— Когда вообще Камски исчез?

— Лет… семь назад, наверное. Ему можно написать, как ты понимаешь, но информацию о своём местонахождении он не выдаёт, — Хэнк листает досье и даже не смотрит на Коннора. — Ходят слухи, что он ведёт богемный образ жизни где-то за пустошью.

— Богемный образ жизни за пустошью. Интересно, — Коннор поджимает губы.

— Камски всегда был достаточно эксцентричным. И бессовестно богатым. Не удивлюсь, если он всегда планировал свалить подальше из города, окружить себя андроидами и радоваться жизни, — Хэнк хмурится. — Твоя мать преподавала в Колбриджском Университете?

— Да. Уволилась, потому что получила травму головы и стала забывать некоторые вещи. И со временем это стало прогрессировать.

Коннор прикусывает губу и щурится, глядя на дорогу. В голове крутится только уставшее лицо Аманды, испещрённое морщинками, и снова и снова повторяющийся вопрос.

«Кто ты?»

— Она преподавала Воспитание искусственного интеллекта… тридцать лет назад, ого… Смотри-ка, — Хэнк разворачивает терминал. — Это не твоя ли мать с Элайджей Камски на фото?

Коннор смотрит на фото мельком, резко сворачивает и останавливается на обочине. Наклоняется к терминалу и рассматривает фото, каждую его деталь.

Вот справа стоит Элайджа Камски в университетской толстовке и с небрежным пучком на макушке.

А слева — Аманда. Такая, какой он её помнит — высокая причёска, собранная из сотен косичек, темно-бордовое свободное платье. Немного моложе, но совершенно точно она. Аманда.

Мама.

— Я никогда этого фото не видел.

Хэнк отворачивает терминал обратно, листает данные дальше.

— Камски у неё диплом писал.

— Но… почему она никогда этого не упоминала?

— Ты же сам сказал, что она ненавидела андроидов, так? Так с чего бы ей упоминать ученика, который её разочаровал.

— Но тогда почему она есть в этом списке? И почему этот список находился у Манфреда?

— Второй вопрос даже интереснее первого, кстати, — Хэнк вскинул брови. — Иначе я бы предположил, что это список тех, кому Камски рождественские открытки рассылает. Потому что… Выходит, Аманда Стерн учила Камски. Карл Манфред был его другом. Как он связан с оставшимися двумя?

Коннор глушит машину и отправляет запрос в систему тоже. Перебирает, пролистывает статьи и научные работы, фотографии. На них худой высокий мужчина с острыми скулами и синими глазами жмёт руки учёным, инженерам и специалистам, выступает с кафедры, обнимается со студентами.

Джейсон Графф и теория очеловечивания андроидов: сумасшествие или реальность?

Есть ли у андроидов душа?

Кто человечнее: люди или девианты? Отвечает Джейсон Графф.

— Графф был автором теории, что андроиды такие же люди, как и мы, — говорит Коннор.

— Ага, вижу его работы. Он очень хотел опровергнуть утверждения Камски, что андроиды — это просто машины, призванные нам служить.

— Наставник. Друг. Оппонент. Интересно, — Коннор переключает справку с Джейсона Граффа на Филипа Сеймура. — А что последний?

— Филип Сеймур. Биоинженер, — Хэнк водит пальцем по терминалу. — А это уже интересно. Он работает в Сайберлайф.

— Совершенствует биокомпоненты.

Филип Сеймур — светловолосый грузный мужчина в очках. В отличие от Граффа, он никогда не смотрит в камеру, и улыбается сдержанно.

— Хорошо. Мы выяснили, кто и как может быть связан с Камски. Прямо или косвенно, — Хэнк убирает терминал. — С кого начнём?

*

Выбирать им не приходится. Как только Коннор заканчивает оформлять заявку на обработку полученного из «Аполлона» архива, его диод вспыхивает красным и Коннор получает срочный запрос:

Убийство в секс-клубе «Рай».

Погибший: Белый мужчина.

Подозреваемый: Девиант Маркус; Девиант Норт.

Дело передано: Декард, Коннор (номер лицензии: RK800).

Они мчатся в клуб «Рай», где неона больше, чем во всем остальном городе. Кругом голограммы танцующих полуобнажённых андроидов и сияют надписи «Самые сексуальные андроиды в стране». Из колонок по-прежнему гремит музыка. Клуб будто бы продолжает жить своей жизнью — на витринах андроиды, созданные для удовольствия, на шестах стриптизерши, и только полицейская лента на входе даёт понять, что что-то случилось.

— Спасибо, что так быстро приехали, — суетится полный лысеющий мужчина. — Флойд. Флойд Миллс, — он протягивает руку сначала Коннору, потом Хэнку, но даже не слушает их представления: — Пойдёмте скорее. Я бы не хотел ночь сегодня терять, а труп ещё надо будет вывезти и комнату отмыть…

Коннор смеряет мужчину взглядом:

— А вы… хозяин этого места?

— Да, директор. Приехал, как только мне наша администратор позвонила и сказала, что мистер Графф не выходит из снятой комнаты слишком долго. Мистер Графф очень важный клиент, если возникли какие-то проблемы, диалог всегда должен вести я и…

— Минуточку, — Хэнк вскидывает палец. — Вы только что сказал «мистер Графф»?

— Ну, да?

— Джейсон Графф? — уточняет Коннор. Миллс складывает руки в замок, перекатывается с пятки на носок и обратно, не глядя на Коннора. Потом вздыхает и кивает:

— Да, это доктор Джейсон Графф. Он наш… самый давний и важный клиент. Был, — Миллс все же смотрит на Коннора, но Коннор не смотрит на него. Они переглядываются с Хэнком. Поверить в то, что он погибал примерно в то же время, когда они о нём же говорили, очень непросто.

Миллс нервно шмыгает носом и пытается привлечь их внимание:

— Хотите поговорить с его любимой девочкой?

— Сначала посмотрим на труп. И… в вызове было сказано, что здесь был замечен девиант Маркус.

— Не совсем, — Миллс нервно покусывает губы. — Мы даже не в курсе, о ком речь, честно говоря, просто… Идёмте, идёмте же… — он, наконец, не выдерживает и подталкивает их в нужную сторону, через синий зал к двери, у которой уже собралась полиция. Миллс останавливается у открытой двери и рукой показывает, что это нужное место.

— Просто вот.

Коннор входит в комнату первым, и первое, что он видит — не изуродованный труп, не залитый кровью пол и не кровавые брызги на пластиково-стеклянных стенах.

Он видит надпись — тоже кровью — огромными печатными буквами.

— Скажите им, что Маркус вернулся, — читает её Коннор шёпотом.

Шрифт: классический шрифт Сайберлайф.

Коннор оборачивается и видит, что Хэнк тормозит в дверях, хватает Миллса за локоть и отводит в коридор. Он остаётся один.

Коннор проходит дальше, рассматривает надпись поближе. Влага и тепло не дают крови засохнуть, слой достаточно жирный, и края расплываются. Он проводит по ней пальцем и сует в рот.

Образец крови принадлежит доктору Джейсону Граффу. Свежесть: 2 ч. 13 мин.

Хэнк шумно вздыхает и останавливается в дверях:

— Коннор, может, ты перестанешь питаться едой и просто начнёшь вещдоки жрать?

— Хорошая шутка, Хэнк, — Коннор оборачивается. — Надпись нанесли два часа назад.

— Как же здорово, что ты можешь это определить, просто лизнув палец, боже ж ты мой.