Цель данного исследования – выделение существенных черт, описывающих границу между дискурсивной нормой и патологией на материале корпуса Russian CliPS (Russian Clinical Pear Stories – Рассказы о грушах на русском языке в клинических популяциях) с помощью методов лингвистического, прагмалингвистического и дискурсивного анализов. В частности, анализу подвергаются оценочный, интерактивный и метанарративный компоненты дискурса, а также способы выражения эмпатии.

Проект направлен на качественную и количественную оценку дискурсивных возможностей пациентов с афазией (нарушениями речи, возникшими вследствие поражений доминантного языкового – обычно левого – полушария) и поражениями правого (не доминантного языкового) полушария (ППП) в сравнении со здоровыми носителями языка. Для этого мы используем как традиционные методы клинической лингвистики, так и общелингвистические методы дискурсивного анализа, которые ранее применялись только для характеристики дискурса неврологически здоровых носителей языка. Актуальной для современной нейро- и теоретической лингвистики является проблема границ между нормой и патологией в дискурсе для различных субъектов и ситуаций коммуникации. Корпусный анализ позволяет сравнить различные особенности дискурса нормы с теми, что имеют место при афазии и ППП.

1.2. Корпусные исследования речи при афазии и других неврологических нарушениях

Лингвистический корпус в электронном формате – это ценнейший источник для постановки многочисленных задач и исследования отдельных групп носителей языка. Ежегодно появляется большое количество лингвистических корпусов разных объемов, создаваемых с различными целями, однако корпуса патологической речи остаются сравнительно немногочисленными. Большинство из них созданы в последние два десятилетия, например корпус речи людей с болезнью Паркинсона (Orozco, Arias, Vargas, Gonzбlez Rбtiva, Nцth, 2014), детей с аутизмом (Black et al., 2011) и различными неврологическими нарушениями (Кибрик, Подлесская, 2013; Saz, Lleida, Vaquero Rodrнguez, 2010). Использование таких корпусов для исследования патологий речи позволяет проводить анализ на микро- и макролингвистическом уровне, например, данные корпуса AphasiaBank использовались для анализа фонологии и морфологического синтаксиса (Macwhinney, Fromm, Forbes, Holland, 2011), жестов (Kong, Law, Wat, Lai, 2013; Macwhinney et al., 2011), лексического разнообразия и использования словарного запаса (Fergadiotis, Wright, 2011; Fergadiotis, Wright, West, 2013; MacWhinney, Fromm, Holland, Forbes, Wright, 2010), аргументной структуры глагола (Malyutina, Richardson, den Ouden, 2016), а также информативности дискурса (Cohen, 2015; Richardson et al., 2016).

Создание сбалансированных аннотированных корпусов речи людей с повреждениями мозга позволит решать вопросы соотношения нарушений на различных уровнях языка при афазии и повреждениях правого полушария. Ни один из существующих корпусов не содержит сопоставления повествований людей с афазией и людей с повреждениями правого полушария одновременно. Первостепенной целью проекта Russian CliPS (Clinical Pear Stories) было исследование дискурсивных возможностей людей с афазией и с повреждениями правого полушария в сравнении с неврологически здоровыми людьми и исследование речевых нарушений на различных лингвистических уровнях.

1.3. Элицитация дискурса

Традиционные и широко используемые методы клинической лингвистики включают сбор образцов спонтанной речи при помощи зрительных стимулов. Образцы спонтанной речи могут представлять собой диалоги со специалистом по речевым патологиям или с речевым партнером (обычно это супруг(а) или родственник) (Armstrong, Ciccone, Godecke, Kok, 2011) либо личные повествования, например рассказ о происшествии, которое привело к травме (Armstrong et al., 2011; Olness, Ulatowska, 2011), о каком-либо значимом событии в жизни (Behrns, Wengelin, Broberg, Hartelius, 2009; Olness, Ulatowska, 2011), пересказ сновидения (Кибрик, Подлесская, 2013). Методы на основе зрительных стимулов широко используются как в научных исследованиях (Andreetta, Cantagallo, Marini, 2012; Marini, 2012; Olness, 2006; Sherratt, Bryan, 2012; Ulatowska, Chapman, Johnson, Branch, 1999), так и в диагностических тестах (Goodglass, Kaplan, Barresi, 2001; Kertesz, n. d.; Swinburn, Porter, Howard, 2004). Крупнейший лингвистический ресурс для изучения афатической речи, AphasiaBank, содержит коллекцию образцов дискурса на английском и других языках большого количества как здоровых людей, так и людей с афазией, аннотированных согласно стандартной схеме с использованием специального программного обеспечения CLAN (Macwhinney et al., 2011). Как и AphasiaBank, корпусы афатической речи на голландском (Westerhout, Monachesi, 2006) и греческом (Goutsos, Potagas, Kasselimis, Varkanitsa, Evdokimidis, 2011) языках содержат речевые образцы различных жанров дискурса, принадлежащие одному испытуемому, тогда как корпус Cambridge Cookie-Theft Corpus содержит описания одной и той же картины, сделанные различными пациентами с афазией (Williams et al., 2010).

Широко используются пересказы текстов или сюжетов фильма, особенно в клинической практике. Пересказ требует понимания сюжета и удержания последовательности событий в памяти, что может представлять трудность для пациентов с афазией и другими нарушениями. Однако в исследовании Макнил с соавт. (McNeil et al., 2007) показано, что по ряду лингвистических показателей пересказ не имеет значительных отличий от дискурсов, полученных в результате более широко распространенных заданий.

Использование фильма для получения дискурса имеет ряд преимуществ, так как пересказ текста требует его понимания, тогда как для восприятия фильма без слов не нужны лингвистические операции. В корпусных исследованиях пересказ фильма представляет собой компромисс между экологической валидностью спонтанной речи (Van Leer, Turkstra, 1999) и однородностью получаемых дискурсов в отношении сюжета, количества персонажей и т. д. Знание сюжета фильма позволяет решить ряд проблем с аннотированием (например, указание на семантические парафазии или ассоциативные цепочки) и дает возможность сравнивать макроструктуру повествований. Также важной особенностью пересказов фильма является и то, что они порождают нарративный дискурс, так как нарратив является одним из наиболее частотных жанров дискурса в повседневной коммуникации, в рамках которого осуществляется взаимодействие человека с социумом, выражается оценка событий, проявляется интеракционный аспект коммуникации (Olness, 2006).

2.1. Стимул

В данном исследовании в качестве стимула использовался фильм «Груши»[2], который был создан в Калифорнийском университете в Беркли в 1975 г. специально для получения данных о речи носителей различных языков и культур (Chafe, 1980). Этот фильм стал основой для различных исследований дискурса на материале многих мировых языков: английского (Clancy, 1980; Erbaugh, 1990), финского (Helasvuo, 1993), греческого (Tannen, 1980), китайского (Erbaugh, 1990), японского (Clancy, 1980), языков майя (Orero, 2008) и многих других. Это цветной фильм, и, хотя он не является немым и в нем присутствуют звуки окружающего мира, герои фильма не произносят ни слова. Сюжет был написан специально для этого фильма таким образом, чтобы не напоминать никакой другой фильм, книгу или рассказ. По сюжету мальчик на велосипеде крадет корзину груш у садовника, собирающего их с дерева. По дороге мальчик встречает девочку на велосипеде, теряет шляпу, падает и роняет груши. Три местных мальчика помогают ему собрать фрукты с земли и подобрать шляпу, получая за это три груши. Затем мальчики проходят мимо садовника, который замечает пропажу одной корзины и понимает, что мальчики едят его груши. Некоторые персонажи существенны для развития сюжета (мальчик на велосипеде, садовник, девочка, три мальчика), другие появляются ненадолго и не участвуют в дальнейших действиях (мужчина с козой, проходящий мимо). Фильм побуждает рассказчика выразить свое мнение об увиденном.