— Как ты… — округлив алые глаза, Демокрит уставился на тебя, что ты усмехнулась с лёгким превосходством, заставляя многих посмотреть на тебя с неким удивлением, заставляя даже Юкичи закашлять.

«Иногда полезно учить даже такое…» — проходит мысль в голове, и ты собираешься с духом, наготове передать все свои мысли касательно происходящего.

— Я просто немного знаю. — киваешь, обхватив руками плечи, ведь почему-то стало резко прохладно, и озноб пробежал по спине. Тело содрогнулось, словно от неожиданного прикосновения, когда внутри тебя слегка собрался страх.

— (т.и), это познания твоего мира? — Осаму косится на тебя, забирая одну твою руку в свою, чтобы ободряюще сжать ее. От такого на сердце начинает расти тепло, и ты улыбаешься ему, посылая губами воздушный поцелуй после кивая.

— В моей вселенной он являлся философом древности. Его теория атома, как самой маленькой частички считается очень невероятной в плане того, когда и как она была придумала. А ещё на его счету много высказываний по типу: «Честный и бесчестный человек познаются не только из того, что они делают, но и из того, чего они желают». — выбирая из гробницы памяти некие детали, ты вспоминаешь лекции преподавателя по философии и его слова, порой слишком заумные и изогнутые, что ты не сразу могла все разобрать. И если тогда ты не понимала смысла от знаний этого в большинстве своем бреда, то сейчас могла подарить учителю поклон. — Если следовать этой мысли, я могу предположить способности многих врагов. И назвать имена побежденных. — самодовольно усмехаешься, сетуя на то, что не смогла прийти к этому раньше, когда было столько шансов, хотя вероятно ты просто не обращала внимание.

— Девушка из другого мира… — бормочет Демокрит, и, получив суровый полный холода взгляд от Осаму, не решается продолжать.

«Тогда тот с кем мы дрались впервые… Четыре стихии… Хм… Как же его звали, а точно Эмпирол! А нет… Эмпедокл! Вот это верно. Значит, он взял себе другое имя, ну это вполне логично, чтобы приспособиться к обществу. Можно сказать, что мой захватчик это вероятнее всего Платон с его идеями о «Едином». Что ж тогда все сходится.» — лёгкая радость от того, что ты хотя бы как-то способна помочь, отражается в твоём сердце. Яркая улыбка ложится на лицо, и ты слегка прыгаешь на месте, словно заведенная, пока Дазай рядом легко смеется, с лаской во взгляде наблюдая за тобой.

— Скажи, а кто уже умер? — твой вопрос достаточно наглый, что вызывает тень на лице Демокрита, явно показывая его недовольство и нежелание отвечать. Все же за годы совместной жизни у них собралась некая солидарность друг к другу. — Эмпидокл, Платон и если судить среди новых убитых, Сократ и Архимед. — твои слова заставили его дёрнуться, но из крепкого хвата Чуи было не выбраться, пока алые глаза пропитались блеском удивления и ненависти. Он словно пытался поглотить тебя этим, и ты уверенна, если бы не Осаму, то явно бы что-то случилось.

— Я конечно не хочу участвовать в этом всем цирке, моя теория о атоме оказалось верной как и моя сила. Не будь этого юноши, то вы бы уже все здесь просто погибли. — брюнет кивает в сторону Осаму, а ты хмуришься, ведь тебя просто проигнорировали, хотя и мысли подтвердили, это философ явно желает твоей скорой смерти. — Я ответил только на те вопросы, которые казались уместными. Если бы я знал, что среди вас есть человек каким-то способом знающий наши способности предпочёл бы молчать и быть убитым. — говорит спокойно и даже холодно, словно собственная жизнь резко перестала его интересовать, в некотором роде он и правда оказался умнее других своих собратьев по думам безбрежных. — Не в моих приоритетах быть предателем.

— Значит, рассказом ты пытался склонить нас на вашу сторону… — вздыхаешь ты, отведя взгляд.

— Глупое решение. — превосходство слышится в громком голосе Накахары, что отражается от стен эхом.

— Ну и ладно. — хлопнув по коленке свободной ладонью, Осаму достал пистолет. — Тогда ты нам больше не нужен.

«Вероятно, он рассчитывал та то, что мы проникнемся его рассказом или же наоборот испугаемся. В любом случае это оставляет осадок, но сейчас все хотят выжить. Это не то общество, в котором царит сочувствие или жалость к чужому, это время давно прошло. Сейчас трудно найти и саму истинную связь.» — рассуждая, ты невольно смотришь на улыбающегося Осаму, когда на сердце становится тепло уютно. Даже сейчас у тебя ощущение, что ты дома, когда рядом с ним, а его ладонь так трепетно сжимает твою. — «Мне просто повезло.» — самодовольная мысль мелькает в голове, а ты слышишь, как кто-то вздыхает. Стоит поднять взор с фигуры Демокрита, как на удивление всех Фукудзава достает пистолет, мысли прерывает выстрел, от которого легендарный философ твоего мира теряет жизнь, безвольно повиснув в руках Накахары. От такого ты рвано выдыхаешь, понимая, что уже привыкла к такому и сердце это никак не цепляет.

— Не могу поверить, что он был легендарными человеком в твоём мире. — хмыкает Осаму, спешно отпуская руку Демокрита, отряхивая ее, как будто коснулся чего-то неприятного. От такого тебе хочется смеяться, но ты держишь эту некую злобу в себе, просто улыбнувшись. Этот человек явно испортил тебя, заставляя смотреть на мир более жестоко и грозно, хотя стоит ли говорить, что это сделал он, а не сам мир?

— (т.и), если можешь в ближайшее время составь список всего, что помнишь. — серьезно говорит Фукудзава, а ты кивком соглашаешься, ведь перечить ему совсем не хочется. К тому же это была ваша общая цель, и раз уж все знают, что ты не отсюда, тогда надо помочь в твоих силах.

— Да ну, что за наказание босс…? То я работаю, то (т.и), дайте нам насладиться друг другом. — обидчиво произносит Дазай, а ты смеёшься, тебе было приятного от того, что он был так озабочен тобой. Может раньше это слегка отталкивало или пугало, но сейчас ты и думать не можешь о том, чтобы Осаму покинул тебя.

— Вот когда монстров не станет на всей земле, тогда и полюбуйтесь друг дружкой. — лукаво говорит Накахара, отпустив тело Демокрита, которое постепенно распадалось, словно его никогда и не было. Как и подобало всем высшим, они умирали в виде собственных сил.

— А ты не завидуй… — сощурив глаза, хмурится Осаму, а Чуя отходит, явно не жилая лезть в ваши отношения чтобы привлекать к себе беду. После того давнего случая, он явно не желает работать с Осаму. Более того, он даже спрашивал тебя, почему ты так спокойно относишься к Дазаю и почему продолжаешь его любить. Конечно, ты честно дала ответ, что любовь к мужчине пересилила все чувства, и поэтому ты осталась с ним не глядя на прошлое, которое не в силах вернуть.

— Пошел я отсюда лучше… Мне вас не понять. — бросив на тебя последний взгляд, явно говоривший тебе «странная», Накахара ушел, оставляя вас в гордом одиночестве. Остатки трупа уже исчезли, и ты расслабилась, ощущая, как все закончилось хорошо.

— Чем займёмся~? — сладко поет на ухо Осаму, пока его руки обвивают твою талию. Чужие губы касаются шеи в лёгком поцелуе, пуская по спине стаю мурашек. Ты сама не замечаешь, как легко улыбаешься, пропустив томный смешок. Желания в груди пробуждались, когда ты хотела схватить мужчину за ворот его рубашки и утащить за собой, но было извечное «но», которое не давало это сделать.

— К сожалению, написанием всех врагов, которых я вспомню… — развернувшись в его руках, ты положила свои горячие ладони на щеки мужчины, приближая лицо поближе, когда видишь румянец на его щеках, что заставляет тебя улыбаться ему нежно и ласково, в желание показать, как ты его любишь.

— Ты же не серьёзно… — обидчивый голос просто прекрасно сочетался с таким же выражением лица, пока твой смех идет по комнате в подобие звона колокольчиков, таких легких и приятных, что тело содрогается. В душе начинает согреваться цветок солнца, что распускается, позволяя лепесткам щекотать твою плоть, слегка проводя по ней и в трепете позволять тебе расслабиться.

— Прости, но это важно. Если хочешь, можешь посидеть со мной. — оставив лёгкий чмок на щеке Осаму, ты прогладила вторую, ласковым и теплым прикосновением, от чего по твоим пальцам прошел разряд, когда Дазай в ответ потерся о тебя.