— Можешь назвать это чутьём. Все, что касается (т.и), я обрабатываю намного лучше обычного. — спокойно отвечает Дазай, но так и не отпускает пистолет.

— Я бросил оружие. Может тебе стоит мне поверить? — блондин склоняет голову на бок и чуть обернувшись, улыбается Сакуре, и сейчас ты просто понять не можешь, что происходит, почему-то эта улыбка вдруг показалась странной.

— (т.и), иди сюда, пожалуйста, я обещаю, что потом не подойду к тебе столько, сколько ты того захочешь, но сейчас прошу… Умоляю тебя, иди сюда! — этот голос заставляет сердце дрогнуть, и ты мнешься. Почему же ты так веришь Осаму? Почему готова идти к нему? Зачем делаешь шаг? Столько вопросов осталось без ответа, когда ты сделала один шаг вперёд, но тебя остановила холодная ладонь, схватившая запястье.

— Нет, нет, нет… Свой козырь я отпускать, не намерен… — чуть насмешливый голос слышится позади, когда тебя невероятно сильным рывком притягивают к чужому телу. Холодная рука накрывает горло, заставляя вздрогнуть, когда глаза округляются. Крик Сакуры проносится по округе, и боковым зрением ты видишь, как она падает наземь, панически хватаясь за горло, словно задыхается.

— Сакура… — выдыхаешь ты, ощущая, как рука на горле сжалась.

— Отпусти ее! — кричит Дазай, а оружие в его руках дрожит, одна ошибка и он попадет в тебя.

— Вы сбили такой прекрасный план, господин Осаму. — весёлый голос раздается рядом с твоим ухом. — И если вы так одержимы, грех не воспользоваться такой форой.

— Так и думал, что что-то тут не чисто… — презрительно просмотрев на человека (?) позади тебя, Дазай явно раздумывал план.

— Вы люди такие высокомерные! Считаете, что все вам подвластно, и не видите истины. Жалкие умы мироздания не способные на настоящие размышления, потерянные агнцы своих фантазий загнанные в тупики жизни! — такой довольный и высокомерный голос совсем не сочетался с тем, который ты слышала до этого. — Мы больше не намерены терпеть ваших глупых мыслей и стереотипов. Если все так сложилось, то пора показать, кто по праву и должен властвовать над миром! — одну руку парень откинул в сторону Сакуры, которая уже прекратила биться в конвульсиях. Ты видела, как девушка встала на ноги, пока ее кожа приобретала черный цвет, а с глаз слезами капала кровь. Твои глаза округлились, когда ты поняла, в чьих руках оказалась. Перед тобой высший, тех, кого ещё даже не встречал никто из агентства. Что ж это явно подходило для твоего везения. Страх пробрался в душу, а мысли судорожно заметались из стороны в сторону, нужно было что-то делать, ведь существо позади тебя держало вас за крючок. Вряд ли Дазай пожертвует тобой для победы, да ты и сама не хотела смерти.

— Господин Осаму, как думаете, что будет, если я пораню кожу этой девушки? — мелодично пропел Рику, если его, конечно, звали именно так, когда его длинный ноготь постучал по твоей шее.

— Не смей этого делать!!! — такой злобы ты никогда не слышала от Осаму, но сейчас я не было времени удивляться или боятся его, нужно было что-то придумать.

— Вы люди всего-то создания мировых стихий. Все вы подвластные мне, жалкие игрушки. Марионетки. — щелчок пальцев возле твоего уха и когда-то мирная девушка двинулась в сторону Осаму с диким кличем. Мгновение и выстрел пронзил ей голову, заставляя упасть и заснуть вечным сном. — Тс… — слабый цык послышался позади, и ты напряглась. — Ахахха, ты так легко убил ее, но не можешь бросить свою подружку. — холодная рука коснулась твоей щеки, проведя по ней острыми когтями.

«Что я могу сделать? Молить о пощаде или чем-то таком бесполезно же… Он прав мы, люди, беспомощны… Сейчас я только билет в ад для себя и Осаму… Что же мне делать…? Что я могу? Стоп… Как я могла забыть о Нём и обещании…» — печаль накрыла тело, а сердце заболело, когда ты подумала о том, что Дазай умрет. Это было так больно, что ощущения остановились на одном сердце, а по щеке против воли скатилась слеза, подхваченная холодным ветром, чтобы унестись вдаль.

— Мы можем договориться, господин Осаму. — заговорчески проговорил Рику, вытянув правую свободную руку в сторону Дазая. — Ты показываешь мне убежища, а я отпускаю тебя и твою подружку живыми. — его рука сжимается в кулак. — Более того, я позабочусь о том, чтобы вы жили вместе в спокойствие, но ты должен назвать мне все без исключения. — от услышанного ты чуть не задохнулась, пока глаза пытались сфокусироваться. Странное выражение лица Осаму ударило тебе в голову, и ты начинала понимать одну вещь… Он может пожертвовать всеми, чтобы ты выжила… Может, это было неправильно, но сейчас ты четко осознала, кем все это время приходилась ему и от этого где-то там, в душе отразилась теплота, что была так не кстати.

— Н-нет! Осаму не… — кричишь, ведь не хочешь других жертв, но тебя прерывают.

— Заткнись! В твоём приоритете сейчас молчать и подчиниться мне, жалкий человек. — властно говорит Рику. Его тон заставляет содрогнуться, пока ты пытаешься найти в его словах хотя бы маленькую зацепку.

«Он что считает себя богом? Совсем поехал… Стоп… Бог… Если ли у меня шанс…» — в голову, словно удар молнии прилетела мысль, когда ты подумала о боге и чуде.

— Я… — начинает Дазай, легко улыбаясь тебе, а ты уже понимаешь, что он собирается сказать, но даже если он что-то и придумал, это было очень рискованно, хотя твой план не отличался безопасностью.

— Ты называешь себя богом?! — собрав всю мужественность в кулак, громко спрашиваешь, делая голос непоколебимым, ощущая, как дрогнула рука на твоей шее, посылая волну тупой боли, заставляя чуть хрипеть.

— Что-то сказала, соплячка? — злобный и низкий голос заставляет тебя сжаться внутри, но ты не подаёшь виду, ярко улыбнувшись, давая понять Дазаю, что это все твой план.

— Бог не может жить на земле, и я это знаю! Бог это незримое великое создание! И я его посол! Все, что ты говоришь это жалкая материя, как и ты сам. — выносишь руки вперёд, поднимая их на уровень груди, внутренней стороной ладони вверх.

— Что ты несёшь! Я никогда не поверю в идеи Платона и Аристотеля! — восклицает он, а ты удивляешься, услышав имена философов из своего мира, но времени на размышления не было.

— Я могу доказать тебе, что бог есть. Скоро ты и твои дружки одни останетесь гнить в мире, который вы уничтожили! В одиночестве, потому что бог освободит всех нас от оков бытия этого мира, позволяя переместиться в новую свободную вселенную! — твой голос слегка дрожит, но из-за громкого тона этого не слышно. Ты ощущаешь, как позади тебя напрягаются, что твое горло сжимают сильнее, а Осаму заметив это мгновенно темнеет, видимо решаясь на безрассудство. — Я могу доказать! — выкрикиваешь из последних сил, и рука на горле размыкается. — Я божий посол и могу говорить с истинным богом и если ты тоже бог, то обязан поговорить с ним! — внутри тебя плещет страх, забирая в оковы все больше. Одна ошибка и вы оба трупы. Но если ты освободишься, то будет проще победить.

— Ну, так зови своего бога! Покажи, что он не состоит из стихий, опровергни мои слова и мою божественность, если сможешь! — эти слова звучат как вызов, а ты решаешься на отчаянный шаг.

— Отпусти, я должна взмолился. — смирно просишь, слыша позади хмык:

— Одно неверное движение и ты труп.

— Да, я поняла. — твое горло отпускают, а сама ты делаешь малюсенький шаг вперёд опадая на колени, под серьезный взгляд Дазай, который решил тебе подыграть, хотя явно ещё не особо знает, что ты будешь делать.

«Делать ставку на него глупо, но все же…» — мелькает в голове, и ты шепчешь:

— Баку, прошу, исполни мою волю, покажи себя как бога этого мира и посланника перемещающего бренных людей… Помоги… — той голос невероятно тихий и явно вызывает подозрения, что сразу после этих слов ты вскидываешь руки, проговаривая громко и четко. — О, Бог, яви себя этой душе в письменах истины и правды! — твой голос разносится эхом, и наступает тишина, когда ничего не происходит, и ты уже начинаешь решать бежать, пока тебя снова не схватили, как в небесах собираются сияющие частички, образовывая письмо, что ты выдыхаешь, остался последний этап. — Благодарю тебя, Боже, за твою благодать! — произносишь все это так чувственно, что невольно мелькает мысль, что поступила ты не туда.