Наконец, достав файл с прошлогодним рефератом, Нара сел рядом, опираясь спиной на стену, открывая почти пустой документ на экране и с тяжёлым вздохом приступая к перепечатыванию информации. Судя по всему, работа была несложной, но казалась достаточно нудной и долгой, если быть точнее, совсем неподходящей для ленивого гения. Темари, притянув к себе ноги, уткнулась носом в колени и молча наблюдала за его действиями, размышляя.
— И что ты хочешь за это? — тихо проговорила, тут же обращая на себя вопросительный взгляд.
— Мне хватит и обычного спасибо, — спокойно ответил Шикамару, а та в ответ нахмурилась. В жизни бы не поверила, что тот станет выполнять чужую работу просто так.
— Я не хочу быть у тебя в долгу, — Темари буквально жила по принципу «око за око» — это правило работало в любой ситуации. Нара в ответ закатил глаза, зная, что та не отстанет.
— Хорошо, — юноша согласился и перевёл на неё заинтересованный взгляд, — ты будешь должна мне честный ответ на любой мой вопрос, — он довольно сложил руки на груди, а Темари в ответ с подозрением сузила глаза, думая, что слишком малого он хочет, и в этом обязательно есть какой-то подвох. — Или ты покупаешь мне сигареты месяц, — пожал плечами, мол, выбирай сама, а девушка в ответ цокнула.
— Спрашивай, — деваться было некуда, ведь тратить собственные деньги за вечный запах гари на кухне не хотелось, и оставалось лишь утвердительно кивнуть, — но если вопрос будет мерзким, я тебя ударю, — предупредила на всякий случай, а Нара в ответ фыркнул, будто подозревал, что она об этом скажет.
— Сколько же Вам лет, Темари-сан? — не затягивая, всё же решился спросить Шикамару, и та в ответ насупилась, в очередной раз проклиная Яманака.
Она бы не сказала, что комплексует из-за собственного возраста, вовсе нет. Даже наоборот: считает, что благодаря этому является более мудрой и опытной во многих вещах, а также зрелой и самостоятельной. Но тот факт, что сейчас она находилась среди людей гораздо младше её, всё же смущал. В этом окружении она буквально чувствовала себя пусть не старухой, но определённо отстающей от молодого поколения. Конечно, стоило только сказать об этом Ино, и та сразу отнеслась к ней по-особенному, приставив это дурацкое «-сан» к имени!
— Двадцать два, — призналась, подняв голову, и парень, слегка удивлённо вскинув брови, вновь с непониманием на неё взглянул.
— Тогда что ты забыла на первом курсе? — Шикамару неловко покашлял в кулак, осознав, что вопрос прозвучал некорректно, но Темари не обратила внимание.
— Не могла уехать из города, ждала, пока младшим братьям исполнится восемнадцать, — пояснила, пока её взгляд невольно тускнел.
Как бы ей хотелось почувствовать все прелести студенческой жизни в восемнадцать, когда ещё не знаешь, что такое счета за воду и трудовая книжка, а будущее кажется расплывчатым, но удивительно счастливым. В те времена, когда её сверстники подавали документы в вузы, Темари и мечтать о подобном не могла. А сейчас, с осознанием, что хорошее образование точно ничего ей не гарантирует, что рано или поздно ей придётся искать новую работу, что у неё нет времени даже повеселиться в клубе, Темари остаётся лишь с тоской наблюдать за тем, как юность безостановочно утекает сквозь пальцы, словно песок.
— Зачем? — послышался тихий вопрос со стороны Нары, и девушка тут же взглянула на него с выражением, мол, как это, «зачем»? Но он действительно не понимал причину: тонкие брови были слегка нахмурены, отчего на переносице возникли морщинки, а взгляд карих глаз сосредоточен на ней, выжидая ответа. Темари тут же замялась, неловко потирая шею ладонью.
— Ну, — протянула, не зная, стоит ли рассказывать об этом ему, но в выражении лица Шикамару проскользнуло нечто, похожее на волнение. Словно он понял, о чём речь, но не хотел в этом убеждаться. И девушка растерялась, не заметив, как слова сами сорвались с едва дрогнувших губ. — Наши родители умерли, и я стала их опекуном, — зелёные глаза метнулись в сторону, не желая сталкиваться с карими, а Нара нервно сглотнул и откинулся к стене, видимо, поняв, что задел не самую приятную для неё тему.
Уж извините, что её судьба сложилась далеко не так, как у большинства, и в ранние годы на её плечи лёг непосильный груз ответственности, состоящий из обязанностей старшей сестры. А потом проблемы с успеваемостью, отсутствие возможности получить хорошее образование, привязанность к старой квартире на окраине небольшого города и бесконечная суматоха. Она познала абсолютно все проблемы взрослых чересчур рано. Но сейчас ей предоставится шанс, наконец, стать хоть кем-то в этом огромном мире и хотя бы коснуться суеты студенческой жизни — плевать, что в её годы большинство уже получило высшее.
— Мог бы и догадаться, — единственное, что смог ответить Нара, и на этот раз черёд вопросительно выгибать бровь перешёл к Темари. — И как я не заметил, что ты пьёшь только красное вино, пока твои однокурсники пробуют все марки водки, — задумчиво проговорил Шикамару, вспоминая, как девушка решила не идти на «посвящение в первокурсники», точно зная, что все её одногруппники только-только получили паспорт, и распивала дорогущую бутылку вина вместе с Ино на кухне блока.
Темари невольно усмехнулась. Кажется, он смог её рассмешить. Удивительно.
— И чем же тебя так заинтересовал мой возраст? — протянула светловолосая, ведь до сегодняшнего вечера она была уверена, что ему всё равно на то, кто она такая, и уж тем более, сколько ей лет. Но Нара оказался довольно любознательным.
— Просто хотел убедиться, что тебе не сорок восемь, — Шикамару пожал плечами, тут же чувствуя лёгкий удар в бок. — Признаю, выглядишь на семнадцать, — поспешно добавил, чем вновь вызвал румянец на её щеках, а после и сам не удержался, кротко улыбнувшись кончиком губ.
Они молчали пару минут. Нара усердно печатал текст, периодически останавливаясь, и постоянно поджимал губы, будто собираясь о чём-то сказать, но тут же передумывал. Темари бесшумно ждала момента, когда тот решится.
— На самом деле, — его голос чуть дрогнул и прозвучал хрипло, будто от волнения, — я могу понять тебя, — отвёл взгляд в сторону в тот момент, когда Темари подняла на него глаза.
Она вовсе не ожидала, что тот решит поделиться чем-то из своей жизни, тем более, в её голове засела полная уверенность, что этот парнишка и жизни-то толком не видел, чтобы хотя бы на малую долю разделить её опыт.
— Близкий мне человек постоянно курил, и я ненавидел этот запах, от дыма вечно слезились глаза, — Шикамару тяжело вздохнул, будто не зная, стоит ли вообще затрагивать эту тему, пока Темари непривычно для себя внимательно слушала, хлопая пушистыми ресницами, — а потом как-то начал курить сам, — Нара закончил чересчур быстро, словно не желая упоминать причиняющие боль слова, и грустно, кривовато усмехнулся. Ей не нужны были объяснения.
Потеря — вещь неизбежная, но столкновение с ней всегда пугает. Никогда не знаешь, в какой момент она настигнет, поэтому редко задумываешься. А в тот миг, когда это происходит, ты теряешься, зарываешься в себе, находишь то, что так долго прятал, совершаешь странное, прежде необъяснимое и неведомое. Ты начинаешь понимать ценность только тогда, когда теряешь. Ты осознаёшь себя только в тот миг, когда осознаёшь ценность.
Темари промолчала, зная, что слова — пустой звук.
На похоронах каждый сказал, как им жаль, какая это ужасная утрата для детей, как им будет тяжело расти без поддержки. Каждый обнимал её, обещал помочь всем, чем сможет, сочувствовал. Но годы проходили, и все эти люди забывали о существовании трёх детей, которым так никто и не помог. Ей не с кем было разделить ту боль, что засела глубоко в душе, которую она отчаянно пыталась скрыть от посторонних взглядов. И что только смогло заставить её, непоколебимую и стойкую, вдруг раскрыть все карты перед ленивыми карими глазами напротив?
— Ладно, забудем, я не должен был… — проговорил Шикамару неуверенным голосом, осуждая себя за сказанное, после чего нервно сглотнул и вновь принялся печатать, а Темари вдруг хитро улыбнулась, придумав, как разрядить обстановку.
