Парень этот был молодым, на вид лет двадцати с темно-серыми волосами, которые постоянно находились в художественном беспорядке, синими глазами и тонкими губами. Тощий, высокий, в черных джинсах и кедах и такого же цвета балахоне, он смахивал скорее на гота, который в две тысячи девятнадцатом году решил вернуть свой две тысячи седьмой. Хотя, на самом деле, все это была просто униформа, которую парень был вынужден носить, когда работал. И не сказать, что эта «униформа» сильно ему нравилась, но все же выбирать не приходилось. Конечно, когда он не выходил на работу, то и не одевался подобным образом. Другое дело, что случалось это крайне редко.
Идти по практически пустой вечерней улице было одно сплошное удовольствие. Когда парень подошел к месту своего назначения, уже почти стемнело, но фонари на улицах еще не включили, так что не сказать, что было так уж безопасно. Особенно в переулке спального района, куда забрел наш молодой человек, ведомый делом по работе. Впрочем, парень никогда не имел ни малейшего понятия о том, что случится, когда он появится на месте действия.
В этот раз местом действия выступал небольшой двор спального района. Детскую площадку здесь окружали несколько стареньких пятиэтажных домов, которые несколькими годами ранее были внесены в список сноса по программе реновации, и заброшенный детский сад. Выход из всего этого кошмарного замкнутого пространства был один — через арку между двумя домами. Эта же арка служила, соответственно, и входом — парень же вошел во двор. И тут же направился в сторону ворот заброшенного детского сада — чуйка вела именно туда, и парень не смел ей перечить.
Подойдя ближе к расхлябанным металлическим воротам и осознав, что проторчать в этом неуютном и вонючем месте ему придется довольно долго, парень остановился и тяжело страдальчески вздохнул. Ну, как говориться, «не готовы, но погнали».
Первое, что услышал наш парень, были какие-то невнятные крики, маты и грохот. Чтобы разобрать хоть что-то, молодому человеку пришлось подняться на два пролета вверх и оказаться на лестничной клетке второго этажа, где, собственно, и разворачивалось действие. Двое парней стояли задами кверху и пытались удержать третьего парня, чуть выше пояса застрявшего в проломленном чем-то большим полу. Всем троим не было больше семнадцати, и сюда они, видимо, пришли просто хорошо провести время. А «хорошо провести время» термин, судя по всему здесь происходящему, крайне растяжимый. Один только вопрос — и кого из них забирать?
— Бля, Васек, держи его крепче! — прохрипел парень тот, что справа. Его каштановые волосы растрепались и стали влажными от пота. Джинсы начали сползать, его парня это явно не волновало в данный конкретный момент.
— Да держу я, — огрызнулся, по всей видимости, Васек и удобнее перехватил ладонь товарища, застрявшего в полу. — Сука, Ром, а сфига ли мы его держим вообще? Там же не высоко!
— Ты стекла там от разбитых окон видел, идиот?! — тут же отозвался Рома и тоже поудобнее перехватил ладонь их товарища. — Давай, тянем на счет три! Раз, два…
И они потянули. Причем потянули как-то очень странно и не синхронно, хотя и дружно считали. Их застрявший в полу товарищ закряхтел и как мог стал корпусом помогать товарищам.
— Не кряхти Юрец, вытащим, — выдохнул Васек и, едва не упав на задницу, снова потянул.
Парень, появившийся в здании много позже начала представления, невольно заржал, закрывая рот рукой, будто его кто-то мог услышать.
— Вот дебилы! — выдавил он, между приступами хохота. — Осколки там… от окон… — и снова заржал, прекрасно помня, что на первом этаже, в помещении буквально под ними, стояла ножка от пианино.
Да, стояла именно ножка, и одна. Видимо, в том помещении когда-то был актовый зал детского сада, и ножки пианино привинтили так хорошо и так качественно, что, когда пришло время это самое пианино убирать — эту ножку просто не смогли отодрать и в итоге ее просто отпилили от пианино, которое забрали, а ножку оставили, решив, что потом можно будет приделать новую. Да, вот такое вот русское раздолбайство. Впрочем, кто бы сомневался в его наличии?
А еще эти парни, похоже, были совсем пьяные. Бутылок от алкоголя, конечно, не видно, но несет от них знатно, да и соображают они явно туго. Интересно, кто их этих троих все же закончит сегодня свой жизненный путь?
— Сука, Юрец, что ж ты такой тяжелый, — пробормотал Васек, пытаясь вытянуть друга из дыры.
— Заткнись и тяни. Я не собираюсь оставаться ночевать здесь, — огрызнулся Юрий и, стиснув зубы, попытался выдохнуть как можно больше, чтобы его было еще возможнее вытащить.
— Заткнитесь оба! — рыкнул Роман и, кажется, протрезвев от всей этой странной ситуации, стал командовать: — Юрец, выдохни поглубже. Васек, держи его крепче, тянем на счет три. И давай на этот раз одновременно! Раз, два…
На три парни Юрий выдохнул как можно больше воздуха из легких, а Васек и Рома потянули товарища на себя. Стоит отметить, крайне синхронно на этот раз. Парень, который все еще стоял в дверях, заржал еще пуще, глядя на задранные задницы парней. Прокомментировал, посмеиваясь и обходя «конструкцию» кругом, чтобы рассмотреть во всех деталях:
— Тянем потянем, вытянуть не можем. Репка, блять, в современной России! — он, наконец, выпрямился и вытер слезы. Состроил умное лицо и предложил: — Может, вы его еще мылом или маслом намажете? Тогда точно вытяните, гарантирую!
Конечно, его никто не слышал и не обращал на него внимание. Пока что. Но до момента, когда кто-то из этих парней четко увидеть его, осталось совсем немного.
— Васек, тащи! — тем временем натужно скомандовал Роман, и, поднапрягшись, парни все же вытащили Юрия из дыры в полу, поразительно одновременно шлепнувшись на задницы. Юрий тем временем выполз из дыры окончательно и, отойдя от края как можно дальше, тоже свалился на пол.
— Спасибо, мужики, — пробормотал он, пытаясь унять дрожь в конечностях. — Бля… валить надо отсюда. Какого черта нас вообще сюда понесло?..
— Хороший вопрос, — отозвался Рома и, поднявшись, протянул руку Юрию, нервно посмеиваясь. — Давай, чувак, последний рывок.
Парень, помедлив, все же принял помощь друга и поднялся на ноги. Василий тем временем тоже поднялся на ноги и принялся отряхиваться от пыли, паутины и прочей грязи. Роман и Юрий тоже принялись отряхиваться и потихоньку пятиться назад, к выходу. Это было довольно верное решение, но ровно до тех пор, пока Рома вдруг не сделал случайный шаг назад, не споткнулся о доски и не полетел вниз сквозь дыру в полу, аки Алиса в кроличью нору, проламывая пол еще больше своими конечностями. Юрий и Васек успели только замереть в шоке, а Рома — даже охнуть не успел, как оказался продырявлен острым концом прикрепленной к полу ножки от пианино. Она даже не подумала упасть — вот, что значит сделали в СССР.
Послышался хруст проламываемых костей и рвущихся тканей. Под Ромой тут же натекла лужа крови, а из груди показался острый конец ножки от пианино.
— Ебать… — единственное, на что хватило Василия и Юрия. Затем Васек отвернулся и блеванул через порог — из помещения, где раньше находилась игровая, на лестничную площадку. Юрий же кинулся вниз, по пути доставая телефон.
— Интересно, — задумчиво произнес парень, которого никто не видел, глядя на Василия, — вот передавать что-то через порог — плохая примета. А блевать?
Вопрос, конечно, был риторическим, и ответа парень не ждал. Вместо этого спрыгнул на первый этаж прямо через дыру и огляделся. Рядом с ним с пола уже поднимался полупрозрачный Роман.
— Пацаны, я живой! — обрадованно проговорил парень и, оглядев себя, стал отряхиваться. На него никто не отреагировал, и ответа со второго этажа не последовало.
— Да уж, живее некуда, — фыркнул парень, обходя Романа стороной и рассматривая его тело, насаженное на кусок дерева. — Просто только что родился!
Рома тут же шарахнулся в сторону и испуганно уставился на парня. Затем перевел изумленный взгляд на свое тело, а потом снова на парня.
