские подразделения в свою армию и использовали их как вспомогательные во время своих кампаний.
В правление Аттилы (434–453) Гуннское объединение с центром в Паннонии достигло максимальной экспансии, охватив территорию от Волги и Кавказа до Рейна. В средневековых источниках «гуннами» именовался ряд кочевых объединений в других частях Евразии, в частности эфталиты («белые гунны»), кидариты («чёрные гунны»), хиониты в Средней Азии и Индии и сменявшие друг друга кочевые группы в Прикаспийском Дагестане («хоны», в современной литературе именуются «кавказскими гуннами»). Их родство с европейскими Гуннами является недоказанным. В византийских и латинских источниках этноним «Гунны» превратился в нарицательное обозначение кочевников и помимо собственно Гуннов позднее применялся к другим народам, обитавшим в Причерноморье (савирам (суварам), аварам, венграм и др.).
С начала VI века и до 1-й пол. VIII века на территории Прикаспийского Дагестана существовало политическое объединение, называемое в закавказских источниках «царством гуннов» («хонов»). Большая часть исследователей полагает, что под этим именем скрывается одно из племён савиров (сувар). По другой точке зрения, это союз местного кавказского происхождения. Его столицей был город Варачан, но большая часть населения сохраняла кочевой быт. Во 2-й пол. VII века его правитель носил тюркский титул эльтебер и признавал себя вассалом хазар, хотя на деле обладал большой долей самостоятельности, совершая походы в Закавказье. В 682 году глава гуннов Алпилитвер принял посольство из Кавказской Албании во главе с епископом Исраэлем и вместе со знатью перешёл в христианство. О судьбе кавказских гуннов после начала VIII века ясных сведений нет.
Гунны внушали западному миру наибольший из всех варваров страх. Германцы были знакомы с земледелием, тогда как Гунны являлись кочевниками. В этих всадниках, некоторые из которых отличались непривычной для европейцев монголоидностью, римляне видели не столько людей, сколько порождения демонов.
Приск отмечал, что скифский закон разрешает многожёнство. По-видимому, основу социальной организации составляла большая патриархальная семья. Социальный строй Гуннов Европы охарактеризован Энгельсом как военная демократия. Аммиан писал: «Если случится рассуждать о серьёзных делах, они все сообща советуются».
Гунны применяли дальнобойный лук. Лук гуннов был коротким, так как стрельба велась с лошади. Лук имел обратный изгиб, благодаря чему при меньшем размере достигалась большая убойная сила лука. Лук делался составным, а для большей прочности и упругости его укрепляли накладками из костей или рогов животных. Стрелы употреблялись как с костяными, так и с железными или бронзовыми наконечниками. Иногда к стрелам прикреплялись костяные шарики, с просверленными в них отверстиями, издававшие в полёте устрашающий свист. Лук вкладывался в особый футляр и прикреплялся к поясу слева, а стрелы находились в колчане за спиной воина справа. «Гуннский лук», или «скифский лук» (scytycus arcus) – по свидетельствам римлян, самое современное и эффективное оружие античности, – считался очень ценным трофеем у римлян. Флавий Аэций, римский полководец, проживший 20 лет заложником среди гуннов, поставил скифский лук на вооружение в римской армии.
