Под общей редакцией В. И. Белопольского

2-е издание, стереотипное

© «Когито-Центр», 2002

© А. Р. Лурия, 2002

Александр Романович Лурия (1902–1977) – признанный классик российской и мировой психологии, дважды доктор наук (по психологии и медицине), действительный член Академии педагогических наук СССР, иностранный член большого числа зарубежных академий (в том числе престижнейшей Национальной академии наук США), основоположник нового научного направления – нейропсихологии, автор десятков книг, переведенных на основные мировые языки.

При всем при этом книга, которую вы держите в руках, – во многих смыслах необычная книга с необычной судьбой. В 1929 году ее автор принял участие в проходившем в США (Нью Хэвен, штат Коннектикут) 9-м Международном психологическом конгрессе. Им был сделан доклад «Судьба и функция эгоцентрической речи», написанный в соавторстве с Л. С. Выготским. Этот доклад был построен на критике идей Жана Пиаже и намечал программу дальнейших исследований, опубликованных через пять лет в книге Л. С. Выготского «Мышление и речь» и принесших ему всемирную известность. Но, кроме доклада, А. Р. Лурия привез с собой и рукопись монографии, которую он надеялся опубликовать на английском языке. Эта монография была посвящена проблеме распада и организации человеческого поведения и включала как обширный экспериментальный материал, полученный в Государственном Институте экспериментальной психологии начиная с 1923 года, когда А. Р. Лурия впервые перешагнул его порог, так и детальное теоретическое обсуждение данной проблемы.

Хотя шансы на успех поиска издателя были минимальны (книга не была опубликована на русском языке, а стоимость перевода научных монографий обычно столь велика, что делает их издание заведомо убыточным), рукопись была принята для публикации. В пользу публикации книги Александра Романовича сыграло несколько факторов. Во-первых, он уже публиковал статьи на немецком и английском языках, так что его труды уже были в какой-то степени знакомы психологам за пределами СССР. Возможно, именно эти ранние публикации помогли ему заручиться поддержкой двух американских коллег, представлявших основные читательские группы, которым и была адресована данная работа. Одним из них был Хорейс Колен, известный психоаналитик. Другой – Герберт Лангфельд, экспериментальный психолог, питавший выраженный интерес к истории психологии и очень хорошо знавший немецкую психологию. Во-вторых, издательский дом Ливерайт незадолго до этого опубликовал «Лекции по условным рефлексам» И. П. Павлова, которые оказали исключительно сильное влияние на американскую психологию того времени, и переводчик трудов И. П. Павлова, Хорсли Гант, изъявил согласие перевести книгу А. Р. Лурии. В силу всех этих причин книга вышла в свет в 1932 году под невероятно длинным названием: «Природа человеческих конфликтов, или эмоции, конфликт и воля: Объективное исследование дезорганизации и управления человеческим поведением». Тем не менее до настоящего времени она так и не была издана на русском языке.

Причины, по которым книга не была издана на русском языке, я понимаю отнюдь не лучше того, почему она была-таки опубликована по-английски. Возможно, изданию на русском языке помешало то, что в книге имелись ссылки на работы Фрейда и Юнга и что ее автор был активным членом Русского психоаналитического общества. Может быть, причина была в нараставшем потоке критики в адрес развиваемого А. Р. Лурией вместе с Л. С. Выготским, А. Н. Леонтьевым и их сотрудниками нового направления – культурно-исторической психологии.

Но, невзирая на те или иные причины и обстоятельства, данная монография с ее необычной историей должна вызвать самое пристальное внимание и принести существенную пользу российским психологам, поскольку является не только важнейшим историческим свидетельством становления традиций их собственной науки, но также работой, чьи теоретические идеи и методические разработки и по сей день отличаются своей глубиной и оригинальностью.

Обычно, когда обсуждают этапы становления российской психологии и самое начало научной карьеры А. Р. Лурии, часто отмечают, что в молодости он увлекался работами Фрейда (обстоятельство, которое сам Александр Романович отнюдь не афишировал в последующие годы). Однако в своей автобиографии (Этапы пройденного пути. – М: Изд-во МГУ, 1982) он сообщает некоторые подробности относительно своего интереса к Фрейду и Юнгу, особенно к их усилиям, направленным на создание объективных методов изучения нарушений психической деятельности. Были и другие аспекты психоаналитического подхода, которые также привлекали его внимание, включая попытки создать психологию, которая трактовала бы отдельную личность как системное целое, и желание оказать практическую помощь людям, не способным в силу своего заболевания вести полноценную социальную жизнь, но о них он лишь мимоходом упоминает в своей автобиографии. Эти интересы были чем-то большим, чем просто мимолетное увлечение. Между 1922 и 1927 годами он опубликовал в Международном журнале психоанализа (Internationale Zeitschrift fur Psychoanalyse) более десятка заметок, сообщавших о работе Русского психоаналитического общества, а также касавшихся его идей о взаимосвязи между одеждой и личностью у мужчин и женщин и приложения взглядов Фрейда к психологии групп. Он опубликовал также на русском языке статью и небольшую книжку, посвященные психоанализу[1].

Знание этих фактов биографии А. Р. Лурии будет полезно при чтении данной монографии, поскольку изложенное в ней исследование в значительной степени мотивировалось его неудовлетворенностью методом свободных ассоциаций, который был введен в психоаналитическую практику К. Юнгом и получил широкое применение в терапевтической практике. В своей автобиографии он указывает, что попытки применить метод свободных ассоциаций к изучению причин психических нарушений у госпитализированных больных привели его к выводу, что этот метод весьма ненадежен и оставляет слишком большой простор для субъективного толкования. Подобный вывод прямо подтолкнул его к открытию нового методического подхода, а именно метода сопряженной моторики, который лег в основу большинства экспериментов, описанных в первых двух разделах данной книги.

Вторая причина того, что эта книга интересна с исторической точки зрения, заключается в том, что она ясно показывает основные вехи и логику пути, который прошел А. Р. Лурия, пытаясь соединить свой первоначальный интерес к холистической и практической психологии, вдохновленный работами немецких психологов с культурно-исторической психологией, развиваемой им в творческом сотрудничестве с Л. С. Выготским и А. Н. Леонтьевым[2]. Третий раздел книги сильно отличается от первых двух как по стилю, так и по содержанию и, по сути, может рассматриваться как введение в культурно-историческую психологию, предлагая читателю довольно обширный материал по «культурному развитию ребенка». Часть этого материала вошла в серию из трех статей, опубликованных в США, в Journal of Genetic Psychology между 1928 и 1932 годами (одна из них – в соавторстве с Л. С. Выготским и А. Н. Леонтьевым).

Хорсли Гант в своем предисловии переводчика к первому американскому изданию указывает на это изменение стиля и содержания в странной манере, свидетельствующей о том, что он не понял ее принципиального значения. Он пишет: