Щеки горят. Хорошо, что первый класс отделен от основного отсека тяжелыми занавесками. Никто меня не видит. Красавчик встает, застегивает свой пиджак и быстро осматривается. Он разговаривает с двумя бортпроводниками и вставляет в ухо крошечный наушник. Они кланяются и встают перед синими бархатными занавесками. С шумом открывается дверь самолета. На борт заходят двое мужчин в черных костюмах, как у красавчика. Я выпрямляюсь. Красавчик уже рядом со мной. С низким поклоном он произносит:

– Ваше Высочество, пожалуйста, следуйте за мной.

Вижу его черные, начищенные до блеска туфли, затем перевожу взгляд выше – темный костюм, темный галстук. Смотрю в лицо. Он моложе, чем я думала, – может, старше меня всего на пару лет. И, о Боже, убейте меня: вблизи он еще красивее! Его красота оскорбляет: пухлая нижняя губа, полуприкрытые глаза, прямой нос. После Фореста у меня был перерыв в отношениях, но я, пожалуй, подумаю над своим табу относительно парней. Мой рот открывается и закрывается. Он ждет; его взгляд холодный и оценивающий.

– А вы?.. – голос предательски срывается на середине фразы.

– Кобаяши. Акио, – отвечает он. Ни слова больше. Думаю, это сильный, неразговорчивый типаж. Хорошо, я полностью согласна.

Смотрю на него, не зная, что делать. В голове туман. Точно джетлаг. Вперемешку с адреналином. Короче, мое приподнятое настроение одним словом не описать, что-то вроде «я-в-новой-стране-и-вот-вот-встречусь-со-своим-отцом».

Он переминается с ноги на ногу и откашливается.

– Прошу меня извинить, Ваше Высочество, но нам нужно идти.

Я улыбаюсь.

– Как вас зовут, повторите, пожалуйста.

– Акио. – Он немного напряжен. – В вашем досье должно быть мое имя.

– То-о-очно. – Досье. У «Японских авиалиний» было два первых сезона «Аббатства Даунтон». Вместо истории моей собственной семьи я выбрала историческую драму. Я заварила кашу, мне ее и расхлебывать. – У меня не было времени подробно изучить его, – объясняю я.

В его темных глазах появляется блеск.

– Да, не сомневаюсь: у вас были куда более срочные дела.

Хм-м. Вытягиваю шею и оглядываюсь. С его места видно все. Без сомнений: он знает, что я смотрела «Аббатство Даунтон». Что ж, ладно.

– Возможно, вам было бы интересно изучить досье сейчас, – предлагает он. Кажется, по десятибалльной шкале уровень его напряжения возрос до десяти. Остальные двое настроены не слишком враждебно, но и помощи от них не дождешься – на вид серьезные ребята.

– Да. То есть конечно.

Лицо горит, но не соблазнительно, как в любовных романах, а как будто пчелы искусали. Папку с документами я засунула под телевизор. Доставая ее, ощущаю на себе взгляд Акио. Мои движения неуклюжи. А еще кожа скрипит некстати… я прямо слышу, с каким недовольством колотится его сердце.

Открываю папку. Его фотография на пятой странице, а прямо под ней – контактная информация и квалификационные данные. Императорская гвардия в лице Акио Кобаяши встретит вас в Сан-Франциско и будет лично сопровождать в пути. Двадцать лет. Два года в Императорской гвардии. Высший дан[26] в нескольких боевых искусствах, профессиональный стрелок. – все это меня наводит на мысль, что он голыми руками способен убить человека. Обнадеживает, ничего не скажешь.

– Простите, что не узнала вас. – Беру ручную кладь. – Ну, вы понимаете: девушки, незнакомцы и прочее.

По щелчку его пальцев один из охранников срывается с места и берет мою кладь.

– Это неважно.

Ну почему я не прочитала досье? Не могу даже представить, что он теперь думает обо мне. Хотя нет, могу. Возможно, на протяжении всего полета он мысленно писал обо мне плохие отзывы. Высокомерная. Не узнала меня. Думает, никто не видит, как она нюхает подмышки. Дважды. Пока не впечатлен. И это принцесса? Мне явно недоплачивают.

– Пресса в курсе, что вы прибываете сегодня, – говорит Акио, когда мы вместе с другими охранниками отходим от самолета.

Такие сдержанные речи – и такой размашистый шаг. На каждый его шаг приходится два моих. Изо всех сил стараюсь не отставать, даже в боку закололо. Нужно больше заниматься спортом. Увы – тортики мне нравятся куда больше, чем пробежка.

Они не знают номер рейса, но – уверен – это ненадолго. Желтая пресса купила билеты, чтобы попасть в зону прилета. На этот случай служба безопасности аэропорта предоставила служебные выходы.

К нам присоединяются другие парни в черном. Их девиз – меньше слов, шире шаг. Мельком оглядываюсь по сторонам. На первый взгляд, ничего необычного. Отполированные до блеска белые полы. Вывески и эскалаторы подсвечиваются неоновыми лампами. Правда, есть некоторые отличия, например реклама капсульного отеля и душевых кабин.

– А мой багаж? – спрашиваю я, проходя через металлическую дверь.

– Его доставят во дворец еще до вашего прибытия, – на ходу объясняет Акио.

Пустой бетонный коридор без окон. Над головой мерцают флуоресцентные лампы. Мы продвигаемся дальше, оставляя позади двери с табличками и номерами. Все на японском. Наконец помещение расширяется, и вот мы, видимо, в самом сердце аэропорта. По коридорам, напоминающим артерии, разносится аромат соевого соуса и карри.

На лбу проступает пот. В самолете я не пила шампанского, зато выпила три капучино – в основном из-за просто бомбических шоколадных батончиков, которые подавали к ним. Внимательная бортпроводница принесла мне целую кучу печенья, за что я ей особенно благодарна. Вот только теперь кофеиновый рай начинает меня преследовать.

Проще говоря, мне нужно по-маленькому.

– Кхм, Акио, – мягко произношу я.

Или он меня не слышит, или сознательно игнорирует. Склоняюсь к последнему: уж на его-то должности слух должен быть выше среднего.

– Акио, – громче повторяю я.

Он продолжает идти. Что ж, пришло время решительных мер. Мой мочевой пузырь вот-вот лопнет. Я не могу встретиться со своим отцом, пританцовывая, – меня это не украсит. Так что я резко останавливаюсь. Все остальные повторяют за мной. Я в центре внимания.

– Мне нужно в дамскую комнату, – объясняю я и добавляю: – Пожалуйста. – Ну, вы понимаете: манеры и все такое.

– Прошу прощения? – Акио стоит напротив. Притворяется, будто не понял меня, вот только выражение его лица говорит обратное: Не могу поверить, что тебе нужно в уборную. Да что ты за чудовище такое?

– Есть рядом дамская комната? – прищуриваюсь я. Кажется, из его ушей вот-вот пойдет дым.

Он еще секунду испепеляет меня взглядом «сверху вниз». Нет, серьезно: да он на голову выше меня!

– Уборная. Вам нужна уборная?

Пожимаю плечами, разводя руки ладонями вверх.

– Выпила слишком много капучино в самолете.

– В плане этого не предусмотрено. – Его голос натянут как струна.

– Воспользоваться уборной?

Кивок.

– Эм-м, ну ла-адно. – Переминаюсь с ноги на ногу.

Он пристально смотрит на меня, затем что-то рявкает на японском. Парень в черном проверяет телефон и указывает на дверь, за которой тут же скрывается половина сопровождающих нас охранников. Гремят кастрюли, голоса становятся громче. Судя по интонации, кто-то не очень доволен. Вдруг шум стихает, и охранник открывает дверь.

Акио делает приглашающий жест рукой.

– Уборная.

– Благодарю.

Я в кухне. Персонал, официант и уборщик – все сжались в углу. При виде меня по помещению разносится шепот. Тяжелый воздух пропитан жирным запахом вока и мисо. В нескольких метрах от меня охранник держит дверь в туалет открытой.

Неуверенно машу всем рукой, как бы извиняясь. Мне отвечают десятком снисходительных улыбок.

Выхожу и вижу: шеф-повар о чем-то спорит с охранником. После долгого обсуждения повар, по всей видимости спросив разрешения у Акио, берет нож и с шумом что-то нарезает. Затем приближается ко мне и с поклоном протягивает редис в форме хризантемы.

– Подарок, – сухо объясняет Акио.