— Перекусывать нет необходимости. Мы совсем недавно останавливались на отдых. — Фокс кивнул Николь, — Моя жена приехала повидаться с леди Хилари. Она как будто ждет ребенка. Жена обещала привезти ей снадобье для успокоения желудка.

— Я не знал, что леди Хилари в положении, — удивился Фитцер.

Николь не повела и бровью. Из надменного выражения ее лица следовало, что простому мужчине нечего знать о женских заботах. Один из конюхов помог Николь слезть с лошади.

— Если я тебе понадоблюсь, найдешь меня в гостиной леди Хилари, — сказала она Фоксу.

Он жестом позволил ей уйти, потом повернулся к Фитцеру.

— Скажите, кому из рыцарей Марбо можно доверять? Кто достаточно давно служит в гарнизоне? Я бы хотел выяснить, что связывает мою жену с супругой бывшего смотрителя.

— Ты уверена, что ему стало лучше? — Николь склонилась над постелью и погладила золотые кудри спящего сына.

— У него обычная летняя лихоманка, — заверила ее Хилари. — Он и впрямь пошел на поправку, хотя его носик все еще заложен и он спит больше, чем обычно. Но когда мальчик бодрствует, он, как всегда, подвижный и веселый. У Джоани было то же самое, но теперь она окончательно выздоровела.

— Ах, бедный мой малыш, — вздохнула Николь. — Ты захворал, а меня не было с тобой, чтобы утешить. — Ее пронзила острая боль тревоги. Она боялась, что Саймон мог заболеть и умереть, и грустные мысли терзали ее сердце и не давали дышать. — Если с ним снова случится что-нибудь подобное — даже обыкновенная простуда или колика, — извести меня немедленно.

— Конечно, миледи. Но что я должна буду сказать гонцу? Вы не собираетесь открыть мужу правду о сыне? Не для того ли вы приехали?

— Нет, он не должен о нем знать. — Николь горячо замотала головой. — Если что-нибудь стрясется, сообщи, что один из твоих детей заболел и что ты нуждаешься в моей помощи. Мой муж считает, что мы подруги, так что не удивится моему желанию прийти тебе на помощь в трудную минуту.

— Конечно, миледи. Как пожелаете. — Голос Хилари дрогнул. Николь пристально на нее посмотрела.

— Ты полагаешь, что я своим молчанием совершаю ошибку, не так ли?

— Вы правы. В один прекрасный день правда выплывет наружу, и тогда, я боюсь, вам достанется за то, что так долго скрывали правду.

— Но почему правда должна «выплыть наружу» в один прекрасный день? — осведомилась Николь. — В Марбо о Саймоне никто не знает, кроме тебя и твоего мужа. — Она поднялась с кровати и подошла к Хилари. — Неужели ты проболталась? А Фитцер, он догадывается, что Саймон не твой сын?

— Конечно, нет! Фитцеру нет никакого дела ни до меня, ни до моей семьи. На самом деле он позволил мне продолжать заниматься в крепости хозяйственными нуждами и вести хозяйство по моему усмотрению, Николь сделала глубокий вдох. Она не должна сваливать на бедную Хилари тяжесть своих переживаний и тревог. Женщина нужна ей не только для того, чтобы заботиться о Саймоне, но и для осуществления плана, совсем недавно родившегося в ее голове.

— Прости меня, — сказала она примирительно. — Я знаю, что ты делаешь для Саймона все, что в твоих силах. Я питаю к тебе искреннюю благодарность. Я высоко ценю твою преданность и боюсь, что… вынуждена вновь уповать на твою доброту.

Набрав в грудь воздуха, Николь поведала Хилари о записке, которую послала в начале лета принцу Иоанну, и об ответе, доставленном странствующим менестрелем. Потом она посвятила женщину в план, как сдать Марбо до того, как неприятель пойдет на приступ.

— Господи, миледи. Ваше предложение сродни предательству! — возмутилась Хилари, и темно-желтые веснушки еще ярче проступили на ее молочно-белом лице. — Если де Кресси станет известно о том, что мы сделали, он выбросит моего мужа на улицу, если не того хуже — учинит над ним расправу!

— Если Фокс обнаружит заговор, я возьму всю вину на себя.

— Если я могу согласиться, но только не мой муж. Какой мужчина поверит, что другой мужчина захочет выполнять распоряжения не своего господина, а женщины?

— Я обещаю, что ничего дурного с вами не случится, ни с тобой, ни с твоим Жильбером. Ты должна понимать, что я думаю не только о безопасности своего сына, но и о безопасности твоих детей. Если начнется осада Марбо, все обитатели крепости подвергнутся опасности. Захочешь ли ты, чтобы Джоани или молодому Жильберу угрожал голод или жажда?

— Если Марбо окажется в осадном положении, де Кресси прибудет с подкреплением. Он защитит замок, я уверена.

— Неужели ты будешь чувствовать себя в большей безопасности, если битва произойдет за стенами крепости? Не думаю, что человек, которого пришлет Иоанн, с легкостью позволит лакомому кусочку выскользнуть из его рук. Нет, кровопролития, боли и страданий не избежать.

Хилари направилась к скамейке у небольшого, покрытого глазурью окна своей комнаты и тихо опустилась на сиденье.

— Я понимаю ваши волнения. Но не все так просто. Если мы сдадим крепость, никто не пострадает. Но тогда прибудет Фокс со своей армией и потребует вернуть ему собственность. Сражения в любом случае не избежать.

Николь покачала головой.

— Когда они осознают, что Марбо беспокойства не вызывает, то войско неприятеля тронется на Вэлмар. И главная битва произойдет там.

— А что потом?

— Я не сомневаюсь, что мой муж победит. Когда он разобьет вражеские силы, то не составит труда убедить тех, в чьих руках будет находиться Марбо, сдать крепость. Армия принца отступит, и ты вместе с мужем и детьми, и Саймон, — все вы будете в безопасности. — Пытаясь убедить Хилари в своей правоте, Николь невольно задумывалась, что будет, если ее план не сработает. Ведь осада Вэлмара могла растянуться на многие месяцы. И что будет, если — не приведи Господи — Фокс потерпит поражение?

Нет, нельзя поддаваться грустным мыслям. Главное — надо сдать Марбо быстро и безболезненно, чтобы основная сила удара пришлась на Вэлмар.

— Я принесла тебе снадобье. — Она погладила мешочек из кожи, что захватила с собой в светлицу. — Тебе нужно будет только добавить небольшое количество измельченных трав в курдюк с вином и отнести часовым на башне. Если найдешь способ, как опоить Фитцера, будет еще лучше. Главное, чтобы твой сын передал командиру неприятеля сообщение с просьбой дождаться ночи, а потом обойти крепость с другой стороны и войти через задние ворота, которые твой муж должен будет оставить открытыми и без часовых. Когда враг окажется внутри, то гарнизон поймет, что сопротивление бесполезно, и сдаст замок.

— Но мой муж присягал охранять Марбо от врагов. Я не смогу просить его нарушить клятву.

— А как насчет его ответственности перед собственной семьей? Осмелится ли он подвергнуть риску тебя и детей?

Хилари прикусила губу. Ее раздирали сомнения. Николь ей сочувствовала. Она хорошо знала, что испытывает человек, вынужденный выбирать между двух зол. Любое решение представлялось мучительным и неприятным. Но она не сомневалась, что Хилари выберет то, что должна, то, что будет лучше для ее детей. Еще она не сомневалась, что Хилари сумеет склонить на свою сторону и мужа. Жильбер де Весси хороший человек, но слабохарактерный. Вероятно, поэтому Фокс назначил смотрителем в Марбо Фитцера.

— Есть еще кое-что, — добавила Николь. — Я сказала Фоксу, что ты ждешь ребенка. Мне нужно было как-то объяснить ему, зачем я везу тебе мешок с травами. Он сообщил новость Фит-церу. Значит, очень скоро ее узнают в замке.

— А что я скажу людям, когда они увидят, что живот не растет?

— Выкидыши случаются довольно часто. После сдачи замка ты можешь слечь в постель, сказавшись больной после всех пережитых волнений. Потом Жильбер всем объявит, что ты потеряла ребенка. При данных обстоятельствах такой случай ни у кого не вызовет подозрений. — Николь посмотрела на подругу. Та выглядела хрупкой и вымотанной. Под ударами судьбы Хилари гнулась и сдавалась. Рядом с человеком наподобие Мортимера она бы не выжила.

— Прости, что обращаюсь к тебе с новой просьбой, когда ты и так много для меня сделала, — извинилась Николь. — Но ты подумай о том, что делаешь все ради Саймона, ради собственных детей. Если замок будет осажден, твой сын достаточно взрослый, чтобы его защищать. Я не уверена, что ты готова увидеть его воином.