Сюжет слишком знакомый, чтобы Фелисити не догадалась что к чему.

– Но Фелисити, я думала, что ты сказала… – снова начала Талли.

– Не обращай внимания на то, что я сказала, – ответила герцогиня, застонав, а затем начала ходить перед ними. – О, это ужасно. И как раз накануне моего приема. Как не вовремя!

Талли и Пиппин быстро переглянулись, Талли была готова простонать: «если я еще раз услышу про этот проклятый прием, я… ».

В глазах кузины отражалось полное согласие. Да, но у нас есть другие неприятности…

– Разве вас не волнует, как это выглядит? – воскликнула Фелисити. – И то, что, по всей вероятности, дядя Темпл может приехать сюда с минуты на минуту, чтобы осмотреть все вокруг. Или, что еще хуже, этот ужасный мистер Пимм пришлет кого-то, чтобы все выведать, не поставив нас в известность. И потом, что, если сам Дэшуэлл приедет сюда! Или, намного хуже, его обнаружат здесь…

– Говори тише, – резко заявила ей Талли. – Ты не только можешь разбудить тетушку Минти, – сурово прошептала она, кивнув в сторону двери позади нее, – но не мешало бы позаботиться и о том, кто слышит тебя. Если в твои намерения входит распространить эти сумасбродные теории по всему Суссексу, то можешь продолжать, потому что своими гневными тирадами ты добьешься лучших результатов, чем «Морнинг пост».

Ее сестра в изумлении приоткрыла рот, словно собираясь возразить, но затем слова Талли проникли в ее сознание, и она плотно сжала губы, а ее руки сжались в кулаки по бокам.

Но в то же самое время опасения Фелисити угнездились в груди Талли, и ее сердце забилось быстрее.

Пришлет кого-то, чтобы все выведать, не поставив нас в известность…

Если бы только это оказалась неосуществимой идеей. Если бы только она не знала правду.

Что этот кто-то уже здесь.

Потому что пока Фелисити высказывалась на этот счет, у Талли перед глазами возник образ мистера Райдера. Нет, этого не может быть. Он же кузен Холлиндрейка.

Разве не так?

Вышагивая взад и вперед по ковру, Фелисити задавала вопросы один за другим, хотя теперь ее голос звучал значительно тише.

– Одно дело, если будет запятнана моя репутация, – проговорила она, остановившись перед ними и приняв самую величественную позу. – Но что будет с репутацией Холлиндрейка?

Талли ощутила, как сжались ее внутренности. Холлиндрейк? О, черт бы побрал Фелисити. Ей непременно нужно было напомнить им о Тэтчере. О том, чем они обязаны ему. И, что еще хуже, герцог всегда проявлял только доброту и щедрость по отношению к сборищу родственников жены, к ее странным знакомым и сомнительным слугам.

Щедрость его была большей, чем они заслуживали, к своему стыду признала Талли.

– Весь Лондон строит предположения о том, кем могла бы быть эта таинственная леди… – говорила Фелисити, а затем умолкла и впилась взглядом в Пиппин.

Но их кузина не зря приходилась дочерью графу, и она твердо держалась против Фелисити, с убийственным спокойствием уставившись на нее в ответ.

Герцогиня оглядела их обоих перед тем, как потребовать:

– Скажите мне, что вы не имеете к этому никакого отношения. Ничего такого, что может навлечь позор на Холлиндрейка. Я должна знать.

Нотка отчаяния, прозвучавшая за просьбой Фелисити, задела Талли. О, святые небеса, что за ужасная неразбериха…

– Ничего, Фелисити, – заявила ей Пиппин, спокойно и с искренностью в голосе, которая отмела бы все сомнения даже у самых циничных судей. – Я поражена не меньше тебя.

Талли не решилась говорить, не доверяя своему голосу, и поэтому просто кивнула в знак согласия.

Фелисити с облегчением вздохнула.

– Отлично. А теперь к другой моей проблеме. Мистер Райдер. Портной и его помощники занимаются им во второй гостиной, и я могу только надеяться на то, что этот месье Гаспар так хорош, как о нем говорят, и он сумеет сшить новый костюм до начала бала завтра вечером. Я так хочу, чтобы он произвел надлежащее впечатление на мисс ДеФиссер. – Она снова вздохнула и повернулась, чтобы уйти.

Талли смотрела ей вслед, но видела не удаляющуюся фигуру сестры, а одетого с иголочки мистера Райдера, входящего в бальный зал.

– Фелисити? – крикнула она вслед герцогине.

– Да?

– Подумай о том, чтобы попросить Клэйвера выступить в роли камердинера для мистера Райдера. Бедняга ничего не делает для Холлиндрейка, и просто стыдно, что его превосходные умения пропадают впустую.

Вот так, Клэйвер возьмется за это назначение с таким рвением и ликованием, что это свяжет мистера Райдера по рукам и ногам, пока Талли не придумает способ разобраться во всем.

Фелисити просияла.

– Это просто идеальное решение. Не понимаю, почему я сама до этого не додумалась.

Талли улыбнулась в ответ, но это не уменьшило чувство вины, которое теснилось внутри нее.

– И еще одна рекомендация, если ты хочешь, чтобы мистер Райдер произвел по-настоящему хорошее впечатление…

– Да? – нетерпеливо спросила Фелисити.

– Прикажи Клэйверу избавиться от баночки с помадой, принадлежащей мистеру Райдеру.

Фелисити рассмеялась.

– Это станет самым первым пунктом в списке его поручений.

Талли подождала, пока отчетливые шаги Фелисити не затихли на лестнице, а затем повернулась к Пиппин.

– Мы должны положить этому конец, – заявила она кузине. – Все обстоит в точности так, как этого опасается Фелисити. И даже хуже. За нами уже наблюдают.

Пиппин покачала головой.

– Ты снова о своих страхах по поводу мистера Райдера? Талли, ты видишь шпионов там, где их нет. Этот человек – всего лишь эксцентричный кузен Холлиндрейка…

Талли открыла рот, чтобы запротестовать, но Пиппин опередила ее.

– Я не желаю больше спорить на эту тему. Говорю тебе, мы вне подозрений. Мы все предусмотрели.

Дверь в комнату тетушки Минти открылась и на пороге показалась высокая фигура.

– Вот почему ты должна бояться, моя дорогая Цирцея, – заявил ей капитан Дэшуэлл, воспользовавшись ласковым прозвищем, которое было предназначено только для нее. – Потому что когда ты убеждена, что враги не смогут тебя перехитрить, они каждый раз загоняют тебя в угол. – Он умолк и протянул ей руку, и Пиппин быстро пересекла комнату, чтобы взяться за нее и устроиться в его объятиях, где она идеально помещалась, нежно положив голову поверх его сердца. – Талли права, – сообщил он ей, гладя девушку по волосам. – Пришло время положить этому конец.

И все же он не произнес вслух то, о чем они все думали.

Пока нам не изменила удача.

У Талли была веская причина быть начеку, потому что объявление мисс Браун не только довело Фелисити до паники, но сделало то же самое и с Ларкеном.

Черт бы побрал эту глупую, болтливую девицу! думал барон, стоя во второй гостиной, после того, как экономка поймала его и отвела сюда, где его обошли с фланга чрезмерно пылкий портной и целая флотилия помощников.

Настроение Ларкена вовсе не улучшилось из-за того, что его измеряли, обматывали лентой и тыкали булавками так, словно снимали мерки для савана. А саван ему понадобится, если он позволит Дэшуэллу ускользнуть. Пимм вполне ясно дал это понять.

– Бутылочно-зеленый или темно-красный, месье? – спросил портной, поднимая два рулона шерстяной ткани. – Полагаю, бутылочно-зеленый будет очень красиво смотреться с карминовым жилетом.

За этими словами последовала коллективная вспышка охов и ахов со стороны помощников, словно он только что удвоил им зарплату.

Ларкен с ужасом уставился на предложенные ему ткани. Оранжевый? Этот тип хочет, чтобы он надел оранжевый жилет? Барон содрогнулся. В самом деле, он же будет выглядеть как тот дурень, Стьюи Ходжес. Неужели никто больше не шьет строгих черных сюртуков и нанковых бриджей? Потому что, по его мнению, только это и нужно было мужчине.

– Вы не одобряете? – фыркнув, спросил портной, словно никто и никогда не отклонял его блестящих предложений. – Но ее светлость сказала, что вы собираетесь ухаживать за леди. А как еще мужчина может очаровать даму, как не своим прекрасным ансамблем одежды? Вы отвлечете ее от всех прочих кавалеров и заманите в ловушку своей любезностью. – Он повернулся к своим помощникам. – Разве не так?